Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ : с илл.]

Чуть поворачиваю туда-сюда руку и смотрю, как лучики света преломляются в бриллиантах. Что-то есть в этих переливах… завораживающее! «Бриллиантовый дым», как кто-то сказал. СонЁн денег не пожалела, потратив на подарок аж двадцать три тысячи долларов. Поэтому камни на браслете, — крупные и «дыма» от них много.

— СонЁн что-нибудь ещё говорила, кроме благодарности? — спрашивает БоРам.

— Нет. — прокрутив в голове вчерашний разговор, отвечаю я. — А что?

— Так, просто. — пожимает плечами она в ответ. — Директор БонСу дала нам готовить новую песню. Мы с ИнЧжон подумали, — может, это ты её написала?

— Что за песня? — заинтересованно спрашиваю я, одновременно вспоминая о пропавшем телефоне.

— Сейчас принесу текст, покажу. — обещает БоРам, поднимаясь на ноги.

(несколько позже. Кабинет БонСу)

— Госпожа директор, но это вообще уже откровенная наглость! — возмущённо восклицаю я, размахивая зажатым в руке листком бумаги. — Мало того, что не собираетесь выплачивать положенные мне роялти, так уже скатились до откровенного воровства!

— Какого ещё воровства? — неподдельно удивляется БонСу.

— Вот! — распрямляя смятый лист, кладу его на стол. — Новая песня, которую вы дали разучивать «Короне». Её сочинила я!

Начальница некоторое время смотрит в листок. Читает.

— Это песня из недавних новых произведений, зарегистрированных агентством. — отвечает она, поднимая голову от мятой бумажки. — Никто у тебя ничего не крал. Если хочешь, могу показать регистрационные документы.

— Я её написала! И она была одной — среди нескольких, которые были в моём телефоне, украденным директором ЮСоном! Значит и другие песни вы тоже на себя записали?!

— ЮнМи, успокойся. — терпеливо просит БонСу. — Повторяю, никто у тебя ничего не крал. Все документы оформлены как положено по закону. С указанием авторов песен и музыки. Ты можешь с ними встретиться и поговорить.

— И кто же эти замечательно талантливые люди? — с сарказмом вопрошаю я.

Директорша безразлично пожимает плечами.

— Мне сказали, — они работают в агентстве. Я пока ещё недостаточно всех здесь знаю.

— Я подам на вас в суд за кражу интеллектуальной собственности!

— Как хочешь. Все бумаги оформлены по правилам, можешь сама в этом убедиться. Твои обвинения — беспочвенны.

— Ладно, посмотрим. — с угрозой обещаю я.

— Пожалуйста, смотри. — предлагают мне и улыбаются вежливо-дежурной улыбкой.

Сижу, смотрю, злюсь на то, как меня нагло «кинули». Ксерокопии свидетельств о регистрации авторских прав, взятые у директора, выглядят настоящими. Однако следует учитывать факт того, что я первый раз в жизни держу в руках подобные документы. Чего в них должно быть, а чего — не должно, прямо сейчас сказать не могу. Нужно разбираться. Но, скорее всего, в них всё правильно, раз они зарегистрированы. В предоставленных мне копиях официальных бланков, — авторами стихов и музыки указаны люди, чьи имена и фамилии мне совершенно ничего не говорят. Ясное дело — подставные лица, но как это доказать, совершенно непонятно. Идти на поклон к контрразведке и нижайше клянчить, чтобы они соблаговолили снизойти, — абсолютно нет никакого желания. Но без файлов, хранящихся у них, доказывать факт воровства — дохлый номер. Только деньги на адвокатов выкину. Вот твари! Все только и смотрят, — за счёт кого бы нажиться! На миг зазевайся — тут же обнесут!

Ещё с минуту сыплю про себя проклятиями в адрес жадных людишек, затем делаю небольшую дыхательную гимнастику с целью успокоиться и решаю мыслить рационально.

Итак, — вариант номер один, самый худший: ничего сделать нельзя, авторство не доказать, песни пропали безвозвратно. Чем это мне грозит? В принципе, собственно, ничем. Не последнее было из того, что продавать собрался. Хитов всех времён и народов, вроде «Шизгары», — в украденном нет. Из нового там одни лишь известные песни «T-ara», которые удалось вспомнить. Материал для корейского рынка. Сколько я бы на нём заработал — это ещё вопрос. Скорее всего, немного, по причине мизерности его размеров. В Корее даже «платиновый диск» дают за продажу всего ста пятидесяти, а не пятисот тысяч копий, как в Америке. Так что, исходя из этих соображений, потеря будет, конечно, неприятная, но не смертельная. Вступать в схватку не на жизнь, а на смерть, пытаясь вернуть украденное, особого резона нет. Проще отнести случившиеся в расходы, — вроде дорого оплаченного урока.

Можно как-то наказать агентство за их беспредел? Не можно, а даже нужно! Отсюда, — вариант второй: заставить недругов умыться соплями, кровью и слезами. Остаётся найти подходящий для этого способ. Сообщить, — мол, они воры и выложить в сеть подробное описание на десяти листах? Тут же от агентства прилетит в ответку обвинение в клевете. Как вершится в Корее правосудие, — я уже знаю. Мало, что на адвокатов потратишься, так ещё и за нанесение ущерба деловой репутации влетишь. Платить замучаешься. А больше идей мщения и нет… Только в суд подать. Но вероятный итог этой затеи я только что рассмотрел…

Можно ещё пойти к бандитам. Однако, кроме того, что я сам их не люблю, не уважаю и опасаюсь, но мне ведь тоже придётся заплатить им за оказанные услуги! Даром кто чё будет сейчас делать, окромя меня, идиота? А впоследствии вполне могут начать шантажировать. Будут всю жизнь таскаться следом, деньги клянчить… Не, это однозначно, — не вариант!

Как же тогда поступить? Утереться и забыть? Пойдёшь по такому варианту — уважать не станут. Скажут — «лох какой-то, педальный. Доить его и доить». Но реального плана отмщения, повторюсь, — нет. Пожалуй, в такой ситуации лучше всего будет подождать подходящего момента. А до этого залечь на дно и тихо злорадствовать, наблюдая за тем, как уворованное встанет этим деятелям поперёк горла. Зная их способности, — вряд ли им удастся сделать что-нибудь вменяемое, …

(разговор ИнЧжон и БоРам)

— Почему СонЁн ничего ей не сказала о песнях? — удивляется ИнЧжон.

— Потому, что наша Снежная королева — хитрая! — восклицает БоРам. — Она сделала нужное для себя, а не для ЮнМи.

ИнЧжон задумывается. По выражению её лица видно, что мыслительный процесс осуществляется у неё с трудом.

— А в чём хитрость? — наконец, сдавшись в поиске самостоятельного ответа, спрашивает она.

— Не понимаешь? — спрашивает БоРам.

— Не понимаю. — признаётся ИнЧжон. — Я спать хочу. Голова совсем плохо соображает.

— СонЁн поблагодарила ЮнМи в присутствии её семьи и сделала дорогой подарок. Тем самым расположила к себе!

Объяснив, БоРам смотрит на собеседницу, ожидая реакции.

— Ну? — после паузы отзывается та.

— Теперь, если ЮнМи решит отозвать права на исполнение своих произведений, то для СонЁн она наверняка сделает исключение, если та её попросит.