Роман Глушков - Побег

Время шло, враг им так и не попадался, и Кальтер понадеялся, что им повезет добраться до подстанции без боя. Понадеялся, но бдительность, разумеется, не ослабил. И правильно сделал, потому что враги в коридоре все-таки обнаружились. По закону подлости — аккурат перед дверью подстанции.

Можно было предположить, что трое вертухаев поставлены здесь для охраны стратегического объекта. Но Кальтер понял: что-то тут не так. Обычная охрана вела бы себя иначе. И чего она точно не стала бы делать — выламывать охраняемую дверь ломами, как делали эти громилы; вообще-то Кальтер заслышал их шум давно, но был уверен, что он, как и прочий грохот, доносится снаружи.

Куприянову хватило полсекунды, чтобы выглянуть одним глазком из-за угла и юркнуть назад. Но он успел заметить все, что ему было необходимо.

Двое вертухаев орудовали в поте лица инструментами, а один их прикрывал — ни дать ни взять банда взломщиков и стоящий на шухере их подельник. Он не засек Кальтера, потому что в этот момент смотрел в другую сторону, откуда сейчас доносилась стрельба. Но если Обрубок высунется из-за укрытия снова, не исключено, что на сей раз наблюдатель его заметит — на такой короткой дистанции это будет несложно.

Ковача среди взломщиков не обнаружилось. Что неудивительно, ведь было бы странно, если бы у самого начальника охраны не нашлось ключей от подстанции. Разве только кто-то успел в ней забаррикадироваться… И правда, происходящее больше походило на то, что трое вертухаев усиленно пытаются до кого-то добраться…

…Хм, уж часом не до своего ли босса-предателя?

Придержав товарищей, Кальтер жестами велел им прикусить языки. Враги, однако, работали не закрывая ртов и бранили всех и вся, в том числе друг друга. Действительно, зачем им молчать, если они и без того подняли в коридоре такой шум? Обрубок прислушался, стараясь узнать из их выкриков что-нибудь полезное, но так и не разобрал, кому адресованы эти потоки брани.

Кто-то похлопал Кальтера по плечу. Он обернулся — это был Эйтор, желающий ему о чем-то сообщить. Кальтер кивнул и подставил чилийцу ухо, давая понять, чтобы он говорил потише.

— Один из них — Дженкинс! — сказал Рамос. — Я узнал его по голосу! Тот самый Дженкинс, который…

— Я помню, — перебил его Обрубок. Сам он не опознал бы этого охранника, поскольку тот работал не внутри тюрьмы, а на периметре. — Дженкинс — тот тип, что год назад вместе с Ковачем и Аньелло прибрал к рукам первые пакали.

Эйтор закивал. Больше ему, судя по всему, сообщить было нечего. Да и то, что он сообщил, ничего не объясняло. А предполагать можно было все что угодно. Например, то, что эти трое хотят схватить предателя, который скрылся от них на подстанции. Или то, что все они действовали заодно, но в последний момент Ковач оставил своих подельников на растерзание зэкам, решив сбежать на берег в одиночку. Что, разумеется, взбесило Дженкинса и прочих, и теперь они рвались свести с бывшим шефом счеты.

Хотя к чему все эти догадки? Так или иначе, вертухаи стояли у Кальтера на пути, и они совершенно точно не дадут ему войти на подстанцию по-мирному…

Выдернув чеки сразу у двух гранат, Кальтер высунулся из-за угла и метнул их одну за одной во врагов. Но не под ноги им, а, напротив, через их головы, дальше. Гранаты долетели до следующего коридорного поворота и, отскочив от стены, со звяканьем упали на пол. Где и взорвались спустя несколько секунд, осыпав коридор градом осколков.

Цель, которую преследовал Кальтер этим странным на первый взгляд броском, была проста. Швырни он гранаты точно в противников, их наблюдатель вмиг заметил бы опасность, и они успели бы отскочить за угол. Что стало невозможно, когда гранаты упали между ними и их единственным укрытием. Теперь вертухаи могли спастись от взрывов лишь за углом, за которым стояли компаньоны. Но те, разумеется, были категорически против такого соседства. И встретили врага тем, на что он напрашивался, — свинцом.

— Беглый огонь! — скомандовал Кальтер Скарабею. После чего присел на одно колено, чтобы напарнику было удобно стрелять поверх его головы, высунул из-за угла автомат и начал расстреливать коридор короткими веерными очередями.

Смекнув, что нужно делать, Багнер тоже принялся палить из пистолета, не выглядывая из-за угла, дабы не угодить под вражеские пули и гранатные осколки. Само собой, выставленный компаньонами огневой заслон был далек от идеала. Но в тесном коридоре и в ближнем бою даже такая самозащита являлась вполне эффективной.

Вертухаи угодили в безвыходное положение. Позади них упали гранаты, спереди по ним палили из автомата и пистолета, а справа и слева от них были железные стены. Все, что они могли предпринять в свою защиту — пригнуться и, открыв встречный огонь, броситься к тому углу, откуда летели пули. То есть фактически ринуться на них грудью. А иначе никак, ведь коварный Обрубок посылал свои очереди достаточно низко — с тем расчетом, чтобы от них нельзя было уклониться.

За мгновение до взрывов охранники дружно попадали на пол и, не прекращая стрелять, заскользили по нему. Взятый ими разбег был невелик. Но его должно было хватить на то, чтобы проехать на боку несколько шагов и достичь угла. И, чем черт не шутит, — возможно, успеть пристрелить из лежачего положения зэков до того, как те пристрелят их. Все же на охранниках были шлемы и бронежилеты, дающие пусть небольшой, но шанс вырваться из ловушки Кальтера живыми.

Громыхнувшие одна за другой гранаты прогнали по коридору упругую взрывную волну. Она накрыла вертухаев и пусть не в полную силу, но все же ошарашила их. Осколки просвистели уже выше их, а если кого и зацепили, то, скорее, рикошетом от потолка и несерьезно. В любом случае, легкораненые и полуоглушенные охранники еще могли держать автоматы и жать на спусковые крючки…

…Если бы кто-то им это позволил!

Первый докатившийся до угла враг получил от Кальтера очередь в лицо, не успев сделать в ответ ни единого выстрела. Второй до угла не дотянул, потому что врезался в уже мертвого первого, отброшенного пулями к противоположной стене. Причем его труп удачно заслонил второго, превратившись в неплохой щит от новых пуль. Вот только Обрубок не стал стрелять в мертвеца, пытаясь дотянуться до загороженной им цели. Вместо этого он выстрелил ей в ноги, поскольку они были единственной частью вражеского тела, которая оказалась сейчас на виду. И которую враг уже не мог обезопасить.

Боль в раздробленных пулями коленях ослепила второго охранника. Он заорал и задергался, забыв на миг о Кальтере. А у того в этот момент тоже случилась заминка — опустел автоматный магазин. Но Кальтер не стал тратить время на перезарядку оружия. Пока его жертва не пришла в себя, он метнулся к ней, выхватывая на ходу нож. И, придавив с наскока голову вертухая к полу, вонзил клинок в первое же уязвимое место, до которого смог дотянуться, — под основание черепа. После чего, оставив нож торчать во вражеской шее, соскочил с жертвы и плюхнулся на пол, дабы не угодить под пули третьего охранника.