Максим Шейко - Идут по Красной площади солдаты группы «Центр». Победа или смерть

– Привет, Басти! Чем порадуешь?

– В общем, вакансий полно. В полках не хватает ротных командиров. Тебя как стрелка-мотоциклиста с руками оторвут.

– А в саперном свободной роты нет? У меня там товарищ служит.

– Не, в саперном только младших офицеров рот не хватает – должны пополнить с нового выпуска из юнкерской школы в Брауншвейге. Есть еще один интересный вариант. Ты же вроде танк подбил?

– Было дело.

– Есть место командира роты в противотанковом дивизионе. Что скажешь?

Ганс задумался. Собственно, почему бы и нет? Раз уж в родной батальон пробиться не получается…

– Годится.

– Тогда завтра с утра отправишься в Фаллингбостель. Назначение возьмешь у меня, после обеда.

– Какой еще Фаллингбостель?

– А я что, не сказал? Дивизион находится в Германии на перевооружении и переформировании. Как закончат, вернутся обратно в дивизию.

Вот таким образом Ганс и обрел свое новое место службы. Однако сюрпризы на этом не закончились. По прибытии в расположение противотанкового дивизиона «Тотенкопф» новый командир Нойнера – штурмбаннфюрер Георг Бохман тут же огорошил его новостью: 3-я рота, которой ему предстояло командовать, была самоходной.

Противотанковый дивизион отличился в зимних боях под Воронежем, а Бохман получил за те бои Рыцарский крест. Но в процессе часть прилично поистрепалась. А тут еще на вооружение стали поступать новые противотанковые пушки калибром 7,5-см. В общем, командование приняло решение передать все оставшиеся 5-см пушки дивизиона на пополнение противотанковых подразделений пехотных полков, а личный состав отправить на родину для переформирования и получения новой матчасти.

Таким вот образом Бохман со своими подчиненными и оказался в Фаллингбостеле за тысячу с лишком километров от фронта. Здесь часть пополнили личным составом и вооружили первые две роты девятью новыми противотанковыми пушками каждую. Третью роту собирались вооружить самоходками, но они задерживались, поэтому личный состав роты занимался подготовкой на обычных орудиях, а также осваивал борьбу с танками и пехотой в ближнем бою. Поскольку одного ротного командира в дивизионе все-таки не хватало, то именно «безлошадную» третью роту и оставили с одним младшим офицером – пока орудий не было, свежеиспеченный выпускник офицерской школы в Бад-Тельце унтерштурмфюрер Кристиан Швайнштайгер вполне справлялся.

Трудности начались четыре дня назад, когда прибыли долгожданные самоходки. Беда, как известно, не приходит одна – слег с перитонитом командир первого взвода злополучной третьей роты. В общем, Нойнер прибыл как раз вовремя, чтобы начать разгребать накопившиеся проблемы. В результате три последние недели апреля превратились в сплошной аврал. Ганс знакомился со своими новыми подчиненными и сослуживцами, обкатывал новенькие, еще пахнущие заводской краской «Мардеры» [25], освежал в памяти теорию противотанковой борьбы и осваивал в постоянных учениях на полигоне нюансы применения своих смертоносных зверьков…

Бохман был доволен новым подчиненным – третья рота быстро освоила свою технику, достигнув впечатляющего уровня боеспособности. И сделала это весьма вовремя – 4 мая пришел приказ грузиться в эшелоны. Дивизион отправлялся на фронт.

Эшелон мчался на восток. Уже остались позади Германия и Польша, теперь под шпалами стелились украинские черноземы. Лето стремительно приближалось, и солдаты противотанкового дивизиона, пользуясь теплом, расположились прямо на платформах со стоящей под брезентом техникой. Над грохочущим на стыках составом летел веселый мотив:

Нойнер развалился на свернутом вчетверо брезенте, прислонившись спиной к теплой броне, и с ухмылкой наблюдал за распевающими подчиненными – хорошо, что у парней приподнятое настроение, мандраж еще никому не шел на пользу.

Солдаты ехали на фронт, полные надежд на возвращение. А в памяти Ганса почему-то упорно всплывал образ Кристины – кажется, у него теперь тоже появился серьезный повод, чтобы вернуться.

Пока Советский Союз и Третий рейх зализывали раны и лихорадочно готовились к летним боям, на бескрайних просторах Тихого океана продолжали громыхать сражения. В марте и апреле ударное соединение Нагумо ураганом пронеслось по южным морям от северного побережья Австралии до берегов Цейлона. Апрельский рейд в Индийский океан, ставший венцом этого похода, должен был покончить с кое-как пополненным Восточным флотом Британской империи и обеспечить прочность японских завоеваний с запада. Но на этот раз англичане, наученные горьким опытом, сделали все, чтобы избежать встречи с японской авиацией. При первых признаках появления ударного соединения все корабли Восточного флота, способные двигаться, стремительно покинули опасный район – Цейлон встретил летчиков Футиды пустыми базами. Правда, кое-кому все же не повезло: легкий авианосец «Гермес», пара тяжелых крейсеров и несколько более мелких кораблей были обнаружены в море японскими разведчиками и потоплены на отходе.

Примерно в это же время японские войска завершили захват Голландской Индии, Бирмы и Филиппин (за исключением крепости Коррехидор) – первый этап наступления закончился. Сыны Аматерасу завоевали свою империю. После этого перед высшим командованием Японии встал закономерный вопрос: что дальше? Однозначного ответа на него у японской верхушки не было.

Не было единства и в лагере союзников. «Ястребы» требовали активных действий, более осторожные предлагали ограничиться обороной до полного восполнения понесенных потерь и завоевания превосходства в силах. В итоге было принято компромиссное решение: вести стратегическую оборону, но при этом беспокоить японцев активными действиями на периферии, не вступая в генеральное сражение. Главным инструментом такой тактики, получившей в американском флоте неофициальное название «кусай и беги», стали авианосцы.

Начали американцы «за здравие», подвергнув бомбежке с авианосцев и обстрелу с тяжелых крейсеров ряд удаленных атоллов на периферии нового японского оборонительного периметра. Потери при этом были ерундовые, нанесенный противнику ущерб и того меньше, но пропагандистский эффект вышел значительный. Горячим головам захотелось большего. И тут возник Дуллитл со своей идеей рейда на Токио с использованием армейских бомбардировщиков «Митчелл», стартующих с палубы авианосца «Хорнет» и затем приземляющихся в Китае. Предложение было весьма заманчиво, но ввиду присутствия передовой японской базы на Мидуэе после ожесточенных споров все-таки было отклонено, как слишком рискованное. Вместо этого «Энтерпрайз» и «Хорнет» (со своей штатной авиагруппой) совершили набеговую операцию на Мидуэй. На сей раз японской базе был нанесен существенный ущерб. Фактически этот набег являлся продолжением тактики «кусай и беги», которую американские авианосцы применяли в это время повсеместно.