Cyberdawn - Прекрасный старый мир [СИ]

— Сие не сказать, чтобы тайна великая. А сейчас и не исполнится к тому же. Хотя, поживём — увидим, — философически выдал Леший. — От вас, Ормонд Володимирович никто прорывных проектов в науке не ожидал, а вы, при всей тернистости, отсутствии чинопочитания, чрезмерной любви к орудиям милитантским, возмутительному доведению мало, что не до удара… — и начал Леший злостный занудно мои многочисленные достоинства перечислять, на которые я с улыбкой кивал, мимо ушей пропуская. — …неплохой работник, справно обязанности исполняющий, — парадоксально закончил тварь эфирная. — И мыслил Даросил Карлович вас к Остромиру Потаповичу приставить, не как секретаря, а как компаньона младшего. Сие и мне, и прочим товарищам главы время освободило, да и вы бы, со временем место товарища по науке и академическим связям могли бы занять. Но, ныне сложилось, как есть, — развёл Леший клешнями.

Собственно, сия небезынтересная информация и была финалом нашей беседы. Распрощался со мной Леший, да и наказал более с гаковницей к нему в кабинет не являться. Ну не знаю, пребывал я в раздумьях. Как по мне — крайне уместное снаряжение для посещения твари эфирной. А после девчонок прихватил да на выходе опять призадумался.

— Домой, Ормоша? — полюбопытствовала Мила, задумчивость узрев.

— Да вот думаю, всё ж праздник у нас. А не съездить ли нам в термы городские, отпраздновать? — прикидывала всякое-разное моя задумчивость.

Девчонки призадумались, гардеробы осмотрели, да и согласились. И, нужно отметить, отпраздновали мы весьма и весьма. И в особняк Тёрнов ехали пусть несколько усталые, но бесовски довольные.

В отчем доме собрались все родичи. Приняли нас довольно сердечно, но меня попенять мыслили. От чего я (не без умысла, признаться) наградным орудием оборонился. В итоге тернистость семейная была направлена на места, где я с моей прелестью ныне явиться могу, да и на рожи, морды и физиономии лиц, сии места населяющие. Но, в целом, хорошо посидели, даже Люц зажатая через полчаса взаимной тернистости оттаяла.

В итоге вернулись домой за полночь, да и оставшуюся неделю и вправду отдыхали: вымотались мы немало, как физически, так и нервически. На пикник ездили, по лавкам торговым, ну и, само собой, друг другом не пренебрегали.

Это, мысленно хмыкал я, у нас отпуск и месяц медовый вышел в одном флаконе, и всего в седмицу. Впрочем, лучше так, чем ни беса не делать.

Ну а на следующий день вымытый и побритый я стоял перед Академией, готовый сдаваться. Даже была мысль войти в кабинет, где меня ожидала комиссия, с поднятыми руками и воплем “я сдаюсь!” — но неуместную весёлость я переборол. Служка, отвёдший меня до кабинета, уже удалился, так что зашёл я и просто поздоровался. Получил в ответ представления (кстати, все три комиссианта были на запуске спутника), ну и, на удивление, протянули мне три листа.

— И всё? — изумился я. — Ни опросов, ни собеседования?

— Точно так, — ответил старший академик под злобное бормотание шёпотом: “ты с этим справься”.

Справлюсь, морда завистливая, мысленно посулил я типу, хамившему мне на запуске. Прихватил листы, присел за стол и несколько… Нет, не растерялся, предложенные задачи были вполне решаемы. Но давались не в математической форме, часть переменных надо было экстраполировать. Да и прямо скажем, если бы не мои занятия последние месяцы — не факт, что и справился бы. Реально, многое из высшей математики пришлось вспоминать, потому как Олег подзабыл за ненужностью. А часть методов и инструментов учить с нуля — математики Мира Полисов не фасоладу сандалетой хлебали.

— Арифмометром пользоваться могу? — уточнил я.

— Да. Как и справочниками, ежели потребно, — получил я ответ, на который последовал отказ.

К бесам мне справочники, и так всё помню. А вот арифмометр — это хорошо, вычислений до беса. Пару часов ломал мозг и благословлял организм одарённого, как и свои пусть и ограниченные, но терапефтические штудии: задачки мне подобрали академики весьма непростые, не столько в смысле счисления — тут прекрасно справлялся арифмометр, а в смысле самой постановки математических задач. И если б не эфир, то через час бы я уже был на сносную когнитивную работу не способен. А так справился, перепроверил написанное, да и промаршировал к комиссии.

— С заданием справились? — уточнил академик, глава комиссии.

— Со всеми, Аристарх Пантелеймонович, — с законной гордостью оповестил я.

— Весьма споро, — отметил пожилой академик, принимая ответы. — Погодите пока, мы проверим, — выдал он.

Ну а я расположился за единственным, кроме кафедры, столом. Впрочем, академики долго меня не задержали, управившись за двадцать минут.

— Не вижу расчетов, — стал говниться всё тот же.

— Оставьте, Потап Златоборвич, — отрезал глава комиссии. — Сами дозволили арифмометр использовать, а теперь в претензию ставите. Я вот, признаться, немало удивлён. Мыслил я, Ормонд Володимирович, что вам подсказки понадобятся и прочее. Задачи не тривиальные, со своим заданием я в своё время два дня возился. Но показали вы себя весьма в математике искусным, да и головой думающим. Впрочем, в последнем и не сомневался никто. После вашего уникального проекта.

— И всё же, для академика сего маловато, — гадствовал завистливый Потап. — Впрочем, признаю, с заданием вы справились, — сложил он клешни на груди. С видом “умываю руки”.

— Да, Ормонд Володимирович, тут я коллегу поддержу: надлежит вам в скорейшем времени либо ещё в одной науке себя проявить, либо оперирование эфирное подтянуть. Хотя… лучше с наукой. Я, признаться, затрудняюсь взаимосвязанное напрямую с математикой оперирование измыслить.

И тут был экзаменатор прав: академику было не “абы какое” эфирное проявление продемонстрировать, до мастерства отточенное, а именно в его научном проявлении потребное. Впрочем, думаю, за год управлюсь, есть, что “подтянуть”. Хотя, бес возьми, где время-то на всё взять, мысленно попечалился я.

— Засим, академическая комиссия признаёт ваши знания достойными. Как и вас, Ормонд Володимирович. Поздравляю академиком Полиса Вильно, — выдал Аристарх.

На сем комиссия меня поздравила (даже завистник гадский) и распрощалась. А я направился к Всеславу Изяборовичу. Ну и, признаться, грыз меня некий червячок сомнений, но это уже точно была паранойя. Как, в сущности, и оказалось: Глава академии моё явление встретил широкой улыбкой:

— Поздравляю академиком, Ормонд Володимирович. Впрочем, в вас я почти не сомневался, но даже комиссию весьма уважаемых мужей вы оперативностью умудрились потрясти. Впрочем, давайте к делу. Итак, вы предложили четыре изыскательских направления. Давайте разберём подробнее, а то у нас, признаться, на совещаниях каша преизрядная вышла, — выдал Глава.