Владимир Пекальчук - Нелегал

Желудок, уместив в себя порцию горячей, непривычной на вкус, но вполне съедобной похлебки, в которой плавали белые кубики неправильной формы, оранжевые кружочки, какое-то белесое зерно и кусочки мяса, приятно отяжелел. С того момента, как маг очутился в этом мире, он питался чем попало, и жидкая пища оказалась очень приятным разнообразием. Надо будет научиться готовить похлебку самому, так как собственные слуги ему пока что, скорее всего, не светят.

Поглощая различные деликатесы, маг внимательно прислушивался к разговору отца семейства, пытаясь выловить крупицы полезной для себя информации, но Николай Михайлович говорил о чем угодно, кроме своих служебных и научных дел, и Тирр силился понять, то ли он не желает обсуждать серьезные вопросы в присутствии чужих, что весьма вероятно, то ли у людей вообще такое странное обыкновение: во время трапезы молоть языками впустую.

Примерно через четверть часа хозяин дома отлучился из-за стола со словами:

– Итак, сейчас будет гвоздь программы . Минут через десять.

– Гвоздь чего? – одними губами спросил Тирр у Марго и тут же спохватился, что он ведь иностранец, и тонкостей языка ему позволительно не знать.

– Это выражение такое, – пояснила девушка, – в данном случае подразумевается главное блюдо.

– Ясно, – кивнул он.

– А ты неплохо по-русски гутаришь, – заметил Илья, повернув лицо к магу, – давно язык выучил?

– Месяц назад не знал ни слова по-русски, – ответил Тирр.

– А говоришь почти без акцента. Даже не верится.

– Произнеси быстро любую бессмысленную околесицу, – предложил маг.

Илья на секунду задумался, потом выдал скороговоркой:

– Явольбильйонфагготканальягеррмайорпятьсотсемьсотстопятьшестьсот!

– Явольбильйонфагготканальягеррмайорпятьсотсемьсотстопятьшестьсот, – повторил маг, скопировав при этом интонацию собеседника.

– Да уж, слуховая память хоть куда, – одобрил Илья, – я вот даже сам не запомнил, что сказал.

Краем глаза Тирр заметил хитрую ухмылку на лице Сергея и понял, что стоит ожидать пакости. Так и вышло.

– Давай я попробую, – предложил тот и выпалил: – Надворетраванатраведрова!

– Надворетраванатраведрова, – повторил маг, подумав, что читал заклинания и посложнее.

Недруг скорчил кислую мину и попытался уравнять счет:

– Ты ведь знал эту скороговорку, не так ли?

– Первый раз услышал, – ровно ответил Тирр.

– Честно-пречестно? – Коварная ухмылка Сергея стала еще шире. – Видишь ли, ученые доказали, что при произношении подобных скороговорок запинки возникают даже не из-за нетренированности голосовых связок, а из-за специфики строения человеческого мозга. Эту скороговорку нельзя произнести правильно с первого раза, и это доказывает, что ты знал ее раньше.

– Это доказывает лишь то, что мой мозг совершеннее твоего, – холодно парировал маг.

– Ну ладно, один-ноль в твою пользу, – неохотно, с наигранной улыбкой сказал тот.

– Нет, это уже два-ноль, – лучезарно улыбнулся Тирр и по выражению лица оппонента понял, что выпад достиг цели. Так ему и надо, пусть знает, что связываться с величайшим магом двух миров – даже только на словах – себе дороже выйдет.

– Серега, тут дело такое, ловить монаха на скороговорках идея дохлая, – хмыкнул Илья, – я не знаю, какая в точности учебная программа в нынешних монастырях, но медитации, пение мантр, занятия боевыми искусствами, всяческие хитрые штучки вроде бросания иглы и прочие применения внутренней энергии, ну там самоисцеление или крошения кирпичей кулаком… В общем, все это нехило развивает не только контроль над телом, но и контроль над разумом. Я прав, Теодор?

Маг бросил быстрый взгляд на Марго, опасаясь, что ему могут снова подбросить пакостный вопрос вроде России и Румынии, и та едва заметно кивнула.

– В значительной степени да, – ответил он, – с некоторыми оговорками. Иглу бросать меня не учили, и я не монах. Так уж просто вышло, что я жил в монастыре и учился вместе со всеми. А иглу бросать – это как?

– Передача когда-то была о восточных хитрых умениях. Там один китаец бросал обычную швейную иглу так, что она пробивала стекло. А другой, учитель какой-то гимнастики, ходил по натянутым над землей бумажным рамкам, которые в принципе не могли выдержать его вес. На фоне этого хождение по битому стеклу воспринимается уже как сущий пустяк.

В этот момент величайшего мага кто-то пнул под столом в ногу. Оказалось, таким образом Марго привлекла к себе его внимание, чтобы незаметно скорчить недовольную мину. Вот и поди пойми, что ей не понравилось. Напротив, она должна была бы радоваться, что ее избранник так изящно поставил на место избранника сестры. Надо будет разобраться, какие у Марго взаимоотношения с сестрой, а пока… пока придется вести себя поскромнее, раз демонстрация интеллекта вызывает неодобрительную реакцию.

Неловкое молчание нарушил новый посетитель: упитанный, чем-то напоминающий мохнатый белый шарик с вертикально вверх поднятым хвостом, кот прибежал в столовую и остановился, глядя на людей большими желтыми глазами.

– Снежок, иди сюда, – поманил кота Илья.

– Блин! Илюха, не корми его! – сказала Марго.

– Я не могу спокойно есть, когда он смотрит мне в рот, – ухмыльнулся тот в ответ.

– Ты сам посмотри на него! Он скоро при беге будет пузо по полу волочить! Он же не поросенок на мясо!

– Я совсем маленький кусочек ему дам, – извиняющимся голосом ответил Илья и протянул Снежку ломтик крученика.

Тирр, посматривавший на животное искоса, повернул голову сильнее, чтобы лучше разглядеть, и встретился с ним глазами. Внезапно кот выгнул спину дугой, вздыбил шерсть и зашипел. Пока маг пытался сообразить, чего следует ожидать, зверек попятился, развернулся и бросился наутек.

– Что это с ним? – удивилась девушка Ильи.

– Твои духи унюхал, наверно, – пошутил тот.

– Негодник! Сам же их и подарил!

– Ну так ведь я на себя рассчитывал, чтобы мне нравилось, а не коту.

Тирр украдкой обменялся взглядом с Марго и незаметно пожал плечами, намекая, что он тут ни при чем.

Итак, его маскировка на животных не действует. Или, по крайней мере, именно на этого кота. Снежок, видимо, испугался, увидев у незнакомого ему человека нечеловеческую внешность и глаза, отсвечивающие, как у хищника. Надо будет иметь в виду этот момент и при первой же возможности провести пару экспериментов. Интересно, почему его собственный котенок не испугался? Или, может быть, испугался, но голод оказался сильнее страха?

Его размышления прервал Николай Михайлович, вернувшийся с большим блюдом, на котором дымилось мясо, нанизанное на уложенные рядышком длинные металлические спицы. Тирр отметил, что на хозяине дома появился белый фартук, и это слегка озадачило его. Недоумение усилилось, когда Николай Михайлович с галантным поклоном преподнес блюдо вначале супруге, а затем принялся обносить гостей, словно слуга. Маг попытался представить себе собственную мать, обходящую своих дочерей с блюдом, и едва не засмеялся, когда эта фантасмагорическая картинка вырисовалась перед его мысленным взором.