Александр Эйпур - Ученики Берендея

Музыка угасла, едва вернулись на свою тропу. Но в чаще треск стоял похлеще, источник шума приближался.

− Ещё один. Магнитом тащит, ему и лес ни лес.

− Чем соикатель знаменит грядущий?

− Пока не вижу, не могу сказать. ПОСТУПОК ВСЯКИЙ НА ОБЛИК СТЕЛИТ ОТПЕЧАТОК. ПОД СЛОЕМ КРАСОК ПРОЧНЫХ ПОГРЕБЁН БЫВАЕТ ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ОБРАЗ, И ВНУТРЕННЕМУ СВЕТУ НЕ ПРОБИТЬСЯ.

− Не означает это, что после смерти душа красавца понесёт часть масок в следующую жизнь?

− А как иначе? Физиогномика лишь первые шаги торит. По форме, цвету, расстоянью и размерам скоро смогут в точности сказать, где слабые места, где поднажать, а где на тормозах спустить; талантлив в чём, куда не суйся. Так уже считают по рожденья дате. Пётр Светлый, например. Мало − средь современников живут, скромнее скромных, рядовые люди, кому прочесть твои былые жизни − что книжицу открыть.

− Васильевич, сведите! − горячо воскликнул я.

− Ох, и огорчаешь ты меня, Андрюха. Для чего? Милый мой, Господь коль положил, чтоб человек не помнил прошлых жизней, то сделал всё, чтоб начинали мы с «нуля». К рожденью, скажем, один из бывших выдан палачей, он непременно повстречает тех, кого пытал и убивал. А помнил бы − не всякий выдержит в глаза им каждый день смотреть. Со стороны ж, несправедливость вопиющую иные люди отмечают: от шефа до начальника помельче − все норовят его унизить, он отпущения козлом им служит. ДЕЛ НЕ ЗНАЯ ПРОШЛЫХ, ЗАМЕТЬ, МЫ МНОГОЕ В ШТЫКИ ВОСПРИНИМАЕМ.

− Сурово, − согласился я.

− И посему не сомневайся в мудрости Того, кто отправляет в жизнь очередную: где родиться и когда, дружить с кем и работать, на ком жениться. Соседи − не случайные далёко люди; идя одним потоком, вкупе, мы друг другу возвращаем старые долги. − Евгений палец приложил к губам.

Пришлось нам прятаться за неохватным дубом, чтобы не встречаться с человеком грубым, крушащим лес, что танк. Целеустремленности подобной только позавидовать, не знай, куда его влечёт.

− Вы разглядели, что за птица?

− Попробуй сам сказать.

− Но я почти не разглядел. Забыл отбросить впечатленье первое. Пожалуй, к этому особый навык нужен.

Учитель прожигал меня очами. Я слух напряг. Насторожила тишина.

Бьют сзади, по плечу.

− Наташку не встречали? − поинтересовался незнакомец. Красавец писаный; глаза таковы, что грозят раздеть и разложить всё, что движется.

− Да там они все − Ирина, Ольга, Лена, − ответствовал Евгений, рукой махнул небрежно, путь к общежитию наметив.

− И Ленка? Вот повезло! − Треск возобновился с прежней силой. Я ведь только глянул ему вслед, а там… На будильнике домашнем уж полшестого настучало. Полдюжины бра в прихожей водопады света извергали, родные стены соискателя привечали вновь.

Проанализировать мне не дали провал, левая колонка ожила нахально:

− Андрей? Рад встрече. Итак, я готов выслушать ответ. Напрасный труд, не таись, я точно знаю.

В комнате присутствовал посторонний запах. Я включил настольную лампу, отыскал ручку. В блокноте чистых листов всё меньше оставалось.

«Продаются отличные колонки с СD-проигрывателем, недорого», − вывела рука.

В дверь позвонили тотчас.

− Кто?

− По объявлению, − донеслось из-за двери.

Элемент совпадения, молниеносной реакции меня тревожил мало. К чудесам привыкать не сложно, знай подоплёку; я впустил соседа. Как врач, он настойчиво, давно и целиком, комплект советовал продать ему. Сегодня хищное торжество его я по фрагментам отмечать не успевал. Вот деньги он достал, швырнул на стол, вот, ликуя, отсоединил колонки, сграбастал аппарат да в дверях споткнулся. Боялся, передумаю.

− Погоди, − я начал.

− Деньги на столе, − обронил сосед, любуясь светильниками в прихожей. Мне стало не по себе. В следующий раз он или кто-то другой отсюда вынесет последнюю лампаду, и тьма заступит в караул.

− Ничто не удивляет?.. Добился своего, проваливай. − Запирая двери на замок, я против воли оглянулся, оценить хотел, как без проигрывателя смотреться будет мой уголок. И, кажется, на этот раз не зря: стены разделились на стволы деревьев, потолок, обои и ковёр в сумеречном беспорядке растворились. В плену осин чернел знакомый дуб, и в его подножьи, на берёзовой колоде поджидал учитель.

Был ему сигнал, сунул он в карман плаща коробочку, − на досуге в шахматы балует, решит мой современник. Я-то знаю, НА ВИРТУАЛЬНЫЕ ПОБЕДЫ МУДРЕЙШИЙ ВРЕМЕНИ НЕ ТРАТИТ.

Не поднимая глаз, подвёл итог мой побратим: «Оперативно. Дальше так пойдёт, от злости посинеет шелкопряд один несчастный».

− Разве не вы пособили, Евгений Васильевич? − Тут меня и осенило: какие шахматы? У него прибор особый, науке современной, скорее, вовсе неизвестный.

− Давай договоримся, раз так вышло. Просто Евгений, хочешь иначе − я не против. Во-вторых, я не при чём. Подпирают сроки, батенька, тебя… Как чувствовал.

− Что со мной связались?

Он отмолчался.

− Евгений Васильевич! Женя, вот увидите, увидишь, я оправдаю… Ну, чем доказать ещё?

Моих слов маловато было, я видел по его лицу.

− Поможет разве одержимость − в хорошем смысле. Либо пути не осилишь и половины, в конце концов, примкнёшь и финишируешь с основной массой обывателей, тех, «кто сам обманываться рад». Вот, кстати, по своим каналам на фирму эту вышел. «Энка-Видео», в центре столицы, офисы дорогущие.

− Знаю, видел.

− Заправляют ею отставники − Николай Кириллович и Никита Константинович, «ЭН КА». Подмяли конкурентов под себя примерно год назад. Теперь ужастики, порно и детективы − их продукция. Под таким прикрытием они работают не только против соискателей, но и всех тех, кому претит порядок существующий вещей. Ищут людей с неординарными способностями, целителей, экстрасенсов и магов, особенно жадных до денег. Считай, кое-кто сидит у нас на хвосте, пусть пока и виртуально. Знаешь… − Евгений-свет явно колебался что-то начинать, и тему параллельную пока затронул. − Знаешь, таких людей я сравниваю с карасями: живут в пруду роскошном, под присмотром, сбежать не могут, поэтому радостно жрут и плодятся, и знать не знают, что однажды станут украшением сковородки.

− Давайте время не терять.

Он здорово помешкал, пока решенье принимал. С колоды как бы нехотя поднялся, приблизился и наложил мне на голову руки. «Что видишь?»

От прикосновения я вздрогнул. Пред взором внутренним стена серо-седая колыхалась; мерзавец некий пелену производил в количестве изрядном, но его старания воли концентратом я прикончил. Спала пелена, и перед очами отчётливо возникла сетка; ячейки стали заполняться жижей, цвета кофейной гущи, с вкрапленьями прожилок непроницаемости липкой. И грянула тоска такая, хоть топись, похлеще во сто крат, чем пятницами одолевает, нашёптывая: «Вот ещё неделька жизни прошуршала, а ты разбогатеть не хочешь. Даже не стремишься».