Веда Лесина - Сумрачная сказка

Моран кивнул, не торопясь доел свою порцию и вышел из дома. Старуха дождалась, пока за ним закроется дверь и после этого поднялась со стула и скрылась на кухне. Спустя некоторое время она вернулась, вновь неся поднос. Только на этот раз на нем были лишь три чашки.

– Я приготовила травяной чай, – пропела она, – ничто так не располагает к приятной беседе, как хороший чай. А уж я-то знаю толк в травах. Чай старой Мэнни известен на всю округу. Как тебя зовут, девочка?

– Лиза.

– Лиза…– задумчиво повторила Мэнни и нахмурилась, – выпей-ка чаю, Лиза.

Она протянула мне чашку. Я вдохнула аромат, и от пряного запаха закружилась голова. Я сделала робкий глоток. Вкусная смесь мелиссы, ромашки, чабреца и чего-то еще приятным теплом влилась в меня. Стало хорошо и легко. Старуха Мэнни смотрела на меня с довольной улыбкой.

– Пей, милая, пей! – сказала она, – Мэнни знает, что тебе сейчас нужно немного легкости и радости.

Я сделала еще глоток, и еще. В голове прояснилось, волна счастья накрыла меня. Я сделала еще пару глотков и засмеялась, глядя в темные глаза травницы Мэнни.

– Да, – продолжала она, – смейся, девочка, смейся…Ведь скоро тебе предстоит плакать. Трудные времена тебя ждут. Время обретений и время потерь. Время краткого счастья и время расплаты за него. Старая Мэнни все видит, – она перестала улыбаться и, хмуро глядя мне в глаза, добавила, – дай мне свою руку.

Я поставила чашку и протянула ладонь. Мэнни обхватила ее своими большими теплыми руками и закрыла глаза. Минут пять травница сидела неподвижно, лишь закрытые веки иногда вздрагивали. Она распахнула глаза и посмотрела на меня немигающим взглядом.

– Ты нездешняя, – медленно произнесла она, – ты из далекого края. Настолько далекого, что даже до луны ближе, чем до твоей земли.

Она поднесла мою руку к своему носу и шумно вдохнула. Мэнни обнюхивала мою кожу, как собака обнюхивает чьи-то следы. Я зачарованно следила за ней и не могла вымолвить ни слова. Травница провела пальцем по тыльной стороне ладони и пробормотала тихо, будто говорила с самой собой:

– Хм… Интересная кровь…Интересная…– затем, устремив на меня свой взор, твердо произнесла, – твои родители мертвы. Давно мертвы.

Я кивнула. Это правда. Они умерли, когда мне только-только исполнилось шестнадцать.

– У тебя есть враги. Видимый и невидимый. Скрытый и явный, – следующие слова она произнесла шепотом, – одного их них ты сможешь одолеть только когда откроешь глаза. Это причинит тебе боль.

В тот момент я плохо понимала смысл ее слов, но слушала внимательно, стараясь запомнить каждую сказанную фразу наизусть.

«Скрытый и явный, – повторяла я про себя, – открыть глаза».

– И запомни: ты никому не должна рассказывать о том, что я прочитала по твоей ладони и глазам. Это может навредить тебе.

Я ошеломленно кивнула, хотя и не понимала, чем мне может навредить это размытое предсказание, даже если я кому-то расскажу о нем.

– Ты сомневаешься, – прищурившись, произнесла Мэнни, – но я понимаю. Такова молодость. Но послушай-ка совета старой женщины. Молчи. Любое слово, сказанное тобой невзначай, может принести много бед. Поэтому держи язык за зубами, девочка. Особенно о том, что я поведала тебе.

– Хорошо, – прошептала я.

– Вот и славно, – уже веселым тоном произнесла травница, – боюсь, Хранитель там уже заскучал. Не дело это.

Мэнни с тихим стоном поднялась и вышла из комнаты. Я услышала, как скрипнула дверь, а через секунду старуха вернулась с Мораном. Он выглядел немного озадаченным.

Они сели за стол: Моран рядом со мной, старуха – напротив. Мэнни так же, как и мне, протянула Морану чашку с чаем. Я поднялась было, чтобы покинуть комнату, но травница схватила меня за руку и остановила.

– Останься, девочка. Негоже тебе одной бродить по местной дороге, – произнесла травница тихим, но властным тоном.

Я пожала плечами и села на место. На самом деле, не особо-то и хотелось уходить. Очень уж интересно было, что она Морану предскажет.

Мэнни внимательно следила за Хранителем. После того, как он сделал несколько глотков, она начала говорить, обращаясь теперь к нему:

– Ты мудр и силен, Хранитель. Твоя искра высших чиста и ослепительна. О твоей проницательности ходят легенды. Но порой ты не видишь дальше собственного носа. Изменения уже начались…

Она протянула руку, чтобы взять его ладонь, но он опередил ее и схватил ее за руку первым.

– О чем ты говоришь? – резко спросил он, – что ты знаешь?

– Я знаю лишь то, что говорю, – невозмутимо ответила Мэнни, не выпуская руку, – а говорю я то, что вижу. Порой видения мои четкие и ясные, порой – размытые, словно в черном тумане, – от последних слов я вздрогнула.

– Продолжай, – сказал Моран.

– Нити уже переплетены, – шепотом произнесла травница, – плетется новый узор на полотне судьбе. Много нитей и жизней будут повязаны в нем. Это уже началось… Будь осторожен, Хранитель, – голос ее становился громче, – и будь зорким. Порой разума и глаз недостаточно, чтобы увидеть.

Моран внимательно слушал. Он накрыл своей ладонью ладонь старухи и тихо спросил:

– Видишь ли ты другие нити в узоре? Видишь ли ты их лица или имена?

Но Мэнни шумно втянула воздух и произнесла:

– Ты требуешь от меня слишком многого, Хранитель. Я сказала все, что увидела. А теперь выпей-ка еще чаю, – она придвинула ему чашку, – он прогонит дурные мысли и подарит благость. Даже самым прославленным магам порой требуется простые человеческие радости, – с этими словами она подмигнула ему.

Моран изучающе смотрел на нее, а после взял чашку в руки и стал пить чай медленными глотками. С каждым глотком лицо его смягчалось, морщинки на лбу разгладились, а губы растянулись в легкой улыбке.

– Ты тоже допивай свой чай, девочка, – обратилась Мэнни ко мне.

Я сделала большой глоток и блаженно улыбнулась. В тот момент мне казалось, что в мире нет ничего, кроме этой уютной кухоньки, пожилой травницы с ее волшебной стряпней, да Хранителя с ледяными глазами, которые, впрочем, теперь вовсе не были холодными. От них веяло теплом и светом, как и все вокруг. Я смотрела на Морана, на то, как он смакует каждый глоток напитка и непроизвольно улыбалась. Моран поймал мой взгляд и улыбнулся теплой улыбкой.

Мэнни хитро поглядывала на нас и тихо посмеивалась. Так мы и сидели втроем за столом да пили чай. Травница принесла хрустящий пирог с малиной и взбитыми сливками, которые таяли во рту.

Ярко светило солнце, птицы вовсю щебетали за окном. В воздухе пахло тихой радостью и уютом. Больше ничего необычного Мэнни не говорила, и мы непринужденно разговаривали о погоде, о том, что в этом году весна рано пришла, о том, будет ли год урожайным да какими целебными свойствами обладают листья ежевики.