Михаил Тырин - Самоволка

Он достал из наплечной сумки большой кусок мяса, отрезал ломоть и бросил в яму. Потом – еще один. И наконец спустил на шнуре жестяное ведро с мутной замусоренной водой.

– Надо же… – обронил Борис. – Угощение принесли.

Степан посмотрел на мясо, лежащее рядом на земле, и его передернуло – на срезе вертелись юркие белые червяки.

А вот перед водой устоять не смог – стряхнул крупный мусор и несколько раз отпил, отплевываясь после каждого глотка.

Все это время бандит наблюдал за ними, сидя на корточках и задумчиво откусывая все от того же куска мяса.

Убедившись, что пленники больше не хотят есть и пить, он вдруг достал пистолет. Тот самый ПМ, который содрали со Степана при поимке.

– Арчи кха хейф, – проговорил он.

Степан в замешательстве посмотрел на Бориса, но тот и сам выглядел удивленным.

Бандит пробормотал что-то и заговорил по-другому. И теперь Степан его понял! Речь шла на том самом языке, с которым он знакомился по разговорнику.

– Чье это? – спросил одноглазый бандит.

– Мое, – неуверенно ответил Степан.

– Ты из братства Святого Мохаммеда?

Степан растерянно заморгал – он не понял, что от него хотят услышать. Бандит быстрым умелым движением снял затвор и наклонился над самым краем ямы, сунув разобранный пистолет Степану чуть ли не в лицо.

– Ты из братства? – повторил он.

Теперь Степан увидел – по стволу пистолета бежал едва заметный орнамент, напоминающий арабскую вязь.

Он не знал, что отвечать и чем ему грозит ответ, каким бы он ни был. Оставалось лишь одно – говорить правду.

– Это досталось мне от друга, – признался он, уловив краем глаза изумленный взгляд Бориса.

– И где этот друг? – с подозрением спросил бандит.

– Его нет… он умер.

Бандит что-то пробормотал, кажется, замысловатое ругательство. Затем вышел из поля зрения на несколько секунд и вернулся с трухлявой лестницей.

– Вылезайте.

Степан глянул на Бориса, тот уверенно кивнул.

Они выбрались на поверхность. Успели разглядеть какие-то грязные палатки, костры и много лошадей.

Их уже ждал фургон, запряженный низкорослой коренастой лошадью. Вернее сказать, это был большой ящик на колесах, без единого окошка.

– Внутрь! – скомандовал бандит, распахивая дверцу на ящике.

Внутри было мягкое сено, и даже запах казался терпимым.

– Сидеть тихо! – приказал бандит, и повозка тронулась.

Сквозь скрип колес было слышно, как он снова с чувством выругался.

– Степа, что происходит? – немедленно заговорил Борис.

– Ты у меня это спрашиваешь?

– Откуда у тебя пистолет клана Святого Мохаммеда?

– Я тебе уже говорил, это пистолет Амира.

– А у него откуда?

– У него и спроси! – рассердился Степан. – И вообще кто это – святой Мохаммед?

– Стыдно не знать…

– Мне – ни капельки.

– Скажем так, это очень влиятельный человек. Очень-очень. Формально он имеет духовный сан, который каким-то образом получил в Цаде еще лет двадцать назад. Основал Братство Искателей – странствующих монахов. По сути, это разветвленная агентская сеть, которая занимается всем, чем можно заработать. Их обители по всему континенту – это финансовые и шпионские резидентуры. Как видишь, с ним даже эти дикари считаются.

– И что это для нас значит?

– Ну как тебе сказать… как минимум бандиты нас теперь пальцем не тронут…

– Постой! – осенило Степана. – Я вспомнил!

– Что? Говори!

– Амир… Прямо перед смертью он сказал поклониться какому-то святому…

– Вспоминай, Степа! Хорошо вспоминай.

– Сейчас… Он сказал, чтобы я поклонился его брату. Святому Мохаммеду. И вроде чтоб прощения попросил…

– Брату?! – чуть ли не закричал Борис. – И ты молчал?

– Да я подумал, он бредит! Святой Мохаммед какой-то… я думал, он молится! Да и не говорят так – святой Мохаммед. По-дурацки же звучит, разве нет?

– Здесь – нет. Слушай, если Амир действительно был братом Мохаммеда… Или же он брат только фигурально – член братства… Эх, знать бы точно!

– Я думаю, скоро узнаем – там, куда едем. – Степан кисло усмехнулся.

– Послушай, Степа, все очень серьезно. Я пока не знаю, что происходит, но нам нужно очень хорошо продумать наши слова и вообще поведение. Один неверный шаг – и кирдык.

– Опять нас убивать будут? Надоели они уже.

– Нет, говорят, святой Мохаммед не убивает принципиально. Потому и святой. Зато он очень качественно калечит. И, кстати, умеет докопаться до правды. Хитрить с ним – себе дороже.

– Ну, мы-то разве виновные?

– Как сказать. У святоши могут быть свои понятия о справедливости. Ведь формальная причина смерти Амира – ты.

– А может, ты?

– И я… Потому и говорю – думать, еще раз думать и следить за словами.

– Ну вот и подумай. – Степан перевернулся на спину и попытался принять мало-мальски удобное положение в тесной коробке. – От меня толку мало. Если чего вспомню – сообщу.

Степан лежал, прикрыв в глаза, и слушал, как под ним громыхают колеса. А в голове все крутилась какая-то неосознанная мысль – неудобная, угловатая. Она касалась этого нового обстоятельства – Амир оказался связан с крупным дельцом, а значит…

Что-то важное крылось в этой головоломке, однако в ней не хватало деталей. Причем все детали были рядом, буквально под рукой, но какая из них нужная?

– Слушай-ка! – Степан вдруг так резко вскочил, что едва не вписался головой в потолок. – А если этот Магомед такой влиятельный, сможет он достать тебе Расула?

– О да! – усмехнулся Борис. – Кого угодно. Хоть из-под земли. Только с какого перепуга?

– Я тут слегка обмозговал нашу ситуацию. Можно ее слегка переиграть…

– Ну-ну, – иронично изрек Борис. – И что намозговал?

– Смотри расклад. – Степан заговорил тише. – Мы с тобой знаем, что Амир погиб, защищая меня…

Повозка вдруг остановилась, и Степан осекся. Открылась дверца фургона. Покрытый пылью возница с ружьем на плече выразительно кивнул, приказывая выбираться.

Первое, что увидел Степан на улице, – высокую основательную стену с башенками. Затем навстречу ему вышли два человека, одетые в одинаковые зеленые плащи. Лица их были бесстрастны, как у манекенов.

– Ни слова при них, – процедил Борис.

Пленников отвели в небольшой ухоженный домик. В светлой комнате были только широкая лавка и стол.

– Ждите, – сказал один из «зеленых», и их оставили одних.

– Продолжай, – едва слышно прошептал Борис.

– Продолжаю, – в тон ему зашептал Степан. – Расул пытался убить меня. А умер – Амир. Теперь исключаем меня из этой схемы и говорим, что Расул убил Амира. Люди Мохаммеда находят Расула, и тот признается – что да, действительно оставил замерзать человека. Кто ж мог знать, что он член братства? А я в качестве друга Амира искал возможность передать последний привет. Поскольку тот умер у меня на руках.