Игорь Афонский - Дети забытых богов. Часть первая

– Кажется, это будет самая младшая из валькирий. Как ее зовут? Тальнира?

– Любимица моей сестры? Но как я объясню сестре ее побег?

– Это нетрудно. Пусть сестра сама предложит ее кандидатуру.

– Но захочет ли валькирия стать отказницей?

– Иначе никак нельзя. Потом, она так часто смотрит на Землю, сама интересуется жизнью простых людей. Нужно учесть, что она самая младшая, это поможет благополучно пройти весь цикл последующего преобразования. Другие боги даже не поймут, что она наша лазутчица.

– Несколько лет в образе простой земной девчонки. Нужно за ней присмотреть.

– Я попрошу, чтобы кто-нибудь из чужаков всегда был рядом.

– Наших людей к ней и близко не подпускать. Разоблачение грозит вечными муками, а нам нужны везде новые лазутчики.

– Память вернется к ней не сразу, навыки придут со временем. В случае разоблачения – ее земной прообраз ждет неминуемая смерть. Пытки она еще выдержит. Но вернуться в наши чертоги уже никогда не сможет. Она же – отказчица.

– Что же, не вижу другого выхода. Пусть это будет она.

Новая жизнь

Как ее звали раньше, в детстве, то есть по-настоящему? Она этого никогда не узнает. Все, что она помнит, это первый день в приюте, куда ее привели за руку. Она еще не знала, почему все встречные от неё шарахались. Наверное, потому, что ничего толком не понимала. Странно, но тот момент, когда она попала в приют, она помнит, а что было до этого дня – это всё как рукой отрезало. Возможно, что действительно— отрезало.

Итак, ее привела женщина-милиционер. Невысокая темноволосая девочка, одетая в домашние обноски, как говорится, с чужого плеча. Ее собственная одежда осталась в детской комнате милиции в мусорном баке, вся покрытая запекшейся кровью. По пути в приемник, в этом самом отделении милиции ее удалось переодеть и немного отмыть, точнее, отскоблить от грязного слоя. Все отделение милиции сбежалось в том момент в детскую комнату, чтобы посмотреть, как с маленького ребенка снимают грязную одежду. Именно эти товарищи милиционеры и помогли ей одеться во всё чистое, на первое время. Как все случилось на самом деле? Этого уже никто не узнает. Девочку обнаружили в запертой квартире ровно через день после смерти ее родителей. Именно тогда соседи сообщили, что на этаже слышится плач ребенка. Впрочем, она не плакала, иногда выла по-волчьи, но не плакала. Прибыл вызванный участковый милиционер. Ему было достаточно одного взгляда на входную дверь, чтобы понять, что в квартире произошло преступление. Ручка двери оказалась в засохшей крови. Он через чистый платок пытался толкнуть дверь, но та была надежно заперта. Пришлось вызвать слесаря, управдома, понятых и наряд милиции. Когда пожилой мужчина, дядя Саша, взломал замок и отворил дверь, то все присутствующие не удержались и с ужасом воскликнули. Весь коридор квартиры, пол, стены – все было испачкано в крови. Сразу обнаружили два трупа со следами колотых ран, чуть позже нашли четырёхлетнего ребенка. Девочка заползла под кровать, и вылезать наружу отказывалась. Только после того, как кровать отодвинули, ребенка смогли вытащить. Но в результате приступа голода и нервного шока девочка потеряла сознание. Врач кареты скорой помощи сделал первичный осмотр, а затем успокаивающий укол. Было решено сначала направить ее в ближайшую поликлинику, для обследования, но по какой-то причине она попала в детскую комнату милиции, где и провела первую ночь. Инспектор по делам несовершеннолетних сама тогда вымыла и накормила ее. Говорили, что в запертой квартире ребенок съел весь хлеб в хлебнице и небольшой кочан капусты. Листья от капусты обнаружили на полу. Холодильник был предательски пуст, а есть нечищеную сырую картошку, она почему-то не смогла. Чем объясняется такое поведение? В тот момент никто и не понял. Ребенок не разговаривал. Она жалась к знакомой женщине-милиционеру, но та ничего не смогла поделать, ей было предписано передать сироту в приемное отделение одного местного интерната.

– Что там случилось с ее родителями?

– Это была запутанная история, которая послужила поводом для рождения очередной ужасной байки. Очевидно, в результате ограбления взрослых людей постигла незавидная участь. Грабитель оставил ребенка в запертой комнате, возможно, что просто не увидел ее или не стал трогать. Дочь так и просидела возле трупов родителей больше суток.

Первый год в приюте ребенок провёл молча. С ней, конечно, занимались специалисты, которым все было предельно ясно: нервный шок послужил поводом к потере речи. Любые попытки вывести ее из этого состояния, они ни к чему не привели. Так случилось, что в этом месте ее никогда не называли по имени, более того, вообще перестали с ней разговаривать. Явное отставание от сверстников заметили в другом учреждении. Когда детский дом был расформирован, детей распределили по другим подобным заведениям. Новенькая молчунья вызвала у персонала сильное любопытство. Некая неразбериха в документах, плохо заполненные карты, все это привело к тому, что девочке дали другое имя. Так она стала Тамарой, по имени воспитательницы, которая стала с ней тогда заниматься.

Инспектор

Но вернемся к моменту преступления. Валентина – крупная женщина с широкими чертами лица, одетая в простую темную юбку, светлую блузку, на голове летний форменный берет. В руках небольшая папка из кожзаменителя. Она прибыла на место происшествия, чтобы заполнить документы на найденную в квартире девочку. Петрович ждал ее, сидя на ступеньках в общем коридоре. Это капитан уголовного розыска. Он нервно курил папиросы. Когда она проходила мимо, он сделал ей знак. Как непосредственный начальник, он попросил о личном одолжении.

– Заберешь ребенка в свою детскую комнату, глаз с неё не спускай. Никому ничего не говори. Заполнишь документы на любое другое имя, фамилию изменишь. Историю напишешь совершенно не такую, как всё произошло. Понятно? Да, с поликлиникой мы договоримся. А детский дом выбери не в нашем районе. Честное слово, лучше бы ее вообще не было!

Все это очень было странным, но пожилой капитан явно что-то не договаривал, ибо знал больше, чем говорил. Таким образом, чудом уцелевший свидетель надолго потеряла все свои былые корни. Петрович еще пока не мог все объяснить, но, как покажет время, этого убийцу вычислить так и не удастся. Итак, Петрович посовещался с прибывшим врачом, энергично объяснил ей, что должен поступить так, и не иначе. Что всю ответственность он берет на себя, они же, как медицинские работники, должны будут провести по документам девочку у себя. Ничего больше не объясняя, он взял номер телефона врача поликлиники и пошел куда-то звонить. Такая странная просьба сначала вызвало полное непонимание. Но Петрович нашел нужные доводы и аргументы. Женщина-врач быстро провела внешнее обследование и составила список необходимых медикаментов, которые следует применять. Она с недоверием посмотрела на Валентину, та лишь пожала плечами. Потом ребенку сделали укол. Носилки вынесли, тело прикрыли белой простыней. Соседи во дворе громко запричитали. Им уже сообщили, что никто из той квартиры не выжил. Стояла летняя пора, вокруг летал тополиный пух. Маленькая рука ребенка свесилась с носилок, ее бережно подобрала высокая женщина, которая сопровождала врача. Погрузили, выехали. По пути ребенка завезли в отделение милиции. Там и оставили.