Владимир Пекальчук - Нелегал

– Мне кажется, что ты не должен браться за дело, которое воспринимаешь слишком близко к сердцу. Чтобы не бередить душевные травмы.

– Травмы?! – возмутился Кирилл. – Это, черт побери, слишком мягко сказано! Мой отец сгорел в нескольких метрах от меня – и ты это называешь травмой?! Послушай, как бы там ни было, но сгореть заживо – это настолько ужасная смерть, что ее никто не заслуживает! И тот, кто поступает так бесчеловечно, должен быть пойман и посажен за решетку до конца жизни.

Морин вздохнул: правда у каждого своя. Он знал, что когда Кириллу было десять лет, его отец погиб во время пожара. Нижние этажи дома пылали, словно ад, огонь стремительно поглотил почти весь подъезд. Маленький Киря вместе с матерью и отцом, у которого правая рука была в гипсе, поднялись на последний этаж, надеясь спастись через чердак, но лестница отсутствовала: ее сняли, чтобы на чердаке зимой не околачивались бомжи. Отец Кирилла подсадил сына и жену, но забраться сам не смог из-за сломанной за неделю до этого руки, а мать, женщина невысокая и хрупкая, втащить мужа не смогла. Не хватило сил. Отец погиб за несколько минут до приезда пожарных, а Кирилл с матерью через общий чердак попали в соседний, еще не загоревшийся подъезд, и спаслись. С тех пор Меньшов очень болезненно воспринимал все, связанное с пожарами и огнем.

– Ладно, – вздохнул Сергей, – у меня больничный на неделю, но я постараюсь выйти на работу раньше, раз такая запарка.

Кирилл кивнул:

– И это… Ты постарайся разузнать про этого Теодора что-то. Я сегодня звонил Марго, был вопрос по играм в воскресенье, и как бы между прочим утряс твое… недоразумение. Но ты ушами-то не хлопай. Он ведь не промах, себе на уме, Марго от него в неописуемом восторге, а знакомы они всего ничего. Два дня. Понимаешь, к чему я клоню?

Сергей понимал – и легче от этого ему не стало.

Телефон у Ледокола зазвонил аккурат в тот момент, когда он высадил Анастасию возле университета и выехал на дорогу.

– С добрым утром, шеф. Я нашел Ломщика, – сказал Одинцов.

– Отличная работа, – обрадовался авторитет, – теперь надо его пригласить на дружескую встречу с Ибрагимом…

– Не выйдет, шеф. Если быть совсем уж точным, я нашел дом и тачку Басова-Заварского. Но полагаю, что знаю, где теперь Ломщик.

– Где?!

– В земле. В общем, дело так было. Я получил от вашего человека списки всех Николаев Андреевичей Заварских. Таких, которые теоретически по возрасту могли быть нашим Ломщиком, оказалось всего два на весь Питер. Я лично разыскал обоих – это совсем другие люди. Тогда я напряг вашего человека еще раз, что стоило мне бабла, и получил у него данные на Андреев Заварских, в том числе умерших, которые могли бы быть отцом Ломщика, и прошелся по адресам, где те живут или где жили до смерти. Буквально в третьем же доме, в Коломягах, я увидел открытый гараж, а в нем – машину Заварского-Басова. Цвет, модель, номер – все совпало с теми данными, что вы нарыли по своим каналам. Но вместо Ломщика там обнаружился какой-то совершенно левый чувак, который сказал мне, что дом он у нашего Басова купил. Контактов его не имеет.

– Мать же твою в бога душу! – выругался Ледокол. – Да толку нам с дома, если Ломщик его продал и свалил!

– Это не все, шеф, – спокойно сказал Леший, – я спросил нового владельца о тачке, и тот сказал, что купил ее меньше полугода назад. Смекаете?

– То есть он не сказал, что купил машину вместе с домом у Ломщика? – ухватился за догадку авторитет.

– Именно. Новый владелец не сказал, что купил ее вместе с домом. По его словам выходит, что машину он купил месяцы назад, а дом – пару дней назад. Но мы-то знаем, что и то, и то принадлежало одному человеку. И тут еще одна деталь, шеф. Аккурат в тот момент, когда я подошел к дому и во двор заглянул, у того типа в руках была, хе-хе, лопата. Хреновая примета для нашего Ломщика.

– Так, погоди-ка. Если бы он и правда купил дом и машину у Басова, то так бы и сказал… Насчет машины он врет наверняка. А значит, и про дом врет.

– Вот-вот, – поддакнул Одинцов, – и лопата. Я так думаю, нашего Басова попросту нет в живых.

Ледокол притормозил на светофоре и сказал:

– Дело дрянь. Если он мочканул Ломщика ради «снежка» – мы теперь не найдем ни убийцу, ни товара. Ищи его свищи. Ты сразу должен был действовать!

– Если бы он просто кокнул его, чтобы забрать товар, на кой черт закапывать тело? – задал риторический вопрос Леший. – Можно же просто взять что надо и уйти. Я так думаю, он на дом позарился ко всему прочему. Владелец – одинокий человек, семьи не имеет, дом, если намарафетить загнать в два счета можно, по бабкам неплохо будет. Сделает ремонт, организует липовые документы и продаст. Я бы сказал, что это сообщник Ломщика, все он знал и грохнул аккурат так, чтобы и «снежок» заграбастать, и дом. В общем, шеф, давайте добро, и я с ребятами приступаю.

Ледокол вздохнул. Принцип «скальпеля Оккама» гласит, что из множества возможных объяснений истинным, скорее всего, будет самое простое. Но принцип западла гласит обратное: если тебе кажется, что все просто и понятно – на самом деле все гораздо хуже.

При личной встрече с Ломщиком авторитет с первого же взгляда понял: это волк-одиночка, хитрый, матерый, подозрительный и осторожный. Крайне маловероятно, что у него есть сообщник. И этот новый владелец непрост. Возможно, профи в стиле чейзовского Прокейна, который исповедовал правило, «Воруй у тех, кто не сможет заявить в полицию», то есть у других преступников. Заварский прятался ото всех – Ледокол его долго искал, и если бы не открытый гараж у дома, случайно замеченный Лешим, – еще не факт, что нашел бы. А этот – нашел, все разузнал и провернул дело так, чтобы, как заметил Егор, получить все и сразу. А еще один вариант – человек картеля.

– Добро, Леший. Только аккуратно, без шума и так, чтобы можно было дать задний ход в случае чего. Этот чувак может быть кем угодно.

Тирр проснулся ближе к полудню, умылся, обновил руну на лице, зажарил кусок мяса и съел, закусывая разноцветными плодами, на второе пошел странный салат, который Марго назвала «селедка в шубе», на сладкое – пирожное. Затем оделся в новоприобретенную одежду и остановился напротив зеркала. Штаны впору, ткань на ощупь приятная и мягкая, странные короткие чулки, которые, как узнал маг, называются носками, очень удобны, эластичны, да еще и сами держатся на ногах, без завязок. Рубашка, застегивающаяся на круглые штуки вместо обычных завязок, чуть великовата, куртка, которую Тирр так и не сумел застегнуть, тоже хороша, и цвет неброский. Обувь, похожая на обычные сапоги, но без голенищ, непривычна и не слишком удобна, но это, видимо, с непривычки, да и весят всего ничего.