Н. Фишер - На границе миров

– А торговцы платят Правлению аренду?

– Аренду?

– Ну, они платят за то, что стоят на этом месте?

– Нет, они только покупают продукцию, и чем хуже место, тем меньше выручки. Не везет беднягам, кто уже несколько месяцев вытягивает дальние места.

– Ну конечно, чистое невезение.

– Не смей так говорить вслух, а лучше и думать не смей. Это мы обсуждаем только в кругу семьи! – прошипел Дима.

– Боже, я как будто не провалилась сквозь пространство неизвестно куда! Это же мой обычный мир!

– Тихо, ты доиграешься! Дошли.

Мы завернули за угол: метрах в двухстах начинались точно такие же ряды, только сложено тут все было намного аккуратнее, люди осматривали товары спокойнее и степеннее, щупали ткани, разглядывали разные безделушки, сами торговцы уже никого не зазывали, а просто наблюдали за своими покупателями. Казалось, что со средневековой крестьянской ярмарки мы попали на дворянский двор. Вообще все вокруг странным образом ассоциировалось с прошлым, я бы гораздо охотнее поверила в путешествия во времени, чем в существовании такого строя в двадцать первом веке, пусть и в параллельной реальности.

Мы двинулись вдоль рядов, и я с интересом разглядывала прилавки: если забыть, что мой мир остался где-то невыносимо далеко, то все товары больше напоминали содержимое шкафа любой бабушки: разные брошки, зеркала, маленькие шкатулки, заколки, маникюрные ножницы, ювелирные часы и вся та мелочь, что могла оказаться в их карманах и сумках в тот момент, когда мир навсегда разделился.

Дима с видом знатока неспешно бродил вдоль прилавков торговцев и как бы между делом поглядывал на товары; до него никому из торговцев не было дела – они разговаривали между собой, мечтательно смотрели вдаль или вообще сидели к прилавкам спиной, затягиваясь самокруткой. После шумного центрального базара казалось, что они вообще не собираются нам ничего продавать. Дима остановился около седовласой женщина, которая внимательно наблюдала за нами с момента, как мы только показались на горизонте, но никакой инициативы, как и все остальные на базаре, не проявляла. Он позвал меня кивком головы, и я, не без труда оторвав себя от разглядывания прилавков со всякой мелочью, которую любила в детстве перебирать в бабушкином комоде, подошла.

– Нам полный комплект с обувью, и часы, самые простые, – сказал Дима женщине.

Торговка просканировала меня с ног до головы немигающим хитрым взглядом и произнесла:

– Не нравится, что дама одета с чужого плеча?

– Не нравится, – коротко отрезал Дима.

– И не жалко тебе тратить на нее столько денег? Она тебе хоть отплатит?

– Я делаю ей подарок, она – моя гостья. Сколько с нас?

– Какой ты, оказывается, богатый, раз делаешь такие подарки. Мог бы за пару лет поднакопить и задуматься о домике в Тихом Лесу! – женщина скривилась в ехидной улыбке, перевела взгляд на меня и продолжила. – А ты, как собираешься ему отплатить за такое добро, а, бродяжка?

– Я устроюсь работать на ферму! – вырвалось у меня.

Дима строго и одновременно удивленно уставился на меня, а женщина, разразившись приступом смеха, переходящего в кашель, ответила:

– Ну, раз на ферму, то купишь ему в лесу дом, – и, достав откуда-то из-под прилавка кулек с одеждой и пару берцев со связанными между собой шнурками, протянула мне, – твой размер?

Я осмотрела одежду и кивнула.

– Хорошо, с тебя десятка, парень. Часы дам в нагрузку. Мне нравится твоя дерзкая бродяжка.

Дима глубоко вздохнул и, достав из нагрудного кармана спецовки сверток, отсчитал десять бумажек, среди которых я заметила и рубли, и доллары, и какие-то неизвестные мне банкноты. У него в руках осталось три, которые он бережно сложил и убрал обратно.

Женщина приняла деньги, пристально разглядывая нас, пересчитала и, засунув их куда-то в накладные карманы не по размеру огромной спецовки, извлекла оттуда же часы на металлическом браслете и зубную щетку.

– На, паренек за тебя состояние отдал, а про гигиену не подумал. Ты, конечно, не станешь первой владелицей этого всего, но кто тут у нас бывает первым! Ты уж его не подведи, устройся на ферму.

Дима стоял как вкопанный, залитый багровым румянцем, и не мог проронить ни слова.

– Не подведу! – ответила я и, приняв свое новое имущество, быстрым шагом двинулась в обратный путь.

Дима догнал меня за доли секунды, и краска еще не успела сойти с его лица, но он постарался придать себе вид непринужденного спокойствия и укоризненно прошептал:

– Не надо было шутить про ферму. Тут действительно у всего есть уши, а у этих ушей – связи в Правлении!

– А что такого? Я действительно хочу попробовать устроиться на ферму, в конце концов, фасовать спички я всегда успею! Или есть какие-то особые условия?

– Говорят, что туда берут только по блату… И… Есть еще один момент… А в прочем, об этом потом!

– Вот это новость про блат! – съехидничала я. – За спрос денег не берут, попытка – не пытка, ну и все в этом роде. В общем, я попытаюсь туда попасть. Должна же я тебя отблагодарить, раз ты вложил в меня состояние! И что у вас тут вообще с курсом валют?

– С чем?

– С деньгами. Ты просто отсчитал количество бумажек, не обращая внимания на номинал.

– Эти бумажки – все, что осталось при себе у людей, кого не унес Первый Ураган. Мы не печатаем ничего нового, поэтому оборот денег со временем не меняется, и чтобы как-то уравновесить зарплаты, доплачивают дровами, без них не выжить, а лесопилка есть только в лесу.

– А в лесу – Правление, я уже поняла систему.

– Да, в лесу – Правление. Все мелкие металлические монетки – это части одного рубля. Белые – это половина, а желтые – четверть.

– Я смотрю, вы вообще не парились с устройством государства.

Дима пожал плечами и улыбнулся:

– Прости, я с этим рассказами об ураганах, параллельных мирах и правлениях совсем не подумал о бытовых моментах.

– Да уж, торговка тебя застала врасплох. Ладно, я тебе, пожалуй, помогу наводящими вопросами. В общем-то, меня интересует не так уж много элементов комфорта, а именно – душ и туалет.

– А теперь твоя очередь краснеть, – Дима переходил на смех, – видела в трех домах от нашего насыпной вал?

– Видела.

– Ну, вот за ним все поле – твое. А видела в продаже стопки из листьев лопухов?

– Видела… – понимая, к чему идет этот разговор, ответила я.

– Их покупаешь, и тоже все твои! – уже в голос смеялся Дима.

– Прелестно. Просто великолепно. Можно я просто не буду рассказывать, как устроен быт в моем мире!

– Можно, мне еще в детстве про это рассказывали родители, а я все не хотел верить, что когда-то люди жили иначе.

– Ну а с душем что? Воду покупают, с этим ясно. Но ее явно не хватит, чтобы еще и мыться.