Владимир Пекальчук - Нелегал

– Что это?

– Прибор, проверяющий деньги. Ты их каждый день видишь в кассах. И в двух отделах преступник купил продукты и вино в сумме на тысячу шестьсот рублей. Расплатившись фантиками от конфет.

Сергей потер рукой ноющие ребра и недоверчиво уставился на друга, словно стараясь просветить его взглядом.

– Ты не смотри на меня так, Серега. Не вру. Две разные продавщицы. Три сгоревших считывателя.

– Сговор в самом магазине? Но за тысячу шестьсот…

– Верно мыслишь, дружище, овчинка выделки не стоит. А утром произошло то же самое – в супермаркете, отдел стильной одежды. Там – шесть сгоревших считывателей. И шесть покупок, за которые уплачено фантиками. Точно такими же фантиками, как в продуктовом. Шестьдесят тысяч рублей. И в довесок – вышедшая из строя система видеонаблюдения. Неизвестным образом выведены из строя все камеры наблюдения, которые могли запечатлеть момент передачи из рук в руки фантиков.

– Быть такого не может. Фантастика прямо.

– Петр Никифорович то же самое сказал. Слово в слово, не считая добавленной после конструкции в три этажа. Однако печальный факт в том, что версия сговора восьми продавщиц двух магазинов и выход из строя девяти считывателей и шести камер наблюдения, причем самих по себе, тоже фантастика.

– Ты предлагаешь возбудить дело против инопланетянина, гипнозом взламывающего мозги землян и своим супер-пупер-электроимпульсным бластером сжигающего электронику? – с неприкрытым сарказмом осведомился Сергей.

– Я бы проще сказал. Гипнотизер. Вольф Мессинг однажды выдал фантик за билет в поезде, и я не вижу, почему его нельзя выдать за крупную купюру.

– А камеры он тоже загипнотизировал?

Кирилл развел руками:

– Пока не знаю. Поймаем – узнаем.

– Ну что ж. Надо давать запрос на поиск гипнотизеров с криминальным прошлым…

– Не прокатит, Серега, нутром чую. Он не преступник. То есть по факту преступник, конечно, я имею в виду, что у него мышление не как у уголовника. Поставь себя на его место. Ты – вор и аферист. Ты умеешь заговаривать людям зубы, и они берут у тебя обертки вместо денег. Еще можешь уболтать камеры тебя не снимать. Твои действия?

Сергей почесал подбородок, одновременно принюхиваясь к запахам, просочившимся из кухни, и сказал:

– Я бы прошелся по ювелирным магазинам. И быстро, потому что закономерность – дохнущие считыватели и камеры как признак присутствия нашего «мессинга» – просекут моментально. Ты, получается, просек – суток не прошло. Так можно снять максимальный барыш за время, которого никому не хватит на адекватную реакцию…

– Вот! – Меньшов направил указательный палец в грудь Сергею. – Вот оно. Ключевое слово – «максимальный барыш». В том и дело – наш фигурант не гонится за деньгами. Я спецом уточнил – в магазине были шмотки в разы дороже, там можно было одеться не за шестьдесят тысяч, а за много большую сумму. Но наш гипнотизер явно «покупал» для себя, а не перепродать. Он не жадный, берет только то, что ему нужно, и не гонится за лишним, мыслит не так, как мыслят те, кого мы с тобой обычно ловим.

– Что, если он только схему опробовал? Началось все вчера вечером, продолжилось утром…

– … И прямо сейчас «мессинг» должен бы носиться как угорелый, да все по магазинам с золотом-серебром. Он же понимает, что его схему просчитают. Но – дело к вечеру близится, я весь день вертелся как белка в колесе, кое с кем беседы проводил, чтобы, чуть только считыватель сдохнет – нам звонили. И тишина. Чтит день воскресный наш гипнотизер, не работает по выходным.

– Ага, только одежкой прибарахлился, невзирая на воскресенье.

– Так, скорее всего, ради воскресенья и расстарался, – ухмыльнулся Кирилл, – чтобы было в чем на людях показаться. И это укладывается в мою теорию: он берет только то, что нужно, и только когда нужно. Не заморачиваясь с накопительством, не гонясь за шиком и роскошью. Скромный, так сказать, вор. И вот тут прослеживается аналогия с взломом гастронома. Там дегустатор тоже вел себя культурно, не насвинячил, ничего не разбил и каждую бутылку закупорил и на место поставил. И не поинтересовался кассой. Технический почерк преступлений разный – но идеология, так сказать, одна и та же.

– Кушать подано, – донеслось из кухни, – идите жрать, пожалуйста!

– Все, сворачиваем планерку и бежим – а то у меня слюнки текут.

Тирр проснулся еще засветло. Не оттого, что выспался, просто вопли зверя, оказавшегося повозкой, разбудили. Конечно, вопящая повозка – явление странное, но теперь мага переполняло не любопытство, а обычная злость. Он перевернулся на другой бок и постарался закрыть ухо подушкой. Когда-нибудь он пройдется по округе и сожжет к йоклол все эти распроклятые солнцеглазы.

Второй раз Тирр проснулся, когда солнце только-только ушло на покой. Зевнул, вспомнил о предстоящих делах и грустно вздохнул. Если дело должно быть сделано – оттягивать бессмысленно. Труп сам по себе не исчезнет и сам себя не закопает – придется попотеть.

Маг надел штаны и рубашку, обулся, обновил на лице руну, нацепил окуляры и вышел во двор, прикинуть, где лучше всего похоронить тело. Он сразу смекнул, что закапывать надо за домом, на узкой полоске земли между задней стеной и забором, за густыми кустами, и быстро присмотрел подходящее место.

Вернувшись в дом, Тирр спустился в подвал, помня, что видел там лопату, нашел нужное орудие труда и вышел во двор. Подошел к железной опускающейся двери, ведущей в помещение для хранения прежде незнакомой вещи, оказавшейся повозкой-солнцеглазом, поднял ее. И в следующий момент его окликнули.

Тирр обернулся и тут же заметил за оградой высокого человека, внимательно присматривающегося к дому. Он-то Тирра и окликнул:

– Здорово, приятель!

Тирр подозрительно на него покосился, пытаясь сообразить, кто это и что ему нужно. Манера говорить непривычна, здешний люд друг к другу обращается во множественной форме, на «вы», этот же попроще немного. Маг выбрал из словарного запаса Марго подходящий ответ:

– И тебе того же. Чего надо, человече?

– Да я хозяина этого дома ищу. Кореш он мой давний. Думал, никого дома, подожду его – а тут оппа, и ты выходишь.

Дело дрянь, подумалось Тирру. Прежний владелец, оказывается, хоть и один жил, да только пропажа его не осталась незамеченной. Придется выкручиваться.

– Накладочка, – пожал плечами маг, – с некоторых пор я и есть хозяин этого дома. А твой, как ты говоришь, кореш тут больше не живет. Дом он мне продал и уехал, надо думать.

– Ах, как жаль! Рассеянный он – хуже некуда. Телефон молчит, дом свой продал… Где я его теперь искать должен? Ладно, чего я тебя своими проблемами напрягаю… А ничего у тебя тачка, – внезапно изменил тему незнакомец.