Дмитрий Свиридов - Скучный попаданец, или 500 лет назад

Сложившийся во властных структурах области симбиоз всех ветвей власти (на том самом втором уровне), включая МВД, позволял нужным, хорошим людям спокойно решать вопросы как по бизнесу, так и по личному обустройству. Одним из таких проектов и стал коттеджный поселок Залесный, построенный в старом сосновом лесу, на берегу маленького чистого озера. Естественно, и все разрешения были оформлены верно и в кратчайшие сроки, и вся проектная и строительная документация тоже делалась и согласовывалась без проволочек, и все коммуникации были подведены заранее и с запасом, и строители прекрасно знали с самого начала, как надо строить. Не говоря уже про прекрасный асфальт до облцентра, дорожки, спортивный комплекс, охрану, магазины и т.д. и т.п.

В итоге Николай Федорович, по знакомству подключившийся к проекту на этапе, когда все свои уже заселились и приняли решение для массовости разбавить «своих» сторонней, но чистой публикой (из москвичей, конечно), за год построил себе скромный (по меркам большинства соседей), чуть за сотку квадратов, двухэтажный домик, во второй части поселка, которая неофициально называлась «Дрова» (а первая – «Большие шишки»). Еще с год совмещая работу в Москве и поездки на дачу (с расширением Москвы и приведением в порядок дорожной сети это стало даже почти удобно), Седов тянул с принятием окончательного решения. Но, когда дочь, уже отучившаяся к тому времени в институте, но так и продолжающаяся фрилансить со своим молодым человеком, сказала ему как-то после общей семейной встречи у брата (у того уже появился свой сын, и как раз год внуку Седов ездил отмечать), что они тоже подумывают о детях, но… Он решился. Копившиеся вопросы о смысле жизни к этому времени трансформировались у него в четкую уверенность, что все пошло не так, причем во всем мире, и очень давно. Как математика, основанная на неверной таблице умножения. А последние события на мировых рынках ценных бумаг только укрепили эту уверенность. В общем, он написал завещание, отдал ключи от своей московской квартиры дочери, неспешно уволился с работы и уехал в область.

И вот, уже пару лет он жил здесь, в чистом сосновом воздухе, потихоньку вырабатывая новый распорядок дня, меняя привычный уже вынужденно суетливый московский образ жизни на неспешный деревенский, колеся по окрестным лесам на машине за грибами да ягодами, иногда выбираясь на рыбалку, или прогуливаясь по окрестностям поселка пешочком. Качество продуктов здесь было получше, чем в столице, цены пониже, а в случае чего – до областного центра было 20 километров по отличной асфальтовой дороге (почти пустой, кто понимает).

Махнув дежурному охраннику на выезде из поселка, Николай Федорович под бодрую музычку радио проехал около 10 километров в сторону облцентра, свернул налево по указателю «Михайловка», проехал еще около пятерки по асфальту похуже до деревни и, сбавив скорость, перешел на более-менее приличный грейдер. По нему надо было ехать до первого места тоже километров пять, а дальше разведанные места с опятами пойдут одно за другим. Местность, по которой ехал Седов, была ничем не примечательна. По правой руке были поля с лесополосами и редкими перелесками (летом в этих перелесках бывали грузди и подберезовики). По левой руке почти рядом с дорогой уровень земли незначительно (на пару метров, но не враз, а постепенно) понижался, и рос старый лес. Лес этот был сыроват, и вглубь становился сначала заболоченным лесом, а потом и просто переходил в откровенные болота. Они, имея достаточно внушительный размер, лежали на дальних границах трех областей, подпитывали несколько речек и озер и служили прибежищем для уймы птиц (а в сезон – и для охотников, кто понимает). Но ближе к болотам грибов уже не было, а вот в ближайшей полосе этого леса как раз были. Все это выглядело в точности так, как должен выглядеть лес средней полосы в конце октября, то есть серенько, сыренько и неуютно, и даже отдельные елки с соснами не могли выправить общий пейзаж своей редкой зеленью. В некоторых местах грейдер пересекали грунтовки, в основном, ведущие на поля, но попадались и отвороты в лес.

Добравшись до нужного пересечения, Николай Федорович съехал с грейдера и потихонечку начал заруливать в лес. Теперь все зависело от того, насколько далеко можно будет проехать. Пока дорога выглядела вполне проезжабельно, грязновато, но без засадных мест, следы были только от легковых машин, да и действительно – грузовики, которые могли сделать колею или просто разбить дорогу в хлам, тут не ездили, а от грибников да охотников на джипах урону было немного. Лес в этом месте был неоднородным, была пара полян, за последней из которых было единственное сложное место – довольно крутой спуск на метр сразу, причем через достаточно узкий просвет в кустах. Однако машина держала уверенно, жидкой грязи не было, а вода со склона скатывалась, и съехал Седов вполне спокойно. Еще метров триста – и он на первой точке. Переобув сапоги и пискнув сигналкой, он пошел проверять, как там дела. Точка была примечательна тем, что на относительно небольшом пятачке было около десятка старых поваленных стволов, на которых могли расти опята. Могли – и росли, но только на паре, и еще совсем маленькие, чуть больше спичечной головки. Еще на нескольких стволах были видны следы срезов, то есть или кто-то собрал более крупные, или наоборот попался любитель мелочи. Николай Федорович не расстроился, самое главное – опенок пошел, он просто вернулся к машине и уже не переобуваясь проехал еще с полкилометра по одной из хорошо заметных даже под опавшей листвой лесных дорожек. Второе место мало отличалось от первого, только поваленных стволов было поменьше, а пятачок побольше. И до него неизвестный любитель мелочи еще не добрался. Седов потратил около часа, выбирая на заросших стволах опята не более 2 сантиметров в диаметре (у каждого свой любимый размер).

Тем временем солнце поднималось все выше и даже стало просвечивать сквозь облака, ощутимо пригревая. Набрав и оттащив в багажник по очереди две корзины, слегка вспотев, Николай Федорович глотнул минералки и решил таки набрать еще и пакет, уж больно опенок был хорош. Никаких проблем со сбором не возникло, однако начала меняться погода. Солнце вроде бы продолжало периодически посвечивать сверху, а вот внизу, на уровне деревьев, начал то ли образовываться, то ли подтягиваться со стороны болот сыроватый туман. Добрав пакет, Седов засунул в багажник и его, переобулся, почистил веточкой сапоги и решил перед обратной дорогой выпить чашку чая с бутербродом. Есть особо не хотелось, но с этим туманом он подмерз. Сказано-сделано, десять минут с чашкой чая в теплой машине, и он согрелся и поехал в обратный путь. Качество дороги за это время никак не могло измениться, и туманная дымка тоже совершенно не мешала обзору, однако по мере приближения к границе леса туман уже совершенно скрывал дальние перспективы. Хотя в этих перспективах не было и не могло быть ничего интересного для Николая Федоровича, он решил пошустрее выскочить на подъемчик, что было не лишним и с учетом все-таки скользкой дороги. Прижав газ для небольшого разгона, Седов заметил, что туман после подъема на первой полянке за кустами клубится вроде бы гуще, хотя должно быть наоборот. Ниссан совершенно без проблем взял подъемчик, и вот тут началось.

Читать дальше