Cyberdawn - Прекрасный старый мир [СИ]

— Децемвир, — тернисто буркнул я. — Впрочем, сие понятно.

— Децемвир? — аж поднял брови Володимир. — И когда успел-то, Орм?

— Сегодня, повышение дали, — отмахнулся я. — А Лада?

— А что она сама скажет, — ухмыльнулся Буреполк.

— Ежели недолго, так и помогу, — рубанула сестрица на вопросительные взгляды. — Да и в винах я разбираюсь, и в Амбиануме, да и окрест, была.

— И не бесплатно, — отметил я, на что девица и старшие родичи покивали.

В общем, справил я бумаженцию в свободной форме, кузину прихватил, да и направился в Управу. По дороге родственницу в курс дел вводя, да и от неё вопросы выслушивая.

Лада была меня на год постарше, да и очень “боевитая”. Притом ко мне ранее относилась неплохо, снисходительно-покровительственно (что, признаться, немало раздражало). Впрочем, виделись мы нечасто, раза три в год обычно, на сборищах семейных.

А выслушав вопросы, я на них даже ответить соизволил, благо хоть и были они семейно-тернисты, но вполне резонны. Как жизнь, с чего столь изменился и похудел, правда ли одарённым заделался и прочее подобное.

В Управе же направились мы к завозу начальствующему, Серонебом Васильевичем рекомому. Увидев мой лик прекрасный, выдал жадный дед фиглярский ужас на физиономии и изрёк:

— Нет!

— Ну и не надо, — ехидно ответствовал я, а пока жадина пастью хлопал, тщась равновесие душевное обрести, продолжил. — Сие товарищ временного посла, в моём посольстве завтрашнем потребная, Лада Буреполковна Терн.

— Терн? — подозрительно уставился на меня Серонеб, на что я, широко улыбнувшись, покивал. — Ну ладно, — промолвил он, подозрительно к моей персоне приглядываясь и в комоде своём шурша. — Ормонд Терн, завтра, Амбианум. Какого-то товарища придумали, — посетовал старикан. — Эх, а в наше время… — начал было он, вызвав у меня столь сильное рожи перекашивание, что аж закашлялся. — Хотел-то что? — подозрительно воззрился он.

— Саквояж сейфовый, вопрос с путем посольским — попутно или как. Довольствие денежное, — начал перечислять я. — Пулевик пороховой с обоймой, один, — кивнул я на Ладу. — И, наверное, связные устройства эфирные, в виде серёг.

— И всё? — подозрительно уставился на меня старикан.

— Из того что дадите — да, — честно ответил я. — А времени из вас что-то приличное выбивать не имею, в посольство скоро. А сколь скоро, вы мне и скажете.

— Скажу, — выдал Серонеб. — Самолёт тебе отжалели, лёгкий правда, без лож. Но и лететь недолго! — воздел перст он, очевидно, ожидая моих справедливых претензий.

— Ну и хорошо, лететь и впрямь недолго, — благодушно покивал я. — Обратно им же? — на что последовал кивок с подозрительным прищуром. — Совсем замечательно.

— В два пополуночи самолёт ваш с порта воздушного летит, — бросил старик. — Самокат твой к жилью в два прибудет и доставит.

— Уже выделили, значит, — констатировал я. — Вот и хорошо.

В общем, собрались мы, да и отфонил я Миле, мол, жди гостей. Одёжа у сестрицы была вполне “рабочая”. А учитывая путь от меня самокатом, было разумно от меня и отправляться.

Дома же, Милу и сестрицу познакомив, на ужине подругу свои в текущие реалии посвятил, доверенность в делах Миле написал, да и назначил самокат присмотреть, а при желании купить. Всё ж ближайшее время более ей он потребен будет.

— Да я и водить не умею, — несколько растерянно выдала подруга, но под ехидным взглядом Лады вскинулась и решительно кивнула. — Хорошо, Ормонд, научусь.

— Не лишнее, но я думал о прислуге, которая водить сможет. Впрочем, обговорим ещё, — отметил я, на что Мила покивала.

И тут ощутил неудобство присутствия гостьи, которая деликатность не проявляла, тернилась и вообще над нами бедными веселилась всячески. Через полчаса довела Лада овечку мою до покраснения, а меня до расчётов, как бы кузину сковородью по маковке приголубить так, чтоб не прибить, и к сроку должному оклемалась. Добившись сих выдающихся результатов, кузина заржала неприлично, с похрюкиванием, махнула на нас дланью и выдала:

— Ой, не могу, забавные вы, — заявила родственница. — Идите, любитесь уж, — заржала она неприлично повторно.

— И пойдем, — с мордой каменной ответствовал я, подхватил овечку мою засмущавшуюся под локоток и увлёк в спальню.

Уже в самокате, следующем в воздушный порт, Лада вполне серьёзно сказала:

— Молодец, Орм. И подруга у тебя хороша, да и дом неплох. Пустоват, правда, — не могла не отметить она.

— Я такой, — не стал спорить я. — А что пустовато, так время потребно. На новоселье будешь? Мыслю через пару седмиц отпраздновать, — вопросил я. — Да и дядьку бы увидеть.

— Будем, — покивала она. — Володимир Всеволодович так маршруты и сроки подобрал, чтоб всей семьёй собрались.

— Кстати, как тебе супницы? — не без интереса полюбопытствовал я, а на вопросительный взгляд пояснил. — Ну всё ж я отца на мысли натолкнул, а ты караваны любила.

— Нормально, не хуже караванов, — барственно ответила сестрица. — Вот Эфихос тебя в уста сахарные расцелует, — фыркнула она. — В кажный полёт просится, “небом заболел”, как принято говорить. Даже в милитанты расхотел идти.

— Да? — уточнил я, на что получил кивок. — Не знал, впрочем, тут и понятно — служба. Но хочет — пусть летает, я не против, — милостиво дозволил я.

А в воздушном порте Вильно мы погрузились в отведённый нам самолёт, и вправду небольшой, но снабжённый теми самыми, в своё время изумившими меня, “кривыми винтами”.

Так что на месте мы были в четыре пополуночи, с учётом “съевшего” час часового пояса. Грамоты тонконогому галлу я всучил, да и в самокат галльский, в галльский гостиный двор следующий, с кузиной уместился.

И ждало меня первое посольство самостоятельное, да и Ладе работа найдётся, прикидывал я. Впрочем, это всё в нумере обсудим, разумно подытожила моя послатость.

Добравшись до выделенных нам нумеров в гостином дворе, я Ладу прихватил и под ейный ехидный взор оттащил в свой нумер. Великодушно проигнорировав её хватание за щёки и преувеличенно-восхищенные возгласы в стиле “ну и могуч ты силушкой мужской, Орм!” — я уместился в кресло и попробовал осуществить серию эфирных воздействий от соглядатаев, как человеческой, так и технической природы. До филигранности Лешего, осуществляющего пять воздействий небрежным движением брови, мне было далеко, но за минуту, с закрытыми глазами, я справился.

Комплекс сей содержал в себе сенсорное воздействие, выявляющее в пределах нумера записывающие устройства. Собственно, в этом случае слабое развитие радио хорошо сказалось — передающий информацию “жучок” фонил бы в эфире как сволочь. Ну а убедившись в отсутствие “жучков”, я создал этакую “сферу искажения”. Воздействие, искажающее любые гармонизированные волны для внешнего наблюдателя. То есть звуки, даже свет выходил из этой сферы с заметным искажением, по губам, например, бес что прочтёшь. О звуках и разговор не идёт. Воздействие для разума тяжёлое, но вещь для конфиденциальных переговоров в “условно-враждебной обстановке” незаменимая.