Ал Коруд - Рожденные в СССР. Обретение

– Хм, а зачем отказываться от жизненных удовольствий! Женщины одни из самых приятных их составляющих. Тем более такие непуганые создания, каковые присутствую в здешнем обществе.

– Допрыгаешься ты как-нибудь…

– Не, – Гога покачал пальцем, – Уголовный кодекс я свято и благочестиво соблюдаю. Просто он здесь не так совершенен, как наши будущие законы. Не испорчены местные товарищи коммерсанты оскалом звериного капитализма!

Степан великодушно усмехнулся. Он-то точно знал, что органы на некоторые проступки попаданцев смотрели сквозь пальцы, но на заметку обязательно брали. Прижмут как-нибудь Гоше павлиний хвост и закончится его «свободная жизнь» навсегда. Или ему придется здорово напрячься, чтобы угодить товарищам «в штатском».

После второго захода к их компании нежданно присоединился Анатолий Мерзликин. Он деловито выставил перед камрадами четыре бутылки «Пражского» и кусок сыровяленой прибалтийской колбасы с Бородинским хлебушком в придачу.

– По какому поводу банкет? – не преминул съязвить Гога. Недолюбливал он маститого в том мире журналиста. В Союзе Толик также нисколько не потерялся и относительно быстро смог подняться вверх по карьерной лестнице. Ходили слухи, что и здесь не обошлось без компетентных органов, решивших разыграть даром доставшуюся им козырную карту. Мерзликин слыл большим спецом в области пиара и пропаганды. Видимо, и местных профессионалов пера он успел впечатлить, предложив весьма нетривиальные методы контрпропаганды. Вещи, которую коммунисты в этом времени делать не умели совершенно. Но ходили смутные слухи, что Мерзликин частый гость в здании на Старой площади.

– По случаю окончания чрезвычайно важного проекта. Как видите, Родина и партия не оставила это дело безнаказанным, – Мерзликин выглядел несколько усталым, но довольным, как кот, в одиночку вылакавший кринку сметаны. Он даже не стал отвечать на колкость старого визави. – Так что, братцы, угощайтесь!

– Мы и не возражаем! – Степан сегодня никуда не торопился. Надежда уже привыкла к его банным посиделкам. Она отлично понимала, что мужику необходимо поле «для маневра». Тем более что Холмогорцев никогда не злоупотребил оказанным доверием, как, впрочем, и его супруга.

Внезапно в этот момент Степана охватило полузабытое с далекой юности ощущение пятничного вечера. Когда тебе, наконец, совершенно некуда спешить и можно смело потратить остатки дня на ничегонеделание и пустопорожнюю болтовню с друзьями. Как же – у тебя же еще вся жизнь впереди! Теплая дружеская компания, перченые мужские разговоры, полная расслабуха и улёт головой куда-то туда, в далекое будущее. Туда, где всем будет хорошо и прекрасно.

Ну а если только добавить к пройденным удовольствиям танцы и девчонок… Танцы у него уже были и даже довольно много. Холмогорцеву в его молодости не раз пришлось побывать настоящим Диджеем. Был такой факт в его недолгой комсомольской биографии. Когда комсомол весь вышел, всего-то ему было семнадцать лет. Многое в тот проклятый год закончилось навсегда, только гораздо позже они все смогли осознать масштаб той трагедии.

Продолжили сидеть в уютном и пока не самом раскрученном кафе. Это уже Гоша постарался. Он всегда знал в каком месте определенного района города модно было не скучно и не очень дорого провести время. Цены в общепите зависели от выданной данному заведению категории, а совсем не от качества обслуживания. Очередной парадокс советского народного хозяйства. Несмотря на декларации, экономика в стране была зачастую жутко непрактичной и главное несправедливой.

Мерзликин был по жизни человеком нежадным, даже можно сказать, хлебосольным. Вдобавок, ощущая себя в ближайшем будущем на волне успеха, зубр журналистики и пиара торопился поделиться этим чувством с окружающими. Он не очень любил местную публику, та плохо понимала его шутки из будущего, по его мнению была слишком скучна и скованна. Поэтому Анатолий был искренне рад посидеть с приятелями из своего времени-пространства.

Власов еще в бане организовал им по телефону машину, и они дружной гурьбой устремились к приключениям. Такое временами случается и с вполне взрослыми и состоявшимися мужчинами. Как будто некая шлея под хвост попадает и хочется удариться в яростный загул. Относительно моложавый вид их компании никак не поменял их внутреннюю сущность. Человек ведь чаще стареет душой, а не физическим телом, и не всегда внезапное возвращение в молодцеватый образ приводит к омолаживанию всего человека.

– Да что там Димка! – Мерзликин вальяжно развалился на удобном стуле. – Рабочий класс везде востребован, да и общее отношение пролетариата к бытию проще. Поэтому и устроился он в совковой жизни быстро и просто. Ему звезд с неба не хватать!

– Ты, значит, у нас соль земная? – колко ответил на откровенно недружеский выпад журналиста Гоша.

– Да, Толян? – поддержал товарища Холмогорцев. – Ты-то сам что-то подозрительно быстро воспринял нормы социалистической действительности. Не претит тебе навязывать миру советскую, или как там в узком кругу любите называть – «совковую» идеологию?

– Вот ведь привязались, черти! – Анатолия сегодня было сложно уязвить, от времен существования среди отъявленных волчар двадцать первого века у него осталась весьма задублёная кожа. – Давайте еще по одной. Что не отнять у этого времени, так неиспорченный заморскими спиртами хороший коньяк. Здесь даже грузинский трехлетний можно смело пить! Ну а как чудесен молдавский…

– Хорош, в самом деле! Мы не так богаты, что опробовать все описанное тобой великолепие, – Степан поставил на стол опростанную рюмку и потянулся вилкой к Столичному салату. Так обозвали в обшепите ресторанный вариант знаменитого Оливье, пережившего уже не один режим власти. Кулинария была намного мудрее политиканства, постоянно впитывая в себя наиболее полезное и популярное в среде народа. Например, появившийся у римлян свекольный суп в итоге получил совершенно славянское прозвище «Борщ» и совсем новое наполнение. Несколько стран претендовали на посконность этого вкуснейшего блюда, но везде в мире его считали русским. Традиции оказались сильнее политических склок.

Холмогорцев неспешно оглядел зал. Недавно открытое и постепенно становившееся модным кафе даже по меркам человека из будущего смотрелось весьма неплохо. Светлый с большим количеством воздуха зал, огромные панорамные окна, несколько уровней для посадок, удобные и на вид современные столики и стулья, эстрада в специально сконструированной для нее нише. Сейчас там готовились к работе музыканты, все как на подбор молодые и задорные ребята. Так, глядишь, через некоторое время сюда станет сложно попасть. Придется заранее занимать очередь или использовать «связи». Ну так и в Москве двадцать первого века было полно клубов, куда со стороны входа не было. В этом плане столица ни на капельку не изменилась.