Петр Ингвин - Зимопись. Книга шестая. Как я был стрелочником

Оськины ноги то делали шаг по направлению к лестнице, то замирали, перетаптываясь на месте. К костру он не хотел.

– Еконоград – большой город? – поспособствовал я его подспудному желанию остаться.

– Большой.

– Насколько?

Оська замялся.

– Просто большой. Настоящий город.

– С крепостной стеной? – Заметив непонимание, я переформулировал точнее. – Он окружен каменной или деревянной стеной? Или земляным валом?

– Зачем?

– Для защиты.

Оська удивился:

– Для защиты у конязя есть дружина и служивые папы.

Понятно. Город здесь – не в старорусском значении, как нечто огороженное, а в современном мне понятии населенного пункта.

– Какие еще города есть поблизости?

– Откуда им тут взяться?

– Прости, я неправильно спросил. Какие еще можешь назвать города?

Оська помедлил с ответом.

– Странно, что ты ничего не знаешь про конязя и город, – проговорил он. – Разве не местный? – Он понизил голос до шепота. – Ты не был учеником кузнеца, да? Ты из братвы?

Оська бросил боязливый взгляд вверх – не услышат ли?

– Из какой братвы?

– А то сам не знаешь.

– В деревне, где я жил, не было никакой братвы.

– Да ладно, чего уж, мне можешь сказать, я – никому! – продолжил шептать Оська.

– Повторяю: я ученик деревенского кузнеца, и слово «братва» кроме как о родственных отношениях мне ничего не говорит.

Оська обиделся:

– Мог бы сказать. Не хочешь, как хочешь, твое дело.

Опять меня принимают за другого. Ничем хорошим такое не заканчивается.

– Расскажи, что за братва такая.

– Сам все знаешь. – Он сделал пару шагов, взявшись руками за лестницу.

– Стой! – крикнул я. – Мне нужно по нужде.

Сработало.

– Повернись на бок, – распорядился вернувшийся Оська.

Он стянул с меня покрывало и приставил горшок.

– Развязывать меня, как вижу, совсем не собираются? – спросил я в разгар процесса.

Ассистирующий Оська мотнул головой куда-то вглубь трюма, в темноту.

– Только после этого.

– Оська! – заорали снаружи, с берега. – Заснул, что ли?

– Бегу!

Утро встретило размеренными ударами волн о деревянный борт. Снова мы были на плаву. Ветер дул попутный, в люке виднелся развернутый парус, выгнутый красивой дугой. Окружающие меня мешки наполняло что-то округло-твердое, вроде картошки. Один порвался, из дыры высыпалось несколько плодов. Их здесь называют орехами. Значит, везем местный урожай на продажу. Но орехи продают за пределы княжества, и тогда получается, что Еконоград – только первый пункт плавания.

В голове всплыл вчерашний разговор, и я вгляделся в глубину трюма. Несколько досок, прежде казавшиеся хаотичным нагромождением, бросили в дрожь. Такая конструкция была в школе царевен, затем я видел ее в сестыре. Устройство для наказаний: три дырки на уровне пояса, большая для головы, меньшие по бокам для рук. Оська намекал на нее? Бред какой-то. Я ни в чем не провинился, чтобы получить плетей. Или здесь такой ритуал, вроде «прописки»?

– Ушкурники! – разнеслось по палубе.

Поднялась беготня. А я связан. Если придется драться… как?!

Многочисленные голоса донесли подробности: ушкурники напали не на нас. Они брали на абордаж кого-то другого, менее большого и зубастого, чем «Везучий». Звон клинков над рекой без слов обрисовал происходящее.

Прямо над люком остановились двое – капитан и, видимо, помощник.

– Их мало, – с неким намеком проговорил помощник.

Его это почему-то радовало. Но кого мало: пиратов или их противников?

– Поможем. – Глаза Венцемира были само спокойствие.

Взмах руки послужил сигналом. Челн взял левее, команда достала оружие, понеслись крики с угрозами.

– Капитан! – позвал знакомый голос.

– Оська, почему без оружия?

– У них крови нет, ни у кого!

– Что? – не понял Венцемир, но тут же чертыхнулся и выпалил: – Засада! Право руля!

В тот же миг далекий звон мечей прекратился. Судя по разговорам, которыми команда «Везучего» комментировала события, из глубин второго, «атакуемого», челна выскочило еще несколько десятков пиратов. Поворот руля ничего не дал, «Везучий» по инерции продолжил двигаться к сцепке судов, где оправдавший себя спектакль прервался на антракт. Второй акт не потребовался, придирчивый зритель крикнул «Не верю», и реальность вытеснила искусство на обочину. Команда Венцемира принялась вполголоса молиться на разные лады, а неудавшиеся лицедеи славили Великого волка и готовились к посещению Священного леса изобилия, где их поймут, простят и примут.

– Эй, любитель волосатого филе! – донеслось с реки. – Не зря назвали «Везучим», долго тебя ловили. Знали про жадность и правильно рассчитали, что на маленького полезешь.

– Ты попробуй возьми.

В голосе Венцемира лязгала сталь, но команда дрогнула. Боевого духа как ни бывало. Кто-то спросил про зажигательные стрелы, но теперь, когда столкновение неизбежно, огонь уничтожит всех. В рукопашной схватке шанс на победу оставался, на него и рассчитывали.

А я лежал связанный в трюме.

Бойню видно не было, но впечатлений хватило. Ушкурники прогадали с ловушкой. Если б команда «Везучего» высадилась на пиратский корабль, «дравшиеся» развернули бы оружие и порубили пришельцев на куски. Теперь пришлось брать высоченный корабль на абордаж. Разносились смертельные вопли, кто-то с криком падал за борт. Лязг, звон и стук не смолкали, жертв хватало с обеих сторон.

В какой-то момент установилась тишина. Тяжелые шаги по-хозяйски протопали к люку, в него опустилась длинноволосая мужская голова.

– Это у нас кто?

– Чапа, – механически представился я.

В груди похолодело. Растрепанная грива человека свисала вниз, отчего открылись некоторые подробности.

– Почему связан? – спросили меня.

– Пленник.

– Вижу, не слепой.

Так и срывалось с языка: «Вижу, иначе был бы Безглазый». Из люка на меня глядела голова небезызвестного Урвана Безухого – пустота и рваные раны за висками не оставляли сомнений.

– Живые остались? – бросил он наверх.

– Еще да.

– Одного сюда. Желательно, чтоб был поразговорчивей.

К нему подтащили раненого Оську.

– За что его? – Подбородок пирата указал на меня.

– Тать с берега, чужие доспехи украл. Кажись, из братвы. Венцемир его перехватил.

– Ты давно у Венцемира?

– Полгода.

Урван поморщился и отвернулся, его большой палец чиркнул ногтем по шее.

Сигнал поняли. Одно движение – и Оськина голова рассталась с туловищем. На кровавый фонтан, вызвавший у меня рвотный спазм, капитан не обратил внимания.

– Значит, к нам бежал?

Вопрос лишь на миг поставил меня в тупик. Внутри все протестовало, но я кивнул.

– Развязать. Будет младшим, вместо Козявы.