Дмитрий Свиридов - Скучный попаданец, или 500 лет назад

–Семен – позвал Николай Федорович, высматривая Глебова в зеркало заднего вида – мы правильно едем? Хорошо бы, не доезжая до жилья, нам остановиться, а кому-то вперед сходить, посмотреть, что там и как, да хозяев предупредить, чтоб не напугать ревом да светом. Ты прикинь, где бы нам встать, скорость нашу примерно понял же уже?

Семен сначала просто кивнул, но потом, подумав, решил пояснить:

–Как въедем в чистый сосновый лес, так и надо будет встать. К Никодимычу я и схожу, а Гридя тут вокруг посмотрит.

Прикинув расстояние и направление, в котором они все это время ехали, Седов неожиданно понял, что, скорее всего, это тот самый сосняк на озере, в котором и стоял его дом и само Залесное, из которых он выехал сегодня утром (хотя уже невообразимо давно и как-то… далеко). Все слои мозга кричали, что это не может быть простым совпадением, но пока никакой подсказки к разгадке этой тайны не возникало. И вот впереди показались зеленые верхушки сосен. Седов сбавил скорость и, вскоре найдя удобное место, чтобы съехать с дороги, остановился у края не сплошного, хорошо просматривающегося, без кустов и подлеска сосняка, на пригорке, усыпанном порыжевшими иголками, заглушив машину. Все, кроме князя, вышли, размялись, прислушались – но стояла тишина. Семен, вздев саблю и перемигнувшись с Гридей, пошел дальше по дороге, Гридя, тоже вооружившись, начал ходить кругами вокруг машины, а все остальные просто стояли и сидели, глядя на начинающее малиноветь на западе закатное небо. Седов достал из багажника термос и, обойдя машину, напоил князя остатками еще вполне теплого чая. Ефим подошел ближе и с почти неслышным вздохом подал ему календарик.

–Оставь пока у себя, Ефим – тоже вздохнул Седов. Бутылка пластиковая… ну, из-под воды, тоже у тебя? А вообще, нам надо будет серьезно подумать, что мы будем говорить людям. Если меня еще переодеть можно, а вещи из моего времени прибрать, то машину уже никуда не спрячешь, а это такой след, по которому нас просто по расходящимся слухам найти можно будет. Вот у вашего Никодимыча сколько человек на подворье?

–Ну, сам он, с женой, сын его с женой же и детьми, вроде двое у них, работники… Человек десять примерно – ответил князь – но он надежный, не как… эти все…

–Он-да, а работники его? И как-то надо будет до них донести, чтобы они про нас молчали.

–Вокруг чисто, следы на дороге все старые и немного – доложил князю вернувшийся Гридя – о, а вот и Семен добрался до Никодимыча.

Вдали, но не так чтобы очень далеко, послышался лай собак. Он продолжился с минуту, после чего стих. Все прислушались, но больше никакого шума не последовало.

–Я выйду встретить Семена… на всякий случай – сказал Гридя, и получив кивок от князя, выдвинулся в сторону жилья немного в стороне от дороги.

Через несколько минут две фигуры, повыше – Семена, и пониже – Гриди, вместе подошли по дороге.

–Ворота открыли, пугаться не должны, я предупредил – сказал Семен – но ты это, старче… потише как-нибудь, а?

–Можно – сказал Седов – поедем тихонечко. Давайте в машину. Там колдобин нет?

–Нет, такая же дорога.

–Ну, я полный свет включать не буду.

Все снова расселись, и Седов на скорости не более 20 километров в час на подфарниках поехал среди сосен. Чистый лес просматривался еще хорошо, и почти сразу между стволов далеко слева заблестела водная гладь еще не замерзшего озера, а впереди в сумерках показалось некое строение. Подъехав ближе, Седов увидел, что на приличной поляне, скорее всего, бывшей вырубке, стоит построенный из тех самых сосен частокол, в некоторых местах перемежающийся задними стенами хозяйственных построек, тоже сложенных из бревен, а дорога выводит к воротам в этом частоколе, опять-таки собранным из приличного по толщине бруса. На вырубке-поляне было немного светлее, и все это было еще хорошо видно в подступающих сумерках, так что Седов погасил и подфарники. Одну из створок ворот придерживал молодой белобрысый парень, лет 17, с разинутым ртом глядевший на машину, а во дворе стоял еще кто-то со светильником.

–В ворота и сразу влево – сказал Седову Семен.

Николай Федорович аккуратно въехал во вполне приличного размера ворота и взял влево, сразу останавливаясь и глуша мотор. Парень кинулся закрывать ворота, закладывая створки двумя очень солидно выглядящими брусками. Все полезли из машины, и сделалось несколько шумно. Седов тоже вышел, и, обойдя машину спереди, встал около капота, оглядывая двор и встречающего их со светильником в руке человека. Это оказался высокий, не ниже самого Седова, но очень сухой и несколько сутулящийся старик, совершенно седой. Одет он был в простую рубаху и штаны, а сверху была накинута длинная меховая безрукавка. Тем временем Гридя помог выйти князю, и они оказались лицом к лицу с хозяином усадьбы.

–Здоров будь, дядька! – бодро сказал ему князь, однако, сломав голос на середине фразы – что с тобой приключилось, Никодимыч?! И где все твои?!

–Здравствуй и ты, княже – как бы через силу ответил тот – а нет больше моих. Три года тому, летом, поехали в Коробьино к куму, внуков показать. Подарков набрали, рыбки нашей с озера, ну и так еще чего. Должны были погостить дня три-четыре-пять, мы и не беспокоились. А через неделю приехал дозор твой… и сказал… что нету их…

Голос старика все-таки дрогнул.

–Я на лошадь, да в село. А там… наскочили поганые, давай полон хватать. Народ отбиваться, а они давай дома жечь. Мой-то с копьем не из худших был, сам учил, выскочил, да положил сколько-то, соседи видали… Ну, татары и обозлились… Его – стрелами… а кума с кумой, невестку, внуков, и всех кто у них в дому был… посекли… да дом тоже пожгли… потом и разобрать не смогли, кто угорел, кого зарубили… как головешки…

Старик опять замолк на некоторое время, просев голосом.

–И еще часть домов спалили они тогда, да не стали задерживаться, ускакали с полоном малым, да что нахватать успели. Я приехал – а всех уж отпели да похоронили, и пепелища разбирают.

–Мы тот набег на отходе тогда хорошо прижали – негромко сказал стоящий с другой стороны машины Семен – они в основном пленников-то бросали, правда, были и такие, кто саблей по горлу сначала… Татары, что ж…

–Да, потом кое-кто вернулся – так же через силу сказал старик – да только мои все в избе у кума были… Бабка моя, как узнала, так и слегла… Месяца не прошло, как схоронил я ее… Хорошее место, на пригорке у озера… Сам плохо помню то время, все как в тумане… Мужиков, что у меня работали, отпустил, ни до чего мне было… А приехал как-то вскоре староста Коробьинский и привез мне парнишку с девчонкой… тоже… сироты остались, родных побили, дом сгорел, родня сами без крыш, вот и решили ко мне приткнуть. Я и взял. Егорша, вон – кивнул он на парня у ворот, двенадцати весен тогда был, а Машка, сестренка его, девяти… Да так и живем втроем с тех пор.