Павел Клюкин - Гибель химеры (Тайная история Погорынья)

— Цыц! Раскудахтался, молчун! Ну-ка, ребятки, — обратился Корней к ратным, — сведите его во двор, да пусть Бурей ему десятка три батогов отвесит. Небось, язык поразвяжется.

— Иди, — от грубого тычка в раненое плечо лицо пленника перекосила гримаса боли. Но он только дернул связанными за спиной руками, презрительно сплюнул сгусток крови в сторону Шевляги и вышел в дверь.

— Говори, — все взоры обратились на оставшегося, — но гляди, коли соврешь — небо с овчинку покажется! Сначала все, что знаешь о тех, кто нападал!

— Все, все скажу, как есть, только не погуби! — мужичонка несколько раз стукнулся лбом в пол. — Нашу ватагу, когда мы невдалеке от Давид-городка были, ближник князя какого-то нанял. Лодьи на реке разбивать, да селища прибрежные…

— Как звать того князя? И не ври, что не слышал, — перебил пленника Кондратий.

— Не ведаю, кормилец, чем хочешь побожусь. Ратные ихние — нурманны да ятвяги, наособицу все время, их и не поймешь толком. А с ними все больше Чупра дело имел, да Смык еще.

— Брешешь, пес! Среди убитых ни одного чужеземца не было!

— Так ведь они ж на следующий день уплыли! Как село вот это самое взяли на щит — сразу его поделили — кому что. Себе-то они долю получше взяли, справу воинскую, серебро, меха, да и холопов большую часть. Потому наш старшой и решил задержаться на седьмицу, али больше. Местные уже дани княжеские начали свозить на Погост, вот тут знатно можно было рухлядишкой разжиться.

— И не боялись совсем, что придут по вас? — Рудный воевода даже не подумал скрыть своего презрения к незадачливым находникам. — Али от жадности последний умишко потеряли?

— Князя-то Туровского с дружиной нету в городе! А по Припяти ляхи, как дома шастают — вот и понадеялись, что успеем свой кус отхватить! От простого боярина отбились бы, к тому мы уже привычные. Но кто ж знал, что вас тут две сотни кованой рати?

— А бежали куда? — Мишка воспользовался небольшой паузой в допросе и решил перевести разговор на более актуальную тему. — Может, место встречи, какое есть?

— Бежали-то? Да куда глаза глядят! Помирать, стало быть, никому неохота! Вот и порскнули все, как зайцы.

— Врешь! — шрам на щеке Корнея побурел от гнева. — А кто тогда у речных ворот с нами насмерть резался?

— Не видел того, — глазки Шевляги испуганно забегали, — небось, там Хлуд с Вогачем были, холопишки боярские. Так им все равно терять нечего — раба, оружие взявшего, кол ждет все одно.

— Не сходится! Там лес рядом был — могли уйти. Но все ж бой приняли!

— Я ж говорил, еще тогда говорил, — вмешался в разговор Стерв, — прикрывали они кого-то. Еще одна лодья ушла ведь.

— Так вы у ихних баб порасспросите, у каждого из здешних холопов, а к нам больше десятка пристали, и жены и детишки. Они-то уж точно знать должны!

— Семьи холопские? — воевода обвел взглядом соратников. — Теперь понятно, почему те не ушли. Они за чад своих да женок смерть приняли. Достойную…

Все помолчали, затем Рудный воевода кивнул на стоявшего на коленях:

— С этим слизняком, что делать будем?

— Вздернуть татя, — прогудел десятник Кондратий, не скрывая гадливого выражения, — все, что можно, от него узнали. А оставлять эту тварь в живых — не по-божески и не по-людски! На осине ему самое место!

— Не надо! — мужичонка с плачем обнял воеводский сапог. — Я отслужу, чего хошь сделаю, только не казните! И бывший стан наш на Коробьевом острове укажу, там встречаться договорились, если что! Только пощадите!

— Берите его, — Корней брезгливо отдернул ногу. — Кондраша, собирай народ…

Вечерело. Лучи низкого солнца, пробиваясь из-за облаков, освещали негустую толпу погостных жителей, собравшихся за тыном. Поодаль, в строгом порядке выстроились десятки ратников, среди которых выделялись юными лицами отроки Младшей Стражи.

Под огромным дубом была поставлена телега, запряженная двумя рослыми жеребцами.

— По заповеданию Князя Великого Ярослава Владимировича и сыновей его, — голос Корнея был сух и ровен, — за татьбу здесь, на Княжем Погосте, эти двое повинны смерти.

Ведите.

Бьющегося и умоляющего о пощаде Шевлягу трое ратных втащили на телегу. Его напарник, весь в синяках и кровоподтеках, криво ухмыльнулся серыми губами: «Эх, не довелось погулять досыти!» и, оттолкнув чужие руки, сам взобрался на хлипкий помост. Постоял, обводя, взглядом, вечернее небо, вздохнул и сунул голову в петлю.

— Давай, Серафим!

Повинуясь взмаху воеводы, Бурей сильно хлестнул коней. Толпа ахнула и подалась назад — на толстой ветви повисли два чудовищных желудя. Недолгое трепыхание тел скоро закончилось и воцарилось мертвое молчание, прерываемое только редкими всхлипами.

И вдруг в эту зловещую тишину ворвался бешеный конский топот. Во всаднике, что осадил запаленного коня прямо перед Корнеем, многие с недоумением узнали Ингварку Котеня. Парнишка с трудом сполз наземь и прошептал еле слышно:

— С Ратным беда…

Соединенное войско быстрым маршем двигалось на полдень.

Известия об осаде Ратного повергли Михайлу, воеводу Корнея и всю верхушку Погорынья в самый настоящий шок. Первой общей мыслью было лететь, загоняя лошадей, на подмогу, и Алексею лишь с большим трудом удалось остудить горячие головы:

— Пару дней Аристарх врага удержит, хоть и с малыми совсем силами. А нас, если лошадей лишимся, возьмут голыми руками. Потому как Младшая Стража в прямом бою с кованой ратью не выстоит, а рассчитывать все время на самострелы, да на удачу — значит, круглым дураком быть! Да и пешцев у нас сейчас поболе двух сотен будет. Глупо себя такой силы лишать.

— Вот только пешим ходом до Ратного больше трех дней пути, не дай Бог прийти к шапочному разбору, да и из лесовиков невесть какие воины, — усомнился Лука Говорун, задумчиво оглаживая рыжую бороду.

— Дойдем и за полтора дня, коли пешцы налегке пойдут. Ежели мы почти всю их воинскую справу на телеги сложим, да навьючим на заводных коней, то уже завтра, после полудня сможем к Ратному выйти. Враг наш, кто бы он ни был, будет только шестнадцать десятков конных — Сотню да Младшую Стражу — ожидать. А вот ни про огневцев, ни про лесовиков Трески, ни про других, что к нам прибились, он знать не знает. Тут-то и следует нам свою удачу ловить…

«Да, это, пожалуй, единственный шанс в этой поганой ситуации, мистер Фокс!

Шанс!

Он не получка, не аванс,

Он выпадает только раз,

Фортуна в дверь стучит, а Вас

Дома нет!

Шанс!

Его так просто упустить,

Но легче локоть укусить,

Чем новый шанс заполучить,

Шанс!

Он собирал вам экипаж,