Евгения Черноусова - Линия перехода

***

Что-то затрещало и вспыхнуло под ногами. Лара подскочила. Из-за гаражей раздался визгливый хохот. Она перепрыгнула дымящийся чёрный комок, оставшийся на месте вспышки огненного смерча, и нырнула за угол. Конечно, за гаражами прятались башибузуки, как их баба Тома называет, первоклассники Витя и Вова. Отступать им было некуда, за гаражами обрыв, а за ним, внизу – множество рядов железнодорожных путей, по которым днём и ночью мотались маневровые тепловозы, перегоняя отдельные вагоны, цистерны, платформы и длинные составы. Поэтому Лара ухватила и брата, и его друга за воротники и хорошенько встряхнула:

– Вы что творите, хулиганы!

– Ну, Лара, – запищал Витя.

– Мы не хотели, – вторил ему Вова. Но не сдержался и хихикнул.

– Вот я вам!

Она выхватила у брата яркую коробку с китайской пиротехникой, одёрнула на нём куртку, вытащила из-под ремня большой нож в футляре:

– У Володи спёр? Он же тебя об стенку размажет!

– Ну, Ла-а-ра, – в голос заревел Витя.

Старшего брата Витя боялся до дрожи. В отличие от сестры тот с мелкими не церемонился, мог, действительно, и об стенку приложить.

– Вовка, сдавай оружие!

Тот засопел и вытащил из кармана дешёвую пластмассовую зажигалку.

– Всё? Теперь объясняйте, что это у вас за фигня и на какие деньги куплена!

Мальчишки поняли, что можно оправдаться и избежать наказания, и принялись наперебой рассказывать, что пиротехника эта из магазина «Развлекайка», что эта коробка оказалась с бракованными петардами. Вернее, стопины-то самое то, а вот петарды какие-то у них не такие, Лара ведь видела. Ну, стопины – шнуры такие, что петарду в действие приводят. В общем, сосед Кожин купил коробку по сниженной цене, стопины оторвал для какой-то своей цели, а коробку с петардами кинул в мусорный контейнер. А пацаны, конечно, коробку достали, а у Вани Гнутого купили пороховой скотч, а деньги у них, ну, это… сэкономили…

– Не завтракали, паршивцы? Да я вас теперь буду сама в буфет водить на большой перемене!

– Ну, Ла-а-ра!

– Брысь!

– А петарды?!

– Я в этом не понимаю. Папе покажу, он решит, можно ли детям играть с огнём.

Мальчишки засопели обиженно.

– А нож где был? Под матрацем? Где лежал? В ногах со стороны стены? Ладно, подложу, чтобы Володя не заметил.

Вовка пошёл, сердито угнувшись, а Витя сиял. Лара вздохнула им вслед: они же через двадцать минут новую шкоду придумают. Витя сызмальства такой: и ногу ломал, и фалангу безымянного пальца потерял на качелях, и голова у него в двух местах пробита, швы накладывали.

Лара посмотрела на коробку: надо бы попробовать! Вытащила одну петарду, прилепила скотч, сунула коробку в рюкзак, с которым возвращалась из бассейна, закинула его за спину, положила петарду и отступила за угол. Щёлкнула зажигалкой. Только когда из-за угла вымахнуло пламя, поняла, что петарды действительно бракованные, и что надо было подлиннее кусок скотча отрезать. Отшатнулась, некоторое время балансировала на краю, но всё-таки не удержалась и полетела.

***

Невыносимо болела голова. И очень жарко. Да ещё этот свист заунывный! Открыла глаза. Что-то бурое перед глазами мотается. Бегемот? Крокодил? Нет, башка с гребнем. Села, постанывая. Дракон!

Огляделась по сторонам. Ну и сон же приснился! Лара сидела на жёлтом песке. Песок повсюду, со всех сторон. Но не ровный, как на берегу, а как стиральная доска, холмы гребнями. Пустыня? И этот странный обитатель сна – не то дракон, не то динозавр. Сидит, понимаешь, на задних лапах, упираясь на мощный хвост и сложив на груди коротенькие, какие-то недоразвитые передние конечности, и заунывно свистит. Вдруг из его ноздри вывалился здоровенный такой камушек. А на песке перед ним ещё несколько камней лежит. Он что, песком питается, в камни его переваривает и назад на песок выбрасывает?

А этот зверь суёт переднюю конечность в складку на животе и достаёт оттуда какое-то устройство. По форме похоже на переносной кассовый аппарат. Нажимает на него другой конечностью и суёт назад. Это у него как у кенгуру карман, что ли?

Теперь на фоне свиста из кармана доносится монотонный голос:

– Ты кто? Водяной?

– Сам ты водяной, – возмутилась Лара. – Я человек!

– Человек… это из других миров, да?

– Это ты из других миров! Ты сон!

– Все так говорят, кто из других миров…

Сон продолжается. Жалко, что, когда Лара просыпается, она забывает, что видела. Остаётся впечатление, что видела что-то интересное, а что конкретно, забывает. Редкие сны в памяти остаются. А уж этот как-то надо постараться запомнить.

– Меня зовут Лара. А тебя как?

– Л…л…л, р…р…р… наш речевой аппарат для таких звуков не приспособлен… а я Каю.

Имя своё он произнёс, переходя со свиста на не то шипение, не то хрип.

– Каю?

– Ну, примерно так.

Волоча хвост, он стал обходить Лару по кругу, он стал повторять её имя. Получалось скорее «Хара», чем Лара.

– Ладно, не ломай свой речевой аппарат. Лучше скажи, где я и кто ты?

В общем, рассказал он ей вот что: планета эта прозывается… а извлёк он из своего речевого аппарата что-то вроде к…х…р…д.

– А, ладно! Буду говорить Харуда!

– Совсем не похоже… ну, пускай. Твой речевой аппарат тоже несовершенен.

Раньше населяли планету только водяные и оборотни, которые между собой враждовали. Водяные – это вроде как Лара. Только кожа у них коричневая. А оборотни… ну, оборотни они! Те, у которых тысяча лиц. Захочет – в дракона оборотится, а захочет – в водяного. А может и в зверюшку какую. Никогда не угадаешь, кто перед тобой.

– Кстати, а ты не оборотень?

– Не задавай дурацких вопросов, – скидывая рюкзак и снимая шапку и куртку, сказала Лара. – Если бы я была оборотнем, я бы не появилась в таком жарком месте в зимней одежде.

– Да, – согласился дракон. – Оборотни обычно стараются не выделяться. А ты ни на кого не похожа! Ну, ладно! Рассказываю дальше. Наши предки прилетели сюда, когда их планета ш-ш-ш…

– Ладно, давай без названий!

Короче, загубили предки свою планету и прилетели на соседнюю. А тут две цивилизации. И они к ним третьими. Каю в деталях историю не знает, учился мало совсем, только до года. В общем, враждовали-враждовали, а потом одумались. Планету поделили. Оборотням погодные условия совсем неинтересны, и они согласились на обе полярные области. Дальше, от северной полярной границы и до экваториальной пустыни поселились водяные. А за пустыней и до южной полярной границы – драконы. Встречи разных обитателей происходят на границах. А пустыня вообще ничья и никому не нужна. Водяные и оборотни по-прежнему враждуют. Что-то никак не поделят. Папа как-то в хорошем настроении рассказал Каю, что оборотни питаются чужими эмоциями, а водяных это истощает, поэтому водяные недоверчивы к себе подобным и постоянно изобретают и совершенствуют аппараты для определения свой-чужой.