Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ : с илл.]

— ЮнМи. — сразу же цепляется он ко мне. — Я заметил, что, когда твои онни играли в «испорченный телефон» все смеялись. Кроме тебя. Можешь рассказать, почему так?

Блин, глазастый…

— Наверное, — это потому, что думала над вопросами теста? — отвечаю я, предлагая вариант ответа.

— Ты уже к этому моменту закончила тестирование и просто сидела, смотрела.

— Просто прокручивала в голове сделанное. Искала ошибки.

— Может, ответы показались тебе глупыми?

Гляжу на приставучего. Наверное, надо сказать чего-нить умное, или пошутить, чтобы отстал. Умное на ум не приходит, попробую юморнуть.

— Уважаемый шоу-хосете [20] Шоу-хосете — ведущий шоу. , вы знаете, действительно я уже достаточное количество раз в жизни наблюдала подобные ситуации. Это меня и вправду не смешит. У меня даже есть небольшая шутка по этому поводу. Если желаете, могу рассказать.

— А… ну конечно. Будет интересно услышать. — замявшись в первый момент, отвечает ведущий.

— Тогда слушайте. — предлагаю я и приступаю к рассказу:

Генеральный директор говорит своему заместителю: Завтра в 10.00 произойдет солнечное затмение, что случается не каждый день. Всех работников построить рядом с офисом, чтобы все могли наблюдать. Если будет дождь, то построить всех в зале!

Заместитель передает приказ исполнительному директору:

— Завтра в 10.00 солнечное затмение. Если пойдет дождь, то дождь сотрудники должны наблюдать снаружи офиса, а затмение будет происходить в зале, что случается не каждый день!

Исполнительный директор — своему заместителю:

— По приказу Генерального директора завтра в зале будет проведено солнечное затмение. Если пойдет дождь — все пойдут на улицу!

Заместитель исполнительного директора — начальнику отдела:

— Завтра Генеральный директор проводит в зале солнечное затмение, что теперь будет каждый раз, когда идет дождь.

Начальник отдела — своим подчинённым:

— Завтра все назначенные мероприятия отменяются из-за затмения Генерального директора от солнца. Если дождь пойдет в зале, что случается не каждый раз, всем будет нужно построиться рядом с офисом!

Подчинённые — Так точно!

Закончив рассказ, замолкаю, ожидая реакции. Чёт особо не смеются. Наверное, ждут «знака» от шоу-хосете.

— Да, забавно. — признаёт тот и задаёт вопрос. — Это ты про армию рассказала?

— Почему?

— «Так точно!» отвечают в армии солдаты. Подчинённые так не говорят.

— Думаю, это небольшая неточность, шоу-хосете, возникшая из-за частого использования специфического военного лексикона. Ничего большего.

Под армию «копает», шельмец! А вот не дам я тебе повода обвинить меня в непатриотизме!

— Понятно. — так и не став смеяться над моим рассказом, кивает шоу-хосете и задаёт следующий вопрос . — Агдан, скажи, ты же знаешь, что твоя группа отреклась от тебя?

— Да, знаю.

— И что ты думаешь об этом?

— Ничего не думаю.

— Правда? Тебя это никак не огорчает?

Перевожу взгляд с ведущего на СонЁн и отвечаю, глядя на неё: — Почему же, огорчает.

— А что именно тебя огорчает?

Окидываю взглядом своих бывших «согруппниц», которые также неотрывно смотрят на меня.

ЮнМи

— Понимание, что вместо того, чтобы делать что-то для своих сонбе, я могла вместо этого поспасть.

О-уу… — удивлённо отзываются статисты, изображающие зрителей в зале.

— То есть, ты поссорилась со своими сонбе? — уточняет ведущий.

— Нет, ещё больше подружилась. — улыбаясь, с сарказмом отвечаю я.

— Ты перед ними извинилась?

— За что? — удивляюсь я.

О-уу…

— Разве у тебя нет для этого повода? — как бы недоумённо приподнимает брови ведущий.

— Например?

— Твои сонбе — старше.

— Извиняться за то, что родилась позже? В чём смысл?

О-уууу… (как всё запущено)

— То есть, ты не видишь в этом смысла?

— Абсолютно.

О-уууу…

— Ну тогда за то, что ты сорвала своим сонбе поездку во Францию.

— Когда это я успела? — удивляюсь я.

— Министерство обороны выпустило сообщение, в котором говорится, что по ряду независящих от него причин, твоё участие в международной делегации не может быть одобрено…

У-ууу…

Интересно, врёт или нет? — думаю я, глядя на ведущего и понимая, что он мне не нравится. — Наверное, нет. Шоу ведь идёт в прямом эфире. Но если так, то, получается, военные меня выкинули.

— Я не знала. — признаюсь я.

— Теперь у тебя есть повод извиниться перед своими сонбе?

— У меня нет сонбе, шоу-хосете . Мои сонбе от меня отреклись и изгнали из группы. Так что я теперь — соло.

В зале смеются. Я улыбаюсь.

— Почему ты тогда выступаешь вместе с ними?

— Сама не знаю. — пожимаю я плечами. — Спросите об этом моего директора ЮСона.

Не, ну а почему я должен его выгораживать? Он меня загнал на это шоу, пусть тоже участвует, объясняет.

— А ты не думаешь, что причиной такого отношения к тебе является твой родственник? — спрашивает меня ведущий.

— Вполне возможно. — соглашаюсь я, поняв, что речь идёт о моём самчоне.

— Ты можешь о нём что-нибудь сказать?

Предлагает покаяться?

— Мне нечего сказать. — отвечаю я.

О-уууу… — изумлённо раздаётся из зала.

— То есть, — одобряешь?

Не торопясь отвечать, смотрю на ведущего и решаю, что пора приступать к исполнению моей задумки. Готовясь к шоу, я размышлял, что на нём может быть. Какой версии лучше придерживаться, чтобы если не полностью нивелировать негатив в мою сторону и в сторону самчона, то хотя бы создать ситуацию, в которой — «не всё так однозначно».

— Знаете, шоу-хосете. — говорю я. — Мой дядя, если подумать, занимался гуманитарными вопросами…

И в пару секунд пересказываю то, чем, на мой взгляд, на самом деле занимался самчон. А именно — спасал корейцев для будущего. То, что я уже как-то рассказывал контрразведчику.

— Я не считаю, что мой самчон совершил что-то действительно ужасное. Поэтому решила от него не отказываться. — подытоживаю, закончив говорить.

Статисты в зале ошарашенно молчат, переваривая информацию.

— «Не отказываться»? — удивлённо переспрашивает ведущий.

На мгновение задумываюсь, стоит ли рассказывать о сделанном мне предложении? Ну, во-первых, раз меня исключили из состава делегации, то, как я понимаю, — сотрудничества не будет. Это раз. Во-вторых, — почему бы не выглядеть в глазах общественности ещё лучше? Это два. Ну и в-третьих, хоть тут и практикуется отказ от родственника, но, по моим ощущениям, относятся к этому всё же неодобрительно. Семья в Корее — это важно. И этот нюанс можно использовать.

— Служба контрразведки предложила мне отречься от самчона. В обмен на поездку в Париж. — говорю я. — Но я решила, что дядя стоит мессы.