Гэвин Магнус - Ростки лжи

— Нет. Слова это лишь слова. Ложь может быть оружием, а клятва — инструментом, и любой разумный, что не живёт в своем маленьком иллюзорном мирке должен это понимать. Нарушать клятву или нет — всегда зависит от выгоды. Дело лишь в том, что разумные по-разному понимают это понятие. Тебе стоит судить меня по делам, а не словам. Я мог прийти в эти земли завоевателем, но пришёл дипломатом. Это ли не лучшая декларация намерений?

Шаман слегка прикрыл глаза, прислушиваясь к своим духам.

— Я никогда не встречал и даже не слышал о человеке, что рассуждал подобным путём. — признал Исгерд.

— Всё когда-нибудь бывает впервые. Не думаю, что ты видел много людей. — пожал плечами я.

Некоторое время мы молчали. Я раздумывал о том, что ожидать попытки убийства от шаманов стоит после выполнения клятвы верховного шамана. Возможно, именно тогда и стоит избавиться от седовласого?

— Что будет с кланом? С теми из нас, кто пойдёт за тобой? — задал вопрос шаман.

— Тебя так волнует этот вопрос?

— Разумеется. В клане Северного Ветра живут мои дети и внуки. Не знаю, как вы люди, относитесь к своим детям, но у нас принято заботиться о потомках по мере возможностей. Хотя у меня и не так много возможностей для этого, ибо пост старших шаманов обязывает к беспристрастности, я всё же хотел бы знать их дальнейшую судьбу. Даже если ты планируешь бросить весь клан в безнадёжную битву, я должен позаботиться о том, чтобы они погибли достойно.

— Мужчины будут моими воинами. Позабочусь о хороших доспехах и оружии и сделаю из них гвардию, если тебе знакомо это понятие. — Сколько из них погибнет — не знаю. Война бывает непредсказуемой. Женщин, детей и стариков поселю в отвоёванной земле: будут выращивать новых воинов. Иметь клан, который может производить новых воинов, выгоднее, чем бросить его весь в одну битву. Такое следует оттягивать до последнего. — честно ответил я.

— Большая часть наших стариков готова идти в бой первыми. — заметил шаман. — И женщины тоже умеют сражаться. Но что, если наступит этот самый последний момент? Какую бы войну ты ни затеял, одного клана для неё мало. Что если ты проиграешь? Бросишь в бой и детей?

Льдистые глаза пытливо смотрели на меня, ожидая ответа.

— Всё может быть. — неопределённо дёрнул щекой я. — Мною не движут моральные ограничения, если тебя интересует это. Это стратегический вопрос, который зависит от многих факторов. Возможно, в случае поражения я вывезу оставшихся верных разумных обратно на север и попробую подготовить там реванш, вновь договорившись с вами. А может и нет.

Я вообще не рассматривал вероятность поражения. Человеку с моим умом и возможностями в этом мире всерьёз могли противостоять только боги, от которых, как я надеялся, у меня пока был надёжный щит. Даже если планы потерпят поражение, придётся просто создать армию нежити и убить всех кто встанет у неё на пути. Выжившие склоняться, и их них уже можно будет маленькое, приятное, покорное королевство и с его помощью искать возможности для главной задачи.

Впрочем, еще всегда оставалась возможность приказать всем своим людям умереть в бою, инсценировать собственную смерть, сменить лицо и начать всё заново. Но говорить этого я шаману не стал.

Шаман вновь прислушивался к духам, определяя правдивость ответа. Я же раздумывал над тем, что попросить у демона в обмен на книгу, спрятанную у северных варваров. Методики продления жизни, не превращающие тебя в нежить? Что-нибудь вроде консервации собственной плоти? Теоретически искусство смерти должно позволять и подобное. Конечно, если ритуал бессмертия сработает, это не понадобиться, но не стоило ставить всё на зеро. Или, быть может, атакующие приёмы против духов? А ведь ещё оставалось необходимость развивать новые умения сенсорики после пропажи жизненной…

— Я предлагаю сделку. — вырвал меня из размышлений голос Исгерда.

— Какого рода?

— Знания на знания. Ты обучишь меня искусству смерти. Инициируешь силой и будешь учить всему, чему я смогу обучиться. В ответ я научу тебя нашему языку и искусству духов. Никаких секретов, честное и полное ученичество. Я раскрою тебе все секреты своего искусства в обмен на твои секреты.

— Я не имею способностей к искусству духов, так что смогу перенять лишь теорию. Искусством смерти же может овладеть любой желающий. Это неравноценная сделка. — сухо ответил я.

— Это невозможно. Любой разумный обладает толикой способностей, просто их нужно долго и тяжело развивать. Это касается и нас, и ваших умельцев. — шаман бросил взгляд на мастеров, что сидели около костра в лагере. — Мы берём в ученики лишь самых способных, но можно научить каждого. Многие хотели бы этого, вот только шаманов, что готовы тратить годы и десятилетия на слабаков нет.

— Я особенный, можешь мне поверить.

Говорящий с духами глубоко задумался в ответ на это явление. А затем принялся пристально сканировать меня тяжёлым взглядом из-под полуприкрытых век. У меня создалось впечатление, что он пытается просветить меня какой-то своей духовной техникой, однако я ничего не чувствовал.

Наконец, он открыл глаза и высказался:

— Я не вижу в тебе ничего особенного. Но если ты прав, это должен быть просто беспрецедентный случай. Предлагаю так: ты научишь меня всему, что написано в той книге, но качественно, от и до. Можешь оставить свои секреты при себе. Я же в ответ научу тебя языку и приложу все свои усилия, чтобы ты овладел хотя бы частичкой искусства духов. Если мне удастся сделать из тебя полноценного шамана, ты поделишься своими секретами, ну а если нет, оставим всё как есть. Теория тоже может пригодиться.

В глазах седовласого гиганта горел нешуточный огонь. Похоже, старый шаман воспринял подобное заявление как настоящий вызов. И, пожалуй, в этот раз говорящему с духами удалось подцепить меня на крючок. Где я ещё возьму опытного волшебника, которые попробует сделать подобное?

— Потребуется много жертв. Разумных. — заметил я.

Седовласый шаман улыбнулся, тряхнув косичками, но улыбка больше напоминала оскал.

— Мы отправляемся в ваши земли. Можешь не сомневаться, моя рука не дрогнет.

Я ответил шаману лёгкой, дружелюбной улыбкой.

— Тогда я согласен. Попытка не пытка. Вопрос в том, кто кого будет называть учителем.

Шаман тихо рассмеялся хрипловатым, каркающим смехом.

— Зови меня по имени — Исгерд. Я буду с нетерпением ждать, когда увижу тебя в бою, мастер смерти.

Повелитель льда остался сидеть в медитативной позе до самого рассвета, так и оставшись на той самой шкуре, и не похоже что пронзительный ледяной ветер как-то беспокоил его.

Однако стоило мне вернуться к костру в лагерь, двое старших мастеров внезапно изъявили желание поговорить.