Алекс Хай - В интересах государства. Аудиториум, часть 2 [СИ]

— Плевать, — бросив меч, тихо ответила Грасс и посмотрела на меня. — Какая уже теперь разница, а?

Я не нашел что ответить. Поднялся, отряхнул безвозвратно испорченный китель и взглянул на своих друзей.

Всего один вечер, а теперь нас осталось… Пятеро. Всего пятеро, не считая Ядвиги, добровольно согласившейся стереть воспоминания. В комнате на четверых станет две пустые кровати. А может и три…

Теперь вся эта затея с кражей Головы потеряла всякий смысл. Леньку следовало вернуть Аудиториуму как можно скорее. А потом…

— Пойду сдаваться, — сказал я, направившись к пню, на котором за нами молча наблюдал Ленька. — Кто-нибудь останьтесь здесь и вызовите Мустафина. Коля, если не сложно…

— Нет смысла, — Грасс привстала на цыпочки, вглядываясь в темноту парка. — Огни, видите? Кажется, охрана.

Я прищурился и смог различить бегающие лучи фонарей и даже лай собак. Нас искали. Наверняка все измерительные артефакты в Лабораториуме посходили с ума после импульса, который я выдал.

Сперанский, ни разу не прокомментировавший мой поступок, молча зажег огромный шар “Жар-птицы” и пустил его вверх, словно маячок. Вскоре фонари замелькали гораздо ближе — нас заметили и шли прямиком к поляне.

Я собрался с мыслями, снял с трупа Афанасьева перчатки, натянул их и обхватил банку с Головой.

— Хана тебе, истребитель князей, — кисло улыбнулся Пантелеев.

Я повернул банку так, чтобы увидеть лицо Леньки.

— А говорил, что в этой истории поставишь на меня.

Пантелеев невесело усмехнулся.

— У тебя в этой истории было больше шансов выжить. В этом-то я не ошибся. А вот как с тобой, соколик, поступят дальше, предугадать сложно.

— Что, не видишь будущего? Мне говорили, ты у нас едва ли не пророк…

— Я не предсказываю будущего, я анализирую ситуации, исходя из заложенных в меня алгоритмов, — проворчал Пантелеев. — И выдаю наиболее вероятный прогноз. Но вероятности не всегда сходятся согласно расчетам. Твоего Ронцова я так-то в боевики прочил. А он вот, мертвый лежит…

Отчего-то мне подумалось, что Ленька был ко мне расположен. По крайней мере, он говорил со мной и даже силился что-то растолковать. Хотя, быть может, он просто заскучал в хранилище Лабораториума.

— Тогда спрогнозируй, что меня ждет, — тихо попросил я.

Ленька булькнул раствором.

— Черт тебя знает, Соколов, — уныло протянул он. — Не знай я всей подоплеки, то сказал бы, что ждет тебя мучительная казнь за убийство сразу нескольких княжеских потомков. Да только есть два нюанса. Первый — ты защищался. Второй — ты слишком ценный для науки экземпляр, чтобы просто тебя убивать.

— Не уверен, что сейчас это меня выручит, — отозвался я.

— А ты не спеши с выводами, птенчик. Так что я бы сказал, что будет внутреннее расследование. И вряд ли громкое. А там… Тоже возможны варианты. Одно скажу тебе точно: даже если повезет выйти из этого переплета живым, все равно берегись. Стоит тебе выйти за пределы Аудиториума, как тут же нарвешься на разгневанных и одержимых жаждой мщения родственнички этих мертвецов.

Ленька был прав. Едва Меншиковы, Забелло, Гагарины и прочие прознают о том, что я укокошил их отпрысков, как на меня объявят охоту. И цена за мою голову будет немалой… Найдется много желающих сделать то, в чем лишь наполовину преуспели “Княжичи”.

Я вздохну.

— Да, сперва надо дожить.

Ленька подмигнул мне красноватым глазом.

— Не вешай нос раньше срока, самородок. Если что ты и умеешь делать, Мишаня, так это наживать врагов. Однако и справляться с ними учишься потихоньку. И спасибо за прогулку. Давненько я не был свидетелем подобных разборок. Эх, аж молодостью повеяло…

Пантелеев принялся что-то бормотать о веселой юности и окончательно перешел на свою, одному ему понятную волну.

Фонари начали слепить нас, лай собак и короткие приказы разрывали уши. Я различил не меньше двух десятков силуэтов среди деревьев. Судя по одежде, внутренняя служба безопасности. По команде одного из них безопасники принялись окружать поляну.

Как назло снова повалил снег.

— Всем оставаться на местах! — громкий приказ едва перекрикнул лай овчарок. Кольцо окружения начало сжиматься, нас теснили друг к другу.

Грасс, снова подобравшая было меч, бросила его на землю и подняла руки, словно на нее было наставлено оружие.

— Мы свои! — зачем-то крикнул Сперанский. — У нас раненые!

Мохнатая собака подбежала ко мне, с интересом обнюхала ноги, но, увидев Голову, тут же залилась истошным лаем.

— Тихо, Вергилий! — один из охранников подбежал ко мне и, потрепав за ухом, взял овчарку на поводок. — Да, волшебный он, не кипятись ты так. Нашел, нашел Голову, молодец…

Ленька зашипел на животное, словно разъяренная кошка.

— Уйди! Прочь пошел, жопа шерстяная! Ненавижу!

Чего это он так на собак взбеленился? Но спрашивать времени не было. Нас окружали все стремительнее, и по лицам безопасников я понял, что ничего хорошего нас не ждало.

А еще я заметил, что на ошейнике пса красовался какой-то светящийся предмет, похожий на брелок. Только вот свечение было магическим — не обычная светодиодная лампочка, а какой-то артефакт.

Из окружения вышел тот самый мужчина, что отдавал приказы, и обратился к нам.

— Всем назваться, по одному. Имя, фамилия, курс.

Рядом со старшим безопасником возник мужчина в кителе нараспашку. Я узнал куратора курса Мустафина.

— Это мои, — сказал он и светанул фонариком по нашим лицам. — Да, все мои. Идиоты! Вы хоть понимаете, что вас по всему острову ищут?

А потом его фонарь скользнул на голую землю. Туда, где лежали тела.

— Это еще что за…

Проглотив ругательство, Мустафин посуровел. Его тут же схватил за локоть безопасник.

— Всем стоять и не шевелиться! — Крикнул он нам и обратился к куратору. — Не они. Перваки же… А там заряд был такой, что не всякий старшекурсник выдаст… А эти просто Голову выкрали. Нужно искать дальше.

Я подслушал их молчание и шагнул вперед. Один из охранников выставил вперед руку.

— Стоять на месте.

— Не надо вам дальше искать, — сказал я. — Это я сделал. Михаил Соколов, первый курс.

Голова в банке забурлила.

— Пантелеев Ленька, курса нет, приписан к Лабораториуму и нагло сворован. Но подтверждаю, этот молодчик взрыв устроил. Правда, без злого умысла…

Куратор и безопасник переглянулись. Мустафин тут же выпустил больше “Жар-птиц” и распределил их так, что на поляне стало светло как днем.

И пришел в ужас от увиденного.

— Что, черт возьми, здесь произошло?

— Боюсь, это долгая история, — ответил я. — На нас напали. Пришлось защищаться. Есть трупы.

— Я вижу, что есть трупы! — казалось, Мустафин был на грани истерики. — Кто?