Александр Самохвалов - Боевой разворот. И-16 для «попаданца»

Поблагодарив Колю, отправляюсь вслед за Жидовым и остальными на КП. Докладываем о не самых веселых обстоятельствах. В смысле потерь. Тем не менее задание выполнено. Да и потери не так чтобы очень. Как раз принимая во внимание эти самые обстоятельства. Велено отдыхать до утра. Причем подчеркнуто – до очень раннего утра. Но сначала – ужинать.

А второй авианосец наши где-то через пару месяцев потопили. На Северном Кавказе турок прикрывать пытался. Не озаботившись на предмет береговых комплексов [244].

Да, быть бы сегодня еще хоть чуток повнимательнее. Особенно в самый интересный момент. Впрочем, хватит – ушами по щекам. Если б не мы, бомберов бы еще на подлете посбивали. Всех. На этой оптимистичной ноте вырубаюсь. Вмертвую. Просыпаюсь же от дребезжания стекол.

Просыпаюсь же от дребезжания стекол… Похоже, где-то вдали артиллерия заработала. Не по-детски. В смысле, крупными калибрами. Вообще-то, на артподготовку похоже. С чего бы это? Еще темно, совершенно, даже звезда в дыре наличествует. Белесая, впрочем, какая-то вся из себя. Значит, скоро рассвет.

И мысли, и сонная дрема прекратились воем сирены. Да уж, начальство слово держит. Особенно в таких вот случаях. Когда недержание слова можно бы и простить. Потом вопль посыльного – всем подъем, через полчаса построение у КП. Ну слава богу, значит, не пожар хотя бы… В умывальнике, он же туалет, аж небольшое столпотворение – народу прибавилось. Завтрак по-быстрому, скорее, ранний перекус. Кофе с булочкой, масло, сыр.

Возле КП – стационарного – народ весь в готовности. Первый ряд летуны, как водится, сзади техперсонал. Сиротин перед не так чтобы очень стройным – авиация все ж – строем, рядом замполит и зампотех. Комполка радостно-взволнованный:

– Так, значит. Сегодня утром войска нашего, Западного то есть, фронта наносят контрудар. В направлении от северо-западнее Пинска и далее на Берлин. Через Волковыск, для начала. Артподготовку слышите? Наша задача – обеспечить прикрытие наших войск. От атак немецкой авиации. Прежде всего пикировщиков.

Затем вступает замполит. Автоматом отключаюсь. Мое поколение красивых пафосных слов не воспринимало уже, совсем. Разве что для рвотного рефлекса. Эти же слушают. Нравится. За Родину, за партию, за Сталина. Прям как дети – за маму, за папу, за баб Дуню и так далее. Потом зампотех – ну, этот так, сугубо по техчасти, для своих. Нас касается лишь что ГСМ и боеприпасов – от пуза, и с запчастями без проблем, мастерские стационарные здесь, персонал в наличии и полной готовности. В общем, летай – не хочу. Эх, ко всему этому да еще бы что-то посовременней. Пусть даже дерьмовые «лагги» какие-нибудь. Или «ишаки» последних серий. Впрочем, что есть, то и есть.

Сиротин тем временем снова берет слово. Так, это уже важно. Ставит задачу. Прикрываем войска посредством барражирования. На высоте. Четыре с половиной. Тысячи. Высоту набирать западнее Пинска – там оборудовали ложный аэродром. Вылетаем четверками. Всего их у нас получается пять плюс запас. Небольшой. По часу. Мне – во второй. С Жидовым и еще парой. Из 160-го иап. Значит, через час. Получается, ровно в шесть. Да, вчерашний немец – ну, летчик, что около нас выбросился, – показал, что охота на бипланы прекращена. Жесточайшим приказом сверху. То ли от Геринга, не то даже от Самого. Алоисыча то есть. Дюже дорого встала уже им эта развлекуха. Одно дело зазевавшегося срезать, и совсем другое, когда на насторожившихся да боеготовых, огрести можно по полной, тем более что истребителей у Рейха не так уж и много…

Кажись, сегодня меньше хромает. Сиротин. Хотя, казалось бы, должно наоборот. Растревожил вчера свою. На том самом интересном месте. Видимо, правду говорят про раны победителей. Что быстро заживают. Слетал-то вчера очень даже удачно. Классный пайлот и с лишней дырой в жопе сильнее самого что ни на есть здоровенного салажонка, факт.

Не слышал про такое вот контрнаступление в начале войны. Нет, контратак масса была, сплошные контратаки, собственно, в том числе и большими силами, но чтоб организованно, с артподготовкой и заранее припасенным сюрпризом в виде истребительного прикрытия – кажись, не было такого. Хотя точно не скажу. Материалов масса была по этим делам, но я-то все больше чисто авиацией, причем исключительно в самом что ни на есть практическом аспекте. Типа, кто сильнее – слон или тигр? А на «чайке» против «эмиля» – слабо или нет? А против «фридриха»? И прочее в этом же роде. Эх, знать бы заранее… Впрочем, в жизни всегда так. Заранее соломки.

Первая четверка уревела форсируемыми взлетной мощностью моторами в предрассветное еще небо. За нею протарахтел Р-10. Думал, они уже кончились. Все. Ан нет. Тоже подвиг – на эдакой вот без малого мишени да во фронтовое недоброе небо. С некоторыми шансами даже и вернуться. Если повезет. Нам же можно рядышком. С машинами. Пока. Готовность № 2 называется. Для начала знакомимся со второй парой. Сержант Жданов. Алексей. Можно Леха. Сержант Сажин. Виталий. Представлен Лехой, поскольку стесняется. Забавно, оба еще ниже меня ростом. Леха тощий, лопоухий и чуть горбится, взгляд настороженный, и вид у него какой-то… приблатненный слегка, что ли. В говоре тоже что-то такое чувствуется. Одесса? Нет, скорее Ростов. Папа. Или Донбасс. И взгляд. Настороженный, цепкий. Будто все время то ли ищет что-то, или что бы спереть высматривает, не то выцеливает. На хоря похож. Но не ручного, а как на Discovery показывали. В естественных условиях среды обитания. Виталик тоже не производит впечатление ни военного интеллигента, ни «сталинского сокола». Лицо круглое, добродушное, нос картошкой. Плотненький. Почти все время молчит, а так говор с очень четко прослеживающимся безударным «а». Масквяч? Оба с опытом, есть сбитые. Хотя уже то, что оба живы – после полутора-то десятков боевых вылетов в самом что ни на есть начале такой вот войны, – уже само по себе о многом говорит. Наш с Жидовым авторитет, впрочем, сомнению не подвергается. Вчерашний цирк видели все. С воздушными акробатами. И клоунами.

Обговариваем задачу. Мы повыше, они пониже, на нас прикрытие, на них бомберы. В общем, где-то так, а в принципе – по обстановке. Сиротин сказал, чтоб сначала до Пинска на бреющем, а там, над ложным аэродромом, набирать высоту, потому как без высоты мы там на хрен не нужны. А у меня идея. Есть. До Пинска, натурально, на бреющем, оттуда с набором на северо-восток, километров тридцать, а потом на запад, из расчета четко от солнца появиться на месте, и тысячах где-нибудь на четырех. Чтоб для «штук», обычно на четырех с половиной идущих, аккурат в солнышко-то и вписаться. Поутру низкое. Недолго подумав, Жидов согласился, что такая инициатива – очень даже в пределах. Допустимого. Присмотрели по карте ориентиры, скинули идейку следующей четверке и – к машинам.