Анна Замосковная - Отбор женихов для волчицы лунного князя

Только Ариан не отходит, чтобы пропустить меня в ванную. По-прежнему нависает… Запах у него тоже соблазнительный.

– И ты бы помылся… – Невольно опускаю взгляд. Открывшееся зрелище должно положительно впечатлять, но я сильнее вдавливаюсь в стену. – Холодной водой.

– Обязательно. – Ариан почти касается губами лба, хрустит пакетом. – Я платье принёс. И туфли.

Мне срочно надо вымыться.

– В общем, в ванную, пожалуйста, – подтверждает мои мысли Ариан, отступает с разворотом, взметнув подол балахона, и быстро выходит из комнаты.

С платьем и туфлями.

Выдохнув, мчусь в ванную: я даже освежителем для туалета готова обрызгаться. Чего не сделаешь ради собственной безопасности!

***

Выданные вчера моющие средства довольно ароматные. Моюсь тщательно, до покраснения кожи. И волосы пять раз. А источник волнующего запаха раз двадцать.

Вытираясь, кошусь на баллончик с освежителем под навесным унитазом. Но прежде, чем дохожу до крайности, живот урчит, и ощущение зверского голода заставляет быстренько подсушить волосы феном и выскочить из громадной ванной в спальню.

На кровати разложено платье.

Ну что могу сказать: оно идеально подошло бы для посещения церкви. И на крестный ход можно смело надевать. Маме бы понравилось.

Тёмное, почти чёрное, с высоким воротником-стойкой, длинными рукавами и подолом в пол. Хорошо ещё, под чадрой не пытается меня спрятать. А вот туфли, – вернее, босоножки, – легкомысленные ремешочки. На высоком каблуке.

«Чтобы не убежала», – почему-то думаю я.

Осторожно касаюсь платья. Ткань нежная. Несмотря на крайне целомудренный крой, платье выглядит дорого: все швы ровные, никаких ниточек или складочек в неположенных местах.

А ещё оно пахнет ароматическими маслами, какой-то необычной свежей композицией.

Урчание в животе прерывает поток размышлений. Сбрасываю полотенце… Оглядываюсь: нижнего белья нигде нет. Приподнимаю платье: пусто.

Вздохнув, надеваю «монашескую рясу». Я почти не преувеличиваю: для монашеского облика не хватает только апостольника на голове. Не удивлюсь, если платье привезли из монастыря. Но откуда у оборотня подобные связи?

«Уф, хватит преувеличивать: платье как платье!» – высвобождая волосы из-под воротника, одёргиваю себя, а то уже мысли лезут, что собачьим шампунем Ариана монашки надраивают. Подтянув язычок молнии от копчика до лопаток, закидываю руку через плечо и одним движением застёгиваю молнию до самого основания черепа.

Упакована. Трусов только не хватает.

Желудок скручивается с жалобным стоном.

Затягивая ремешки босоножек, осознаю странный факт: они мне точно по размеру. Как и платье. У Ариана глаз-алмаз или он меня ночью обмерил?

Лучше пусть у него будет идеальный глазомер.

Под завывания желудка и потрескивания статического электричества приглаживаю волосы расчёской с частыми зубчиками. Ужасная процедура заставляет с тоской вспоминать мой туалетный столик, расчёску с антистатическим эффектом и прочие милые сердцу удобные мелочи.

И трусы. Без нижнего белья непривычно, странно, неловко. Поэтому, увидев в кухне намазывающего бутерброды Ариана, я пожираю взглядом размазанное по хлебу масло, сглатываю слюну и уточняю:

– А где трусы?

Ой, хотела завуалировано спросить. А как ароматно пахнет хлебом! И даже маслом. Ариан смотрит странно. Задумчиво. Опускает взгляд на мои бёдра, и ноздри подрагивают. Снова заглядывает в глаза:

– Не подумал. У меня только мужские.

Представляю себя в семейниках, как в юбочке. Хмыкаю.

– У них очень нежная ткань, – сообщает Ариан. – Мне их из Италии прислали.

Взгляд прилипает к бутербродам. Рот полон слюны, и получается невнятно:

– От того, что они из Италии, они становятся менее мужскими? – отвожу глаз от хлебно-масляного соблазна.

– Нет, конечно, – улыбается Ариан, в его глазах появляются тёплые искорки. Он откусывает бутерброд и кивает на стол.

Я так голодна, что откладываю все претензии и вопросы до счастливого мига насыщения.

***

Три освежителя воздуха качаются на зеркале заднего вида. Туда-сюда, туда-сюда. Яркие и пахучие. Подвешенные ради поездки со мной.

Я в лёгком недоумении: то ли оскорбляться тем, что меня считают вонючей, то ли восхититься собственными феромонами, так покорившими одного конкретного оборотня.

Скашиваю взгляд сначала на руки, стискивающие руль джипа.

Потом на сосредоточенное лицо, на сдвинутые к переносице брови.

Хотя сейчас день, поездка живо напоминает ночь с Михаилом. Только здесь колдобин на дороге больше. Хорошая подвеска и уютное кожаное сидение джипа смягчают толчки, но они чувствуются. И освежители воздуха качаются туда-сюда, туда-сюда, удушая ванильным, кофейным и хвойным ароматом, недостаточно резво уносящимся в открытые задние окна.

– Мне снился странный сон, – спустя почти час молчания начинаю я.

– Это были видения: проекции фантазий и прошлого, возникающие при перестройке организма.

– А то, что ты меня облизывал, – образы прошлого или игра воображения?

Уголок его губ дёргается в полуулыбке:

– Я был рядом, чтобы следить, как всё проходит, и в случае необходимости притормозить процесс. Принятие дара… – Он объезжает громадную выбоину. – Это своего рода смерть. Перерождение организма для другой жизни.

– Я превращаюсь в зомби?

– Нет.

– Хорошо, – кивнув, прикусываю губу, чтобы не улыбнуться в ответ на недоуменный взгляд Ариана.

– Да, это хорошо… Из-за разницы метаболизмов тебе лучше изменяться помедленнее. Замедлить процесс я могу только при физическом контакте. – Выражение его лица меняется, и возникает подозрение, что думает он о том самом физическом контакте, во избежание которого я сегодня отмывалась, а в машине повешены освежители.

– Надеюсь, держать себя в лапах было не слишком сложно.

– В лапах проще, – улыбается Ариан. – К тому же контроль над твоим даром занимает почти всё внимание.

– Угу.

Освежители раздражающе качаются. Но на горизонте уже расползается серое пятно города. Сердце ёкает. В какой-то момент в Лунном мире казалось, я больше не увижу дом, не пройдусь по раскалённым солнцем тротуарам, не вдохну полный выхлопов воздух. И вот город снова манит меня нагромождением серых коробок и запутанных улиц, чахлых деревьев и ухоженных парков, а пока – разбитая дорога и поля вокруг…

– Если всё пойдёт хорошо, – Ариан косится на меня, – то сегодня вечером начнём ритуальную инициацию в жрицы.

– Какую такую инициацию? – вкрадчиво уточняю я.

– Важную. – Судя по смешинкам в глазах Ариана, ритуалы там с подковыркой.

– А если поточнее?

– Мм, – ловко подруливая, Ариан с улыбкой закатывает глаза. – Даже не знаю, как сказать, чтобы не нарушить правило.