Александр Воронцов - Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева. Книга четвертая. Пионеры против пенсионеров

А, может, вообще все войны станут вести в компьютере? Виртуально, так сказать?

Москва, год 1977, 8 февраля

В это утро на центральном стадионе «Динамо», в здании бывшего кинотеатра, который переоборудовали в спортзал, было довольно людно. И это было очень необычно, ведь днем в этом спортзале занимались исключительно оперативные сотрудники МВД, КГБ и некоторые армейские офицеры – из Главного разведывательного управления Генштаба. Потому что еще в конце 1974 года начальник 5-го отдела Управления кадров КГБ СССР Михаил Силин вышел на председателя КГБ Юрия Андропова с планом мероприятий по внедрению в систему подготовки сотрудников госбезопасности каратэ. Он включал в себя приобретение за границей, по каналам КГБ, специальной литературы, фильмов и инвентаря, составление методик, подготовку инструкторов, приглашение иностранных специалистов и т.д. Этот документ с грифом «Совершенно секретно» и подписал Андропов.

Именно поэтому в этом спортзале не могло быть большого количества занимающихся – все, кто приходил сюда, имели допуск высшей категории, и являлись действующими сотрудниками спецподразделений. Причем, именно здесь, на динамовской базе, которая была в ведении МВД, занимались и милицейские оперативники, и сотрудники КГБ, и мастера рукопашного боя из состава оперативной разведки ГРУ – так тогда назывались военнослужащие армейских диверсионных подразделений и аналогичных, которые действовали в ВВС, ВДВ, ВМФ и других подразделениях.

Все объяснялось просто – в СССР проникло новомодное каратэ, а в Москве уже действовали первые секции, в которых велось обучение этому японскому боевому искусству. Например, одна такая секция открылась при МГУ, где учился японец Тецуо Сато, чемпион Токио 1967 года по дзю-до. Сато являлся одновременно атташе японской торговой фирмы в СССР, с 1970 года он обучал каратэ Сито-рю сотрудников КГБ, МВД, а также студентов университета, в котором сам учился. Ну, и некоторых желающих из определенных кругов общества. Филиал этой школы имелся в Высшей школе Комитета Государственной Безопасности. А в спортзале центрального стадиона «Динамо» преподавал ученик Сато – инструктор по физподготовке сотрудников КГБ Николай Еремин. Он являлся еще и мастером спорта по самбо, прекрасно владел бросковой техникой, ну и, конечно, техникой боевого и прикладного самбо.

Кроме Еремина были и другие преподаватели – Виктор Бутырский, мастер спорта международного класса по самбо и дзю-до, Владимир Арбеков, ученик родоначальника советского каратэ Алексея Штурмина, а также мастер спорта по боксу Борис Примаков. Курировал развитие каратэ в «Динамо» сотрудник Первого главного управления КГБ СССР Алексей Александров.

Так получилось, что днем в динамовском спортзале тренировались только сотрудники спецподразделений госбезопасности, милиции и армии. Поэтому руководитель подразделения «Омега» майор Шардин, получив задание своего начальника генерал-майора Леонова привлечь своих новоявленных сотрудников – пришельцев из будущего – к тренировке оперативного состава КГБ и МВД, был спокоен. Вчера у всех, кто должен был прийти на сегодняшнюю тренировку, точнее, на семинар, была взята соответствующая подписка о секретности и неразглашении. Что, кстати, оперативников несколько удивило, особенно офицеров госбезопасности – они и так были все в подписках, как собака в блохах. Милицейские опера удивлялись по другой причине – непонятно было, что такого секретного ожидалось в спортзале? Каратэ, которое они уже изучали, давно признали в Союзе, и Госкомспорт даже вроде собирался создавать в будущем году Федерацию дзю-до и каратэ.

Но когда битые жизнью и тертые мужики увидели, что семинар по каратэ будет проводить какой-то мальчишка, они откровенно заржали. Через несколько минут им стало не до смеха…

…Надо же было случиться так, что в эту среду снова обострился старый спор между инструкторами, которые проводили обучение. Виктор Бутырский, мастер спорта международного класса по самбо и дзю-до, отстаивал преимущество борцовской техники, Владимир Арбеков, постигавший каратэ Сётокан у Алексея Штурмина, а ранее – у японца Тецуо Сато, отстаивал преимущество своего вида борьбы, а мастер спорта по боксу Борис Примаков считал, что только бокс является самой реальной системой боя. И именно в это злополучное утро, перед началом разминки инструктора решили провести учебный спарринг.

Когда капитаны Краснощёк и Колесниченко завели в зал Кёсиро Токугава и его отца, Харуяки Токугава, Шардин, который зашел немного раньше и с интересом наблюдал за происходящим, сделал им знак затихариться и не отсвечивать. Так что его сотрудники скромненько расселись вдоль стенок спортзала на гимнастических скамейках, стараясь слиться с этими стенками.

Но до них и так никому не было дела. Майора Шардина здесь мало кто знал – сам он вместе с Колесниченко и Краснощёком каратэ осваивал в Высшей школе КГБ и в секции при МГУ, и сюда почти никогда не заглядывал. А генерал Леонов сказал, что немного опоздает. Поэтому собравшиеся на семинар сотрудники, мазнув взглядами по зашедшим в спортзал новичкам, вернулись к своим делам.

А дела назревали нешуточные. Немного размявшись, оперативники приступили к поединкам.

Намётанным глазом Шардин сразу понял, кто есть кто – любители бокса в основном были в майках и трусах или спортивных штанах, на руках у них были боксерские перчатки, приверженцы самбо и дзю-до были в самбистских куртках и плотных кимоно. Ну, а каратисты щеголяли в кимоно более легкого покроя и не из такой плотной ткани, как кимоно для дзю-до.

Вначале боксеры схватились с борцами. Поскольку схватки проводились не по раундам и время не засекалось, то результат определялся по первому же удачно проведенному действию – приему или удару. Впрочем, это было справедливым – оперативнику в ситуации боевого контакта важно не время, в течение которого он будет действовать, а эффективность его действий. И хотя специфика подразделений была абсолютно разной, все же важна была и реакция сотрудников, и их тактико-техническая подготовка. Например, сотрудникам, идущим на задержание, важно было нейтрализовать противника, а тем, кто, например, действовал, как диверсант, часто необходимо было противника уничтожить. Разная задача была и у тех, кто охранял первых лиц государства, и у тех, кто должен был устранять первых лиц государства, правда, чужого. Но у всех результат спарринга должен был быть один –¬ победа! То есть, проведение приема или атаки, причем, атаки результативной!

Извечное соперничество борцов и боксеров закончилось, как и всегда, со счетом 7-3 в пользу борцов. Пару раз боксеры смогли встретить идущего в ноги борца сильным ударом, после которого инструкторы схватку останавливали ввиду нокдауна или даже нокаута. Но гораздо чаще борцы или осуществляли проход в ноги, или захват корпуса, в общем, разрывали дистанцию и дальше схватка переходила в партер, где у боксеров практически не было шансов. Нет, конечно, те, кто отдавал предпочтение боксу, изучали и борцовские приему, и технику каратэ, но в данном случае ударная техника бокса проигрывала технике борьбы. Тем более, что, перейдя в партер, самбисты и дзюдоисты сразу же переходили к болевому приему или просто душили своего соперника.