Алексей Замковой - Лесной фронт. Благими намерениями…

Так мы промучались почти час. Работа шла медленно, но, в конце концов, у нас скопилась целая гора оружия – два нагана, почти сорок карабинов Мосина, две СВТ, два ДП и два маузеровских карабина, валявшихся в кустах и, очевидно, не замеченных немцами, когда те собирали своих. Ко всему этому мы собрали много патронов – я их даже не считал. Патроны, в обоймах и россыпью, мы просто сбрасывали в найденный вещмешок и набили его почти полностью. Отдельно сложили четыре диска к ДП, из которых только один был полон. Кроме того, нашей добычей стали почти два десятка гранат – три Ф-1, а остальные – РГД-33. Вдобавок к оружию и боеприпасам, мы захватили с собой еще несколько саперных лопаток.

Покончив со сбором валявшегося на земле оружия, мы присели передохнуть у собравшейся груды. После такой работы дико хотелось курить, хотя бы чтоб отбить запах. Стоит заметить, что все это время, с того момента как я очнулся в погребе Ежи, я, соблюдая уговор с Олей, не курил. А вот сейчас решил нарушить обещание. Самокрутку мне, по моей просьбе, свернул Ян. Вдохнув резкий дымок, немного потеснивший трупную вонь, казалось навечно въевшуюся в мои легкие, я немного расслабился.

— Ну шо, — отозвался вдруг Богдан, — когда меня развяжешь?

— Потерпи немного, — ответил я и повернулся к Антону с Яном. — Надо в танке посмотреть. Может чего-то полезного найдем. Пулеметы, там…

Возвращаться на поляну никому не хотелось, но никто не протестовал. Когда мы подошли к танку, я рассмотрел его уже во всех подробностях. Что я могу сказать? Обгоревшая махина, черная от копоти, не была ни "двойкой", ни "тигром". Не специалист я в немецких танках. Да и в наших – тоже. Небольшой, где-то на метр выше меня, казавшийся узким танк был вооружен какой-то мелкой, не внушающей почтения, пушкой, с которой был спарен пулемет. Второй пулемет торчал впереди из корпуса. Возвращались мы, как оказалось, зря. Пулемет, который торчал из корпуса, мы смогли снять с турели. Правда для этого пришлось покопаться наверно минут двадцать, но радовало хоть то, что запах гари вблизи танка, а особенно внутри него, практически перебивал вонь гниющих тел. В итоге, перед нами на земле лежала здоровенная "дура" неизвестной мне системы. Рифленый ствол с раструбом на конце лежал в квадратном дырчатом кожухе и уходил в большую квадратную коробку с пистолетной рукоятью. Что это за зверь, я так и не понял. Единственное, что смог определить – это то, что в ленте пулемета были обычные патроны 7.92 Маузер. Точнее, когда-то были. Огонь, охвативший весь танк, уничтожил всю боеукладку, в том числе и запас патронов к пулемету. Я вообще удивляюсь, как этот танк не разнесло на мелкие куски после детонации снарядов. Что же касается пулемета, то в искореженной ленте остались только разорванные гильзы. Такие же, как и те, которые устилали ковром все днище танка. Посоветовавшись, мы решили пулемет не брать. А смысл тащить с собой эту "бандуру", по прикидке – не меньше двадцати килограмм весом? Еще и без патронов. Кроме того, насколько я понял, даже если бы были патроны, то без станка стрелять из этого пулемета было бы нереально. Но и оставлять оружие на дороге не хотелось – мы прикопали его чуть в стороне от дороги и вернулись к леснику и ребятам.

— Ну, Богдан, — сказал я, подходя к связанному леснику. — Ты свое обещание выполнил.

Лесник напрягся. После того, как я связал ему руки, он явно не ожидал, что его отпустят. Я ослабил ремень и отдал его хозяину.

— Спасибо тебе за помощь. Можешь идти домой. Антон, — я повернулся к Антону и отдал ему карабин лесника, — проводи его до дома. Там отдашь ему карабин, только сначала разряди, и возвращайся сюда.

— Сделаем. — Антон повесил карабин лесника на плечо и пошел вслед за Богданом, медленно удаляющимся от нас.

Я пошел рядом с Антоном.

— Когда проведешь его, — шепнул я, — и будешь возвращаться, спрячься где-то недалеко от дома. Полежи с полчаса и посмотри – не идет ли он за тобой. Если что – убьешь его. Понял?

Антон молча кивнул и уставился на лесника, который как раз оглянулся. При виде меня, шепчущему на ухо Антону, Богдан скривился и как-то сразу поник. Шаги у него стали более шаркающие. Думает, что я приказал Антону убить его? В принципе, он прав. Но здесь все зависит от него – если не пойдет за Антоном или не сделает какую-то другую глупость, никто его не тронет. Я, приветливо улыбнувшись, помахал леснику рукой и вернулся к Яну, Славко и Казику. Надо решить, что делать с найденным оружием.

Видели бы вы глаза Славко и Казика, когда я выдал им их первое оружие! Ребята так вцепились в карабины, сжали их с такой силой, будто я дал им что-то такое ценное, что даже не описать. И смотрели они на меня так преданно…

— Бойцы, — горящий взор пацанов мне совсем не понравился. — Вы глупостей-то не наделайте! Ваша задача, как партизан, какая?

— Нимцив стрилять! — тут же ответил Славко и его слова эхом повторил Казик.

— Это понятно. Только немцев надо с умом бить. Запомните, ребята, главная задача бойца – выполнить приказ. И, по возможности, выжить. Понятно? — пацаны кивнули, а я продолжил. — Погибнуть сможет любой дурак. А вам надо именно выжить. чтоб потом вы могли выполнить новый приказ. Так что на рожон не лезть. Не стрелять в первого попавшегося врага, тем более если он силой вас превосходит.

Не знаю какой эффект произвела моя речь, но я надеюсь, что теперь Славко и Казик не кинутся бездумно в бой. И не погибнут в этом же, первом, бою. Глаза их все так же сверкали и лица выражали твердую решимость, не предвещавшую врагу ничего хорошего. В любом случае, хотя бы первое время надо будет за ними приглядеть.

Чтобы не светится на дороге, мы перетащили собранное оружие подальше в лес и я послал Славко и Казика на поиски приметного места, подходящего для того, чтобы спрятать там оружие. Не тащить же нам, пятерым, всю эту гору железа с собой! Пусть оно лучше полежит в земле, а потом, когда у нас в отряде появятся новые бойцы, выдадим им оружие с этого склада. Где-то через полчаса ребята отыскали подходящее место – большое дерево, ствол которого раздваивался у самой земли. Вдобавок к этому, еще одной "особой приметой", по которому можно будет опознать место, рядом лежало еще одно дерево – старое и трухлявое, видимо поваленное когда-то ветром. Мы перетащили туда свой арсенал и принялись копать яму, в которой собирались схоронить оружие до лучших времен. Копали глубоко – я рассудил, что лучше сделать глубокую яму и уложить в нее карабины в несколько слоев, чем копать неглубоко, но на большой площади. Так оно незаметнее. Когда яма была готова, я отобрал у Яна его обрез и выдал ему взамен СВТ, отложил в сторону один из пулеметов и все диски, которые собирался отдать Антону. Немного поколебавшись, я взял себе вторую "светку". Причиной моих сомнений служило прочитанное об СВТ когда-то в интернете. Там говорилось, что наши, в отличие от немцев, которые с удовольствием меняли при возможности свои "маузеры" на СВТ, очень не любили эту винтовку. Несмотря на все преимущества десятизарядного полуавтомата перед "мосинкой", в которой приходилось постоянно передергивать затвор, СВТ нуждалась в гораздо более тщательном уходе и тонкой настройке чего-то, что я уже не помнил. Но, все же, я махнул рукой на эту проблему и взял винтовку. Остальное оружие, кроме револьверов, мы уложили в яму и засыпали ее землей, выложив сверху предусмотрительно сохраненный дерн. Эх… Если бы найти такое место в будущем, во время своих "покопушек"… Нет, я конечно никогда не тащил домой подобное железо – проблемы с законом мне не нужны. Но хотя бы сфоткаться со свежевыкопанным "дегтярем", да на фоне горы "мосинок"… Правда, за десятилетия, проведенные в земле, все деревянные части сгнили бы, а сталь покрылась бы ржавчиной, но, все равно, фотки вышли бы замечательные! Впрочем, что сейчас об этом думать…