Василий Панфилов - Без Веры…

Как с эти справиться, я в общем-то знаю. Проблема в том, что результаты будут не ранее чем через полгода, и это самый оптимистичный вариант. По-хорошему, со скидкой на неизбежные в процессе тренировок травмы, мигрени и общую дохлость организма, рассчитывать нужно скорее года на полтора.

– Хреново… – я озабоченно потёр запястье, не вполне понимая, как не выбил их в драке с Денисом, если они заныли уже после простейших тестовых упражнений. Чудо? А может, остаточная матрица меня-взрослого… то есть всё равно чудо.

– Бинтовать запястья здесь не принято. Хотя… – взгляд мой упал на чистый носовой платок, – Хм…

Расправив его, повертел в руке, и после нескольких попыток достаточно крепко обмотал запястье. Подвигал, прислушиваясь к ощущениям… и сморщился.

– Эрзац! – сморщился ещё сильней и постановил:

– А деваться всё равно некуда, Алексей Юрьевич! Ведь придётся, точно придётся драться!

Настроение сразу же испортилось. Я вообще не вижу в сложившейся ситуации ничего положительного. Драться с подростком… увольте, мероприятие более чем сомнительное для взрослого человека.

С другой стороны, этот сукин сын не первый год осложняет мне жизнь. Издёвки, щипки, тычки, подзатыльники и плюс-минус раз в месяц – избиение, замаскированное под "поединок". По здешним нелепым гимназическим правилам, отказаться от вызова на драку без серьёзных последствий просто невозможно.

Собственно, есть только два варианта, если человек не хочет или не может драться. Первый, и самый распространённый, это просто терпеть. Засунуть язык в жопу, пореже выходить из класса на перемены и пытаться делать вид, что щипок с подвывертом, от которого потом остаются багровые синяки, это такая дружеская шутка. Ха-ха! А подзатыльники, от которых гудит потом голова, уколы булавкой и пинки, это знаки несомненной симпатии и приязни.

Второй вариант, это найти себе покровителя, или на здешнем гимназическом жаргоне – сюзерена. Ну и далее терпеть унижения только от одного человека, довольствуясь ролью шакала Табаки. Здесь как повезёт. Иногда "вассалитет" перерастает в дружбу или хотя бы приятельские отношения, пусть даже с оттенком покровительства.

В моём случае всё осложнялось богатым воображением, начитанность и низким уровнем социального взаимодействия с окружающим. Ну и хорошо развитой мимикой… что не всегда хорошо. Отсюда, к слову, и нелюбовь многих педагогов.

Осторожные попытки встроиться в систему я перестал предпринимать к концу второго класса, потому как – ну полная безнадёга! Сложно показывать уважение к кому-то, если в глубине души считаешь его не то чтобы недалёким человеком, а скорее – заготовкой человекообразного! Причём по делу…

И мимические мышцы, предатели, очень уверенно это отношение показывают… и к педагогам это тоже относится.

Ещё один момент – социальный статус. Когда "прогибается" под сюзерена мещанин Струков, это никому неинтересно и не вызывает удивления. А вот когда ищет покровителя отпрыск боярского рода, интерес окружающих на порядок выше… и не сказать, чтобы этот интерес был благожелательным.

Повертев сложившуюся ситуацию так и этак, я окончательно испортил себе настроение. По-хорошему, мне бы продержаться пару недель до конца занятий, не высовываясь и не показывая изменений. Потом, на летних каникулах, дожать дражайшего родителя и перейти в экстернат.

Но… не выйдет. Дело даже не в гордыне, а в ином психотипе. Там, где Алексей замыкался во внутреннем мире, как улитка в раковине, я действовал. Да и по башке лишний раз получать не охота.

– Бить подростка… – я сморщился, но память вовремя подкинула, что сейчас я и сам – ребёнок! Не подросток даже, а ребёнок, а разница почти в три года в таком возрасте – это не просто размах рук и весовые категории, как у взрослых мужиков, а куда серьёзней.

… а потом всплыло в памяти, что в ноябре-феврале Парахин настолько довёл меня, что я всерьёз раздумывал о самоубийстве. Притом, как я могу оценить с позиции человека, знакомого с психологией не понаслышке, доводил он меня вполне целенаправленно. Не думаю, что он имел в виду моё самоубийство, но это была именно травля, а не просто дурная прихоть подростка, не вполне научившегося понимать, что такое хорошо, и что такое плохо.

Не то чтобы другие мои недруги не доводили меня, но… сейчас я могу сказать, что в большинстве своём они делали это походя. Либо не имея в виду именно меня, а просто выцеливая как первого попавшегося аутсайдера, либо вполне искренне считая себя весёлыми шутниками.

А Парахин… вот хоть убейте, он меня врагом воспринимает! Понятия не имею, где и когда я ему дорогу перешёл, но Дениса я раздражаю самим фактом существования, притом давно уже.

– Н-да… – я покрутил головой, пока архивы моей памяти распаковывали соответствующую информацию, – однако!

Удержался я тогда от самоубийства каким-то чудом, да может быть тем ещё, что заболел тогда воспалением лёгких и слёг в постель почти на месяц. Физического здоровья мне это не прибавило, но мысли о самоубийстве отступили на время. Потом моральных сил давали приближающиеся летние каникулы, да отчаянная надежда, что после них всё чудесным образом переменится.

Воспоминания о желании покончить с собой чудесным образом перевели почти неизбежную драку из статуса мероприятия сомнительного в ранг едва ли не воздаяния. По крайней мере, детская часть меня пылала жаждой мщения и справедливости, отстаивая самый решительный и жёсткий вариант.

Не без сомнений обкатав мысленно все эти жесточи, я пришёл таки к выводу, что данном случае, действительно, действовать придётся крайне жёстко. Не потому даже, что воздаяние и прочее, а просто из опасения, что Парахин в этот раз будет настроен более серьёзно, и по башке мне может прилететь очень конкретно.

– Ну, ладно… – кивнул я зеркалу, в котором отразился тощий мальчишка с бледным, но решительным лицом. Следующие полчаса я пытался втиснуть в это тело навыки рукопашного боя, но получалось неважно.

Уклон, нырок, локтевая защита, стопорящий удар ногой… и он же, но с другого ракурса. И снова, и снова, и снова…

Медленно, очень медленно, едва ли не гипнотизируя сам себя в попытках втиснуть, впихнуть в тщедушное тельце навыки, на отработку которых в нормальной ситуации уходит несколько недель в режиме нон-стоп. Я прекрасно понимаю, что и как надо делать, но тело… тело никак не хочет уразуметь.

Сюда же добавились неожиданные проблемы перехода из одного тела в другое. Привыкнув, что габаритами и физической силой превосхожу подавляющее большинство противников, я и действовал соответственно. Много чисто силовых решений, которые в нынешней тушке напрочь противопоказаны.