Евгения Черноусова - Линия перехода

– Проверяли!

– Но… почему не забрали?!

Взмахивая крыльями, Каю рассказал о том, как Лара пыталась его спасти:

– Мамакаю, Папакаю, это её штуки сожгли это дерево!

– Ну-ка, сделай так ещё раз!

Лара вытащила ещё одну петарду. И на этот раз ей попалась исправная.

– Здорово, – вздохнула Мамакаю. – Спасибо тебе, конечно. Но с инспектором этот номер не прокатит.

– А вы не пытались его лечить?

– Мы лечимся теплом пустынного песка. А инвалидность не лечится.

– А чего в его организме не хватает?

– Почём я знаю, – сердито просвистела Мамакаю.

Всё это время Папакаю сидел на хвосте и ронял камни.

Лара спросила:

– То есть у вас медицины нет? Если кто чуть не такой – его на свалку? Набаловали вас водяные, всё за вас делают! А можно заглянуть вам в рот? Только огнём не дышите, а то сожжёте меня.

– Да знаю я, вы углеродные.

– А вы?

– Мы кремнийорганические.

– Силиконовые, – вспомнила Лара.

Заглянула в рот сначала к Мамакаю, а потом к Каю и вынесла вердикт:

– Там у вас в нёбе две щели. А у Каю они заросшие. Надо резать.

Лара достала из рюкзака нож. Тем временем Мамакаю заглянула в рот мужу и сыну и сказала:

– Надо же, ни разу не додумалась посмотреть, что у нас и как. Ты права. Режь!

– Вам самим придётся резать. Мальчик не умеет управлять огнём. Как только я проткну дырку, он меня сожжёт.

– Но мои передние лапки не удержат этот твой нож!

– Я привяжу. Но кроме порохового скотча у меня ничего нет. Он сгорит и опалит вашу лапку.

– Испугала огнедышащего дракона огнём, – отмахнулась дракониха. – Папакаю, у тебя лапки поразвитей, давай ты.

Папакаю шипел и ронял камни.

– Эх, мужики, – вздохнула Мамакаю. – Всё на нас, на бабах! Привязывай! А ты, страдалец, держи пасть малыша, а то он мне ненароком лапку откусит!

Как предсказывала Лара, из прорезанной щели выплеснулся огонь. Лара дождалась, когда нож остынет, и снова примотала его к лапке драконихи. Второй раз она действовала уверенней. А Каю, как только отец отпустил его пасть, в восторге принялся плевать огнём. Папакаю умилённо сложил лапки и свистел: «Сыночек, я тобой горжусь!»

– Прекрати, – крикнула Лара. – вдруг обессилишь, а тут стража! И инспектор!

Драконы остановились.

– Так, сынок, – скомандовала Мамакаю. – Подкрепись, потом будем быстренько на меткость тренироваться. У тебя должно кучно получиться, отверстия я проткнула небольшие.

Каю метнулся к недоеденной коряге и принялся с аппетитом откусывать от неё.

– Ты, наверное, тоже есть хочешь? Вот у нас есть ветви харудской водянистой пальмы. Водяные их едят, значит, и тебе подойдут. А нам воду нельзя, мы только выжатые едим.

Лара быстро разобралась с местной пищей. Она ловко прокалывала куски обожжённой местной растительности и сливала воду в свою пластиковую бутылочку. А сама пальма оказалась вполне съедобной. На вкус вроде печёной картошки. Не солёная, правда, но с голодухи и не то съешь.

– Ой, летят, – вдруг свистнул Папакаю.

И правда, на горизонте показались три точки.

– Быстро, Каю, плюнь огнём в самый большой камень, который твой папа выплакал! Очень хорошо, а теперь на то пятно вдалеке! Меткость нормальная! А теперь ешь, как будто никого не видишь! Лара, прячься под моё крыло!

Три дракона спланировали на ближайший бархан и степенно спустились вниз.

– Уважаемые родители, мы – стража устоев, гранит незыблемости. Позвольте проверить вашего сына, – пробормотал Инспектор утилизации формулу представления.

– Не смеем препятствовать, – дрожащими голосами просвистели они в ответ.

– Ну-ка, малыш, обожги верхушку этого дерева… так, приемлемо… теперь ударь в лощину между теми барханами… прекрасно… и во-он в тот светлый камешек… великолепно! Кучность, меткость. дальность – всё идеально! Ну, что ж, мне придётся извиниться за беспокойство и поставить вопрос и компетентности здешней стражи. Усомниться в возможностях пажа принца-наследника! Позор!

– Э-э, уважаемый Инспектор, – перебила его Мамакаю. – Наш малыш давно болеет, и мы его слегка избаловали. Боюсь, он не придал значения проверке и тем ввёл стражу в заблуждение. Предлагаю забыть этот неприятный инцидент и закрепить наши добрые отношения несколькими кусками харудской водянистой пальмы.

– Прошу прощения, но мы при исполнении, – возразил Инспектор.

– Светило клонится к закату. Насколько я знаю, в этот час смена заканчивается.

– Э-э, действительно. Ну что, коллеги?

– Для нас большая честь преломить кусочек с родителями пажа принца-наследника, – задвигали хвостами стражи.

– Каю, сынок, хоть ты и доставил этим достойным служащим много хлопот, тем не менее, я и тебе дам обезвоженный кусочек. Отец, ты что, заснул?

Папакаю поспешно развязал мешок, доставая оттуда обугленные куски.

Впервые оказавшийся во взрослой компании, да ещё лизнувший водички, Каю впал в состояние дикого восторга. Он ковылял по песку, волоча крылья, как полы длинного не по росту плаща, и пел вольный перевод с русского на драконий Лариной колыбельной. А аппарат-переводчик выдавал Ларе обратный перевод:

Ночь крадётся по песку!

Дышит как водяной!

Дракончик-малыш стонет

Мама дракончика шикает!

Мама чужих из сна прогонит,

Чтобы дракончик спал.

Чтоб не кончался огонь,

Чтобы рос дракон.

Я улечу и буду возвращаться,

Чтобы мама-дракониха не плакала,

Но знай, дракониха:

Я создан, чтобы летать!

А вы, драконихи,

Созданы, чтобы дракончиков высиживать!

И больше ни для чего!

Привалившись к силиконовому боку Мамакаю, Лара хихикала. А Мамакаю тихо свистела. Её карманный переводчик монотонно выдавал: «ха… ха…» Значит, тоже смеялась. Четыре дракона, усевшись рядком, с хрустом раскусывали обугленные мясистые ветки харудской водянистой пальмы и не сводили глаз с мотающегося по песку малыша. Потом у одного из стражей выкатился из ноздри приличный камушек, и он просвистел:

– Священный Кремний! Талантливый ребёнок талантлив во всём! Он не только гений в огнеметании, ему не будет равных в сочинении баллад!

– А смысл какой глубокий, – затряс головой Инспектор утилизации. – Это же самая суть мудрой каменной скрижали «Муж – вершина творения!»

– Мой сын, – гордо сказал Папакаю, роняя на песок большущий камень. – Он сызмальства понимает, что дракон – это вам не дракониха!

– Вот придурки, – шепнула Лара.

– Согласна, – свистнула ей в ответ Мамакаю. – Замшелые ретрограды! Никакого понятия о равенстве полов! Их надо заставить высиживать яйца!

Наконец Каю утомился. Он начал тереть нос и бормотать что-то уже совсем невнятное. Мамакаю притянула его к себе верхними лапами и прикрыла крылом. Каю упирался: «Я к Ларе хочу!» Мамакаю довольно грубо перекинула его из-под одного крыла под другое, а Лара, оказавшаяся между двумя драконами, принялась чесать его гребень. «Хорошо», – свистнул Каю и задремал.