Александр Каменецкий - Хижина дяди Тора

– Да ну их, мальчишек. В школе надоели.

– Да и правильно. У тебя всё впереди ещё.

– Ой, я обещала маме позвонить, как приеду.

«Нужны мне ваши деревенские мальчишки, как кошке собака», – размышляла Арина, доставая мобильный телефон.

– Как у вас тут со связью, нормально ловит?

– В деревне хороший сигнал, не пропадает, а в лесу туда на север, не очень. То есть, то нет.

– Я в лес вроде пока не собираюсь. Привет, мам, – заговорила она в трубку, – да, да. Всё нормально. Вадим меня высадил и сразу уехал. Вы когда прилетите, ты мне позвони или сообщение сбрось. Бабушка? Всё хорошо. Я ей сейчас трубку дам.

Арина отдала телефон бабушке и пошла разбирать свои сумки. Быстро разложив и развесив свои вещи, она достала электронную книжку и расположилась на кровати.

– Ариша, держи телефон, как тут он отключается.

– Давай я сама выключу.

– Это что ж у тебя такое?

– Это книга, почитать собралась.

– Книга? Разве это книга? А где ж страницы?

– Это электронная книга. Страницы на экране отображаются, вот так вот листать можно.

– Чего только не придумают! Нам старикам за вами и не поспеть. Едва-едва с мобильным телефоном разобралась, теперь и книги электронными стали. А ты чего ж в доме-то читать собралась. Не видала во дворе, я к твоему приезду попросила гамак повесить и зонтик большой поставить. Там поудобней будет читать-то, на свежем воздухе. Хочешь, позагораешь, а можно под зонтиком в тени.

– Ладно, пойду во двор.

Арина залезла в гамак, пристроилась, слегка поворочалась, включила книгу и углубилась в чтение. Лёгкое покачивание, свежий деревенский воздух, усталость с дороги и сытный обед возымели своё воздействие, и глаза Арины начали непреодолимо слипаться.

Данька никак не мог найти места, с которого был бы хорошо виден двор Поляковых. То дерево мешает, то забор всё закрывает, то просто ничего не разглядишь. Досадно. Он и сам не ожидал от себя, что может потратить столько времени на поиски места для столь странного, если не сказать хуже, занятия как наблюдение за соседями. Но к его удивлению, сама мысль о наблюдении, по сути, подсматривании, заставляла его испытывать непривычное возбуждение, смешанное со стеснением и даже непонятным страхом. Осмотрев свой двор, он в результате остановил взгляд на чердачном окне.

Хорошо, бабушка ушла к соседям, весь дом в его распоряжении. Он взобрался по лестнице, с трудом открыл покосившуюся невысокую дверь, пригнулся и нырнул в тёмное пыльное помещение. Пыли и паутины здесь было действительно в достатке, но Даньку это не остановило. Он подёргал створки маленького чердачного окошка, они даже не шелохнулись. Открывались ли они хоть когда-нибудь? Данька выбрался с чердака, почти бегом направился в сарай, схватил ветошь, которой вытирал руки при ремонте велосипеда, и снова на чердак. Протёр оконце, пыль взвилась столбом, разлетелась по сторонам, Данька отшатнулся и не удержался, чихнул два раза.

Зато в пыли на окне образовался островок прозрачности. Данька приник к стеклу. Эх, и здесь не слишком хорошо, но лучшего места уже точно не найти, разве ж только на крышу вылезти. Но эта идея про крышу уж совсем… ни в какие ворота… Данька потёр стекло тщательнее, стараясь придать ему максимальную чистоту, получилось не очень. Он достал бинокль из кофра, направил наружу, стукнулся объективами в стекло и чуть отодвинулся. Сквозь грязь и пятна всё же было что-то видно. Данька поводил биноклем, и застыл, отыскав девчонку в гамаке. Мальчишка скользнул взглядом и остановился на лице незнакомки: «Спит, ну надо же! А и в самом деле симпатичная». Он качнул биноклем, и теперь в центре поля зрения оказались белые незагорелые коленки. Потом двинулся чуть выше, на несколько мгновений задержался на краю подола короткого лёгкого летнего платья и снова выше, пока опять не вернулся к лицу.

Так продолжалось некоторое время, потом Данька почувствовал, что у него горят щеки, он поморщился, убрал бинокль и спустился с чердака. Умылся, намочил волосы. «Может, пойти искупаться? Или пойти познакомиться? – Данька опять оказался у забора и невольно повернул голову в сторону заветного двора. – Эк тебя зацепило! Нельзя так на девчонок реагировать, цени свою независимость».

Весь предыдущий его опыт общения с девчонками был весьма положительным. Обычно он легко находил общий язык и с мальчишками, и с девчонками, быстро становился своим в любой компании. Данька мог легко вспылить по любому вопросу и знал за собой этот недостаток, но очень быстро остывал и зла, и ссор совершенно не помнил. За словом в карман он обычно не лез и знакомства сводил легко и непринуждённо, что заставляло его медлить сейчас он и сам понять не мог. То ли рассказ бабушки зародил в нём сомнения, то ли некое предчувствие.

И всё-таки Данька решился. Он осмотрел себя – никуда не годиться, весь в пыли. Ползанье по чердаку не прошло даром, в таком виде только ворон на огороде пугать. Он вздохнул и побрёл переодеваться. Натянул джинсы и чистую майку, сунул ноги в сланцы, пригладил перед зеркалом все ещё влажные волосы. Потом опомнился, плюнул: «Ты что-то чересчур прихорашиваешься».

К забору подходил, стараясь не шуметь и не топать. Вытянул шею, чтобы разглядеть девчонку раньше, чем она его заметит. Однако она словно почувствовала взгляд, вздрогнула и открыла глаза.

– Привет, – сказал Данька.

Девчонка спросонья хмуро посмотрела на подростка, и не сказала ни слова. Спустила ноги на землю, одёрнула подол и уткнулась в книгу. Данька тихонько хмыкнул, чуть склонил голову набок, пытаясь рассмотреть, что она там читает. Нет, далековато – не разглядеть.

– Что читаешь? – пошёл на второй заход Данька.

Девчонка даже ухом не повела. «Вот зараза! – начал заводиться Данька. – Похоже, права была бабушка насчёт неё».

– А может ты глухая? Вот бедняжка! – насмешливо высказался Данька. – Ну не слепая же, раз с книгой сидишь? Или просто с нами простыми людьми разговаривать непрестижно? Или здороваться папа с мамой не научили?

Данька не дождался никакой реакции, сплюнул под ноги и быстро пошёл домой. «Это ж надо! Даже слова не сказала, даже не взглянула, словно я микроб какой. Да к некоторым микробам внимания больше. Эти богатенькие совсем обнаглели – денег наворовали, а теперь от простого народа нос воротят. А я как дурак переодевался ещё. Для неё мы здесь все словно грязь под ногами».

Арина проводила взглядом удаляющегося настырного подростка. «Может, не стоило так грубо? Ну да! А потом от него не отвяжешься. С этими деревенскими даже поговорить, наверное, не о чем. Парень, конечно, не виноват, пришёл знакомиться, хотел как лучше. Да только мне такие знакомства зачем? В общем, это уже его проблемы, чего я переживаю». Арина легко соскочила с гамака и отправилась в дом.