Евгений Красницкий - Сотник. Так не строят!

– Ах ты, хрен гонобобельный! – Сучок схватил друга за шкирку и ткнул носом в сено, устилавшее телегу.

Привлеченная вознёй лошадь подняла голову и обернулась. Ездоки, будто ребятишки, кувыркались в сене, наплевав на то, что до ратнинских ворот оставалось сотни полторы шагов. «Идиоты», – фыркнула лошадь, а может, подумала. Или не подумала. Во всяком случае, коняга презрительно посмотрела на дурачившихся людей и, потеряв к ним интерес, схватила крепкими жёлтыми зубами пучок сочной травы.

– Вы чего там творите, дуроломы?! – донеслось с тына. – Аль свербит где?

Плотники вскинулись, беззлобно послали вопрошающего, оторвали лошадь от увлекательного процесса поглощения пищи и направили её в сторону ворот.

«Сволочь! Кто тебя за язык тянул?!» – ясно читалось в лошадином взгляде, устремлённом в сторону не в меру бдительного караульного.

– Тьфу, Кондрат, не по делу мы с тобой резвиться начали! – Нил зябко передёрнул плечами. – Это сейчас попёрло нам, а завтра? Сам знаешь, как удача поперёк становиться умеет. Вот закупные грамоты свои назад получим, тогда и поскачем!

– Верно, Шкрябка, – Сучок построжел лицом и дёрнул рукой в защитном жесте. – Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!

До подворья ратнинского старосты добрались без приключений. Пока ехали по селу, плотницкий старшина старательно приводил себя в нужное состояние и Нила не забывал накручивать: не время им сейчас благостью душу баловать – предстояло делить лес с дальних ратнинских росчистей, а такое дело, как делёжка строительного материала, с Адама и Евы без ругани не обходилось.

Несмотря на все свои благонамеренные и совершенно правильные размышления по дороге, Сучок начал разговор со старостой Аристархом, как привык, – с наезда. Нет, вежество, разумеется, соблюл: на иконы перекрестился, хозяину поклонился, о здоровье спросил, чару квасу с дороги принял, но как до дела дошло…

– Слушать ничего не хочу, Аристарх Семёныч, ты мне зубы не заговаривай! – Плотницкий старшина аж подпрыгивал на лавке. – Крепость наша – она крепость и есть! Во всякой земле крепость всему голова, а тын твой подождёт! Он, конечно, подгнил, да пока не валится!

– Во-во! – тут же ехидным тоном встрял Нил, хорошо усвоивший способ своего старшины вести дела привычно ему подпевая. – Тут дело верное! Куда все воевать ходили? За болото! А с той стороны что? Правильно, крепость! Ну и где защита от супостата нужнее? Мы, чай, не первую крепость ладим и в этом деле понимаем. Где их ставить – тоже. В Новгород-Северском княжестве научились, не сомневайся. Там Степь ря-ядышком… Так что, Аристарх Семёныч, муж ты нарочитый, староста – поискать таких старост, по селу видно – тебе бы посадником быть, а лес всё же отдай. У нас он нужнее!

– Во-во! – не давая ратнинскому старосте и слова вставить, подхватил Сучок. – Вот посадником мы тебя и сделаем! На следующий год. Как крепость нашу достроим, так на месте Ратного такой городок отгрохаем – закачаешься!

– Угу, – почти лениво отозвался Аристарх, нисколько не впечатленный напором плотников. Даже не рассердился. – Красно говоришь. Только брёвен я тебе всё равно не дам!

– Нет, ты послушай Аристарх Семёныч! – снова бросился в бой Сучок, не сбавляя тона.

…Разговор заходил на пятый круг. Сучок с Нилом взмокли, наскакивая на непробиваемого ратнинского старосту. Тот даже не отмахивался от назойливых плотников, а, да простят читатели за избитое сравнение, просто пёр через их аргументы, как атомный ледокол через тонкий лёд, вместо гудков изредка хмыкая в бороду. Мастера перепробовали всё: убеждали, улещивали, устраивали пантомиму, разыграли целый мини-спектакль, хоть ни о театре, ни о спектакле и понятия не имели. Тщетно. Аристарх оставался непрошибаем.

Словом, всё как всегда. Наверное, и во времена строительства египетских пирамид начальник отдела снабжения треста Фараонпирамидспецстрой, одетый в бараний парик и белоснежную льняную юбку, так же мурыжил несчастных древнеегипетских прорабов и начальников СМУ. Через века поколения главных снабженцев, этих, с точки зрения прорабов, помесей пауков с хомяками, несут знамя с нетускнеющей надписью на нём: «Хрен тебе, а не материалы!» И в двадцать первом веке ситуация ничуть не изменилась, любой прораб может это подтвердить. Словом, скандала никто не хотел – скандал был неизбежен!

– Не убедил ты меня, старшина, – зевнул староста в ответ на очередной поток красноречия плотников.

– Да етит тебя долотом! – взорвался Сучок, остервеневший от спокойствия собеседника больше, чем от любого лая. – Уселся жопием на свои брёвна – ни себе, ни людям! Гузно не сгниёт?!

Аристарх откинулся на лавке, заложил большие пальцы рук за пояс, с интересом глянул на Сучка и слегка покивал головой: мол, давай дальше. От этого плотник вконец вызверился.

– Чего лыбишься?! Обобрал как липку – из говна и палок строить буду! Не твоё – так и ладно?! Да долбись оно конём! Думаешь, управы на тебя нету?! Хрен тебе! – Сучок вскочил и сунул дулю чуть не под нос старосты. – Надо будет – до самого сотника, тьфу, мать твою, боярина Корнея дойду – сам на горбу лес в крепость потащишь!

– А ну сядь! – Аристарх не изменил позы, да и голоса почти не повысил, однако плотницкий старшина плюхнулся обратно на лавку, а Нил так и вовсе к ней прирос. – Ну-ка, глянь!

Сучок глянул. Нил, судя по тому, как он ёрзнул на лавке, тоже. Напротив мастеров сидела даже не смерть – ничто. Чёрное такое, маслянистое, изредка подёргиваемое лёгкой рябью. И спокойное. Нечеловечески спокойное. Вот только имелась у этой почти неподвижной глади одна занятная черта – способность обращать в себя всё, до чего дотянется. Без суеты, без злобы и навеки. Сучок это понял.

«Бррр, мать твою через корыто, это что ж такое?! Кто ж в нём сидит-то?! И к себе тянет, тянет… Не хочу! Отвали на…! Изыди, Сатана! Тьфу, б…! Не могу больше! Отпусти!!!»

Колодцы пустоты в глазах старосты медленно погасли. Сучок зябко передёрнул плечами. Рядом судорожно выдохнул Шкрябка. Аристарх опёрся локтями на стол и неласково оглядел мастеров.

«Тьфу, хоть глаза человеческие стали! Да ну его кобыле в трещину, такому перечить! Хрен с ними, с брёвнами – живыми бы уйти! Не то идол, не то упырь какой! Куда ж я попал-то?»

– Не усрался, едрён дрищ? – с неласковой ухмылкой осведомился староста.

– Нет вроде, – не совсем твёрдым голосом ответил Сучок. Ни врать, ни ерепениться ему что-то не хотелось.

– Ну и добро, а то отмывай потом за вами, – Аристарх несильно шлепнул ладонью по столу. – Теперь слушай.

– Слушаю.

– Ну, ты и наглец, – хохотнул староста. – Хотя, не был бы таким ерохвостом [8] Ерохвост ( др.-русск .) – задира, забияка. , давно бы ворон кормил.