Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ : с илл.]

— Жаль. Во Франции у неё много поклонников, которые очень хотели её увидеть.

— Приятно это слышать. Я обязательно передам Агдан, что Франция ждёт её.

— Да-да, обязательно сделайте это. Вы же сказали, что она ваша хорошая знакомая. Можете рассказать нашим телезрителям, каким образом вы стали с ней хорошими знакомыми?

— Мне кажется, это случилось после того, как мы вместе оказались под артиллерийским обстрелом.

— Ого! Как это неожиданно! Расскажите об этом подробнее! …»

«… [*.*] — Охренеть! Северяне хотели украсть Агдан! Пытаюсь уложить это у себя в голове и никак не получается.

[*.*] — Я тоже не могу себе это представить. Ради этой ненормальной устроить конфликт, поставивший две страны на грань войны, — как такое могло случиться?

[*.*] — А как же призрак? Говорили, что она вызвала какое-то потусторонне существо, которое многие видели. Значит, — это неправда?

[*.*] — Это было для отвлечения часовых. Северяне прицепили к летающему дрону пугало, в виде привидения и запустили его над территорией части. Возникшую неразбериху они хотели использовать для незаметного проникновения через забор. Но им не повезло. Охрана оказалась бдительной и открыла по ним огонь.

[*.*] — Я слышала, что Агдан участвовала в этой перестрелке. Помогала сдерживать противника, пока пулемётчики перезаряжали пулемёт.

[*.*] — Фигеть, какая она боевая девчуля! Пожалуй, её снова наградят.

[*.*] — А я думала, что она из-за своего самчона во Францию не поехала. Оказывается, её там хотели похитить!

[*.*] — Что-то всё равно я никак не могу всё вместить в голову! Призраки, атака спецназа, ночной бой… И её хотели увезти на планере! На планере! Это точно обычная жизнь, а не шпионский боевик?!

[*.*] — Теперь Агдан будут лучше охранять. Она — «ценный член общества».

[*.*] — Уже. «Red Alert» сделал объявление о дополнительных патрулях вокруг дома семьи Агдан. Говорят, — образовалась очередь, чтобы попасть на дежурство.

[*.*] — Её поклонники так бы на учёбу рвались…

[*.*] — А причём тут учёба?

[*.*] — Вы видели, какое стихотворение выложила Агдан на сайте агентства, на своей персональной страничке? Называется — «Письмо на сапоге убитого товарища»!

[*.*] — Я — не видела. Но от названия чем-то уже веет … таким…»

«… Креативный директор дома моды «Balenciaga», Демна Гвасалия, сообщила, что руководимая ею компания достигла соглашения с корейским музыкальным агентством «FAN Enterthament» о том, что участница группы «Корона», госпожа ХёМин, станет послом бренда в Корее. Директор Демна Гвасалия считает,что госпожа ХёМин на отлично справится с этой ответственностью. Такое мнение, по её словам, у неё возникло после просмотра клипа «JemThey» в котором ХёМин исполнила главную роль. Напомним, что «Balenciaga» славится своими авангардными стилистическими решениями, идя на шаг впереди остальных. Стилистические решения модельеров дома «Balenciaga» считают своеобразным предсказателем моды будущего…»

Время действия: четырнадцатое октября

Место действия: воинская часть, столовая

Сижу, вкушаю обеденные яства. За столом я уже не один, а в компании трёх крепких парней и двух, тоже «крепеньких» — девушек. Охрана моя. Отныне буду постоянно находиться под наблюдением. Так мне сказал генерал Им ЧхеМу, с которым я совсем недавно имел беседу. Сделано это для того, как он объяснил, — «чтобы меня черти в ад не утащили». А если точнее — северяне в Пукхан. И будут меня охранять до тех пор, пока не придёт время ехать в США, присутствовать там в зале « Staples Center», в котором будет происходить церемония вручения наград «Грэмми». А ещё он сказал, что президент Пак ГынХе крайне возмущена моим поведением и в качестве наказания приказала применить ко мне самую страшную для корейцев кару, — ограничить участие в общественной жизни. А если конкретно — лишить меня поддержки организации, в которой я обретаюсь, в борьбе с гражданскими судами.

Наверняка президент знает, что делает, и вполне допускаю, что страшнее наказания для корейца не найти. Но я-то, — не кореец! Мне пофигу их национальные заморочки. Это я ещё в «Кирин» выяснил. Не пофигу мне финансовые потери, которые видятся в результате подобного «финта» власть предержащих. Становится совсем непонятным, что в таком случае я здесь делаю? Об этом я прямо спросил у генерала. Однако он ничего не смог мне ответить. Тогда я попросил, чтобы меня демобилизовали как можно скорее, мотивируя своё желание необходимостью срочно заработать денег на адвокатов.

Здесь я уже получил более развёрнутый ответ, который, правда, совсем не понравился. Им ЧхеМу довёл до моего сведения информацию о том, что решение о демобилизации теперь целиком находится в руках президента страны, которая сейчас на меня очень зла. И если хочу получить желаемый исход, то должен что-то для этого сделать.

И вот сижу я, — «простая корейская баба» и думаю два вопроса. Первый — «что я должен для этого сделать»? И второй — «а с чего вдруг мне этим заниматься»? Я им кто, — крепостной? Почему все так непоколебимо уверены в необходимости внесения мною оплаты за право работать? Тоже исповедуют идею «пакетного соглашения», как в телевизионных корпорациях?

Чуть поворачиваю голову и неожиданно встречаюсь глазами с одной из своих «хранительниц». Я её практически не знаю, только вот буквально представили друг другу. У неё тоже, как у меня, — унтер-офицерское звание, но рангом ниже. Она по званию — джунгаса. И некрасивая. Возможно, пошла в армию именно по этой причине.

— Такая гадость, это ваше айдольство. — говорю ей я.

За столом мгновенно прекращается жевание, наступает напряжённая тишина, а джунгаса просто замирает.

— Знала бы, — лучше бы сдохла! — высказываюсь по поводу ситуации, как она мне видится, и опускаю голову к своему подносу.

Шо бы тут такого можно было ещё съесть?

(немного позже. У дверей в кабинет, за которыми недавно скрылась ЮнМи, стоят облачённые в бронежилеты двое из назначенных ей охранников — парень и девушка. На головах у них металлические каски, на плече — ремень короткоствольного автомата, в подсумках — магазины к нему, снаряжённые боевыми патронами. Воспользовавшись тем, что в коридоре, кроме них, никого нет, девушка слегка наклоняется к парню)

— Она как на меня посмотрит, — у меня мурашки по спине бегут. — жалуется она, имея в виду Агдан.

Парень в ответ делает суровое выражение лица и решительно выпячивает челюсть.

(в это время в кабинете)

— Итак, — бодро произносит майор контрразведки, которого я вижу первый раз в жизни. — Я хочу сегодня поговорить с вами о письме, которое вы написали своему самчону…