Cyberdawn - Прекрасный старый мир [СИ]

— Мда, — не нашёлся, в чём возразить, Добродум. — Ладно, Ормонд Володимирович, раз уж вы столь изящно разумом блеснули, предстоит вам блеснуть сегодня гимнастикой.

Выдав сие, начальник в комнату зашёл, да и начал извлекать из чемодана… натуральную куклу в разборе. В его рост, пропорциями схожую. И ехидно поглядывая на меня, начал её собирать.

— Это, до моего прибытия, я, — выдал он, помахивая собранной куклой, взглянул на мою ошарашенную морду, ржанул, да и продолжил. — Не взирайте на меня так, Ормонд Володимирович, надо несколько дел в Лондиниуме совершить, для местных тайно.

— Так соглядатаи? — возразил я. — Ну бес с ним, может, в окне я идолищем этим помелькаю, так и одарённые же точно есть! Да и вас заметят, — резонно заметил я.

— Парочка есть, — подтвердил злонравный Добродум. — Вот только далеко они, да и не сказать, чтобы искусны. А главное, — начал он расстёгивать рубаху.

А я реально одурел. С шеи Леший снял некую ладанку, надевая её на идолище. И в эфирных ощущениях выходило, что ладанка сия и есть моё начальство злонравное. А где тулово лешее пребывало, происходило свободное и беспрепятственное проникновение эфира, воздух и воздух, как есть.

— Сие душа моя, которую предаю вам на сохранение, — загробным тоном завыл злонравный леший, да и заржал на морду мою перекошенную.

— Что-то великовата она для души вашей, Добродум Аполлонович, — ответствовал я, взяв себя в руки. — Техника иль практики одарённого? — с интересом уточнил я.

— И того, и того в равной мере, — довольно ответствовал Леший. — Ладно, время тратить не будем, навестите соседей наших, за солью или папиросами, уж сами решите. И дверью вослед себя не хлопайте, — уточнил он.

— А с идолищем сим? — на всякий случай уточнил я.

— Пусть поспит, с трапезой вечерней извернётесь, потребно, чтоб он на ней пребывал, — прикинул Леший. — Да и в окнах помелькайте, не лишним будет, ежели не злоупотреблять.

— И как я… — начал было я, а потом для меня дошло, “как”. — Вот же леший вы злонравный, Добродум Аполлонович!

— Есть такое, — довольно надулся змейский начальник. — Полно вам, Ормонд Володимирович, не всё ли вам равно, что бритты подумают? Да и моей репутации сие представление ущерб потяжелее вашей нанести может, — отрезал он. — Всё, время не тратьте.

Ну и поперся я в соседний коттедж за папиросами, которыми с горя решил себя побаловать. Потому как единственный способ, коим я мог с идолищем для эфирного наблюдателя взаимодействовать без подозрений — это любовника изображая. Иные варианты столь близкого контакта столь длительное время не предполагали.

Реально злонравное чудовище, а не начальник, припечатал я выскользнувшего вслед за мной замаскированного Лешего. Одна надежда, что его не заметят и не поймают, потому как ежели я буду перед соглядатаями эротический спектакль ломать ради ихнего удовольствия, без толковой пользы… что не знаю, но точно страшное сотворю.

И, ближе к вечеру, в обнимку с “проспавшимся” идолищем отчебучивал я представление “променад и ужин мужеложцев”. Раздражало сие неимоверно, но небесполезность и надобность сего я понимал, так что отыграл представление до момента, когда “обожравшееся” идолище изволило задрыхнуть. Вытер трудовой пот, посулил Лешему месть неминучую, да и начал читать.

А уже в темноте дверь коттеджа распахнулась, мало что не выбитая, явив довольно помятого и даже раненого, пусть и легко, Добродума. Но это не главное, а главное, что припёр мой начальник на плече своём натуральный мёртвый труп. Убитого человека, отметил я явно пулевое повреждение в корпусе отброшенного в угол трупа. Не отреагировав на меня, бросился Леший к столу, рывком распахнул дипломат, обретённый там же, где и труп. И, копаясь в бумагах, бросил через плечо:

— Подойдите, Терн! — чем явил реальную срочность и напряженность положения, чему дыры в нем и мёртвый труп показателями ещё не были. — Я отбираю бумаги, — отрывисто начал он. — Эти бумаги должны быть в Вильно. Либо в Полисе Гардарики. Один из нас должен умереть, — резко кивнул он на труп, расшифровывая. — Что скажете?

— Я, — прикинул резоны я. — Вы посол, телосложение, вы ранены, хотя последнее…

— Дельно. А раны не улика, некому о них доносить, — отрезал Леший. — Так, времени ни беса нет, слушайте внимательно, не факт, что я из этой заварушки выберусь. Потом зададите вопросы, сразу и по делу, если появятся, — на что я кивнул. — Агент “аквила”, — кивнул он в сторону трупа, — продолжал работу, но был под наблюдением. Наблюдатели мертвы. Здесь, — указал на заматываемые им в плёнку бумаги, — собранные им данные. Высоковероятно достоверные, на что указывает как положение наблюдавших, так и их допрос. Это в Полис. Вам: путь к данам перекрыт, данские и бриттские суда чехарду в море водят. Ежели плывёте в Антверпен — так на так выйдет. Но тут понятно, что данам, по возможности, сдавайтесь, — подытожил он. — Воздухом… не советую, вряд ли выйдет. Крадите малое судно — и на материк, мой вам совет, — с этими словами он отцепил свои шикарные часы и бросил на бумаги. — Гироскопический компас, — пояснил он. — Средства, — продолжил он, выкладывая туда же их карманов золото и серебро бриттское россыпью, а также какую-то не слишком дорогую ювелирку. — Трофеи, — ухмыльнулся он. — Так, времени у вас ещё минут десять. Я в Полисе волнение поднял, сейчас к нам толпа идёт, как вчера.

— Наблюдатели? — бросил я, скидывая с себя панцирь и часть одежды, вытаскивая идолище.

— Упились и спят, — кивнул на мои действия Леший. — Наши караульные без сознания, — поморщился он, на что я кивнул понимающе. — Вы куда?

— Кортик и удостоверение посольское. Прочие документы трупа, а брал ли пропуск сотрудника я…

— Дельно. Даном быть мыслите? — на что я, не оборачиваясь, кивнул. — Добро. В доме я сам, а вашим последним действием, перед побегом, должен быть эфирный удар в двери, непременно их ломающий. Справитесь?

— Справлюсь, — ответил я, размещая на себе барахло. — Готов.

— Удачи вам, Ормонд Володимирович, — просто сказал злонравный Добродум.

— И вам удачи, Добродум Аполлонович, — не менее просто ответствовал злонравный я.

Выбежал из коттеджа, собрался, да и вдарил по двери коттеджа даже с перебором — дверь аж разнесло на крупные куски. Ну, лешего не прибил вроде бы, отметил я двойное возмущение эфира, да и побежал вдоль реки. Гул со стороны дороги в Лондиниум раздавался, так что вовремя. Ну а бежал я по каменистому пляжу, водой омываемомому, один бес следы найдут, коль и искать даже будут.

А вообще, это я изящно в Академию поступаю, чуть в голос не заржал я на бегу, впрочем, ладно. Мне надо остров покинуть, причём так, чтоб погоню опередить, а в идеале чтобы её и не было. Малое судно, это разумно. Вот только надо и его кражу прикрыть, прикинул я.