Павел Клюкин - Гибель химеры (Тайная история Погорынья)

Он с Вами шел на абордаж,

И от осечки он берег

Арбалет.

Шанс!

Один лишь раз осечку дав,

Теперь Вы кролик, он — Удав,

А у Удава скверный нрав,

Шанс!

И вот, когда вы в двух шагах,

От груды сказочных богатств,

Он говорит вам: „Хе-хе-хе, Бог подаст“, —

Хитрый шанс.

Блин, вот же привязалась песенка…

Но кто же мог столь дерзко и уверенно нанести такой удар? Неужто Журавель? Откуда он взял такие силы? Ведь оставалось у него сотня дружины, не больше. Да и Нинея уверяла, что он, наоборот, отправляет самое ценное на юг. Ей соглядатаи о двух ушедших вверх по Горыни обозах рассказали.

Или это не он? Но кто тогда?»

— Значит, сделаем так, как сейчас Алексей говорил, — прерывая мишкины размышления, отрезал дед. — Воинскую справу грузим на телеги, да на лошадей. Лука, бери три десятка из Сотни, да еще три из Младшей Стражи и ступай передовым дозором, чтобы в случае чего дать нам время пешцам оружие раздать. Данила, бери Андрюху Немого в помощники, да принимай под свое начало всех пешцев, чтобы ни один от конной рати не отстал!

На ночевку сегодня стать в Мертвом Урочище должны! Все, с Богом!

Об осаде Ратного и спешащей на помощь рати Юльке быстро рассказал Петька Складень, пока они шли к остальным. Ее короткий рассказ о случившемся спешившиеся ратники передового отряда слушали молча. Затем Лука задал несколько вопросов Феклуше, услышал о взятии Огнева, и, поиграв желваками, обвел взглядом хмурые озадаченные лица своих людей. Большинство опытных воев держали себя в руках, хоть и были обеспокоены полученными вестями. Только Тарасий все время нервно переминался с ноги на ногу, не зная куда девать руки, и ожесточенно отламывал мелкие кусочки от ветки осины. В Ратном у него осталась молодая женка с годовалой дочкой, вновь ходившая в тягости. Настена, пользовавшая молодую, твердо обещала, что на этот раз будет наследник, и чем ближе подходил срок родин, тем беспокойнее делался Тарас.

Ловя на себе осуждающий взгляд Луки, он брал себя в руки, замирал, но очень быстро тревожная суетливость возвращалась вновь.

Беспокойный с детства, новик слыл в Ратном смутьяном, и мать не раз наведывалась к отцу Михаилу с мольбами вразумить чадушку, да наложить епитимью построже. После гибели отца Тарасий остался в доме за старшего, и от него доставалось не только младшим братьям.

— Вернешься с ребятишками к Сотне, — Лука, потеребив бороду, внимательно глянул молодому воину в глаза, — смотри, головой отвечаешь.

И, повернувшись к раскрасневшимся от внимания подружкам, добавил:

— А вы, девицы-красавицы, поскачете к воеводе, пока мы тут… Он все и решит. Там и покормят.

Тарасий, выпучив глаза от усердия, только покивал старшому и побежал готовить лошадей.

Феклуша сидела, ухватившись за Юлькину талию, чтобы не съехать с широкого седла, а старшая, умело управляясь поводьями, следовала за передовым конем, что рысью двигался по извилистой лесной тропинке. Было слышно, как Тарасий расспрашивает Волчка, что сидел перед ним, пытаясь выяснить волнующие подробности о нападении на Ратное. Тот редко и неохотно отвечал, все косясь взглядом на Ворона, что бежал сбоку, стараясь не отстать от наездников.

Через несколько верст, на подъезде к большой лесной поляне их окликнул дозорный:

— Тарас, ты? Кого везешь-то?

— Лука велел вот их, — новик кивнул на едущих сзади девчонок, — немедля к воеводе Корнею доставить. Вести больно важные!

— Свирид, оставайся, я провожу! — из-за деревьев показался второй страж и знаком приказал следовать за ним. Вскоре они выехали на берег небольшого светлого ручья.

Такого числа воев разом дети не видели. Юля металась глазами в поисках Михайлы, но никак не могла признать его во множестве окольчуженных мужей и отроков.

Фекла же таращилась по сторонам, пытаясь распознать кого-либо из Огневской родни, и постоянно спотыкалась на ровном месте,

Только сейчас стало ясно, насколько проголодались за дорогу. Поднесенные им толстые ломти хлеба с копченой, пахнущей дымком свининой, подмели вмиг. Новик, выполняя поручение своего десятника — не спускать глаз, стоял за спинами, глотая слюну.

А потом был долгий разговор с воеводой….. воспоминания страшных картин избиений и унижений, тяжелого пути в полоне, голодного бегства.

И только после всех расспросов Бурей увел троицу к своей телеге и, не говоря ни слова, уложил на сено, укрыв каждого теплым овчинным кожухом.

Стоило детям закрыть глаза, как сон мгновенно сморил юных беглецов.

Юная лекарка проснулась и рывком села на телеге. Было уже совсем темно, и лишь несколько костров освещали место ночной остановки рати воеводы погорынского. На сене в обнимку спали Феклуша с Волчком, даже и не думавшие вставать.

— Юля! — рядом, привалившись к колесу и обхватив колени руками, сидел сотник младшей стражи, — Юленька! Милая, как же так! — Мишка поднялся и крепко обнял растерявшуюся подругу.

Та, дернулась от боли — рубцы, оставленные плетью еще давали знать — отстранилась и, надрывно всхлипывая, начала быстро говорить, глотая слова и фразы, и колотя маленькими кулачками в грудь Мишки:

— Ты слово давал, что беречь меня будешь! При мамке говорил. Ты нас бросил, ушел. Мама там! Где она?! Жива ли?! Наших баб, девок, детей — всех в полон. А ты увел отроков! Бросил нас одних! Бросил! Бросил! — и вдруг обреченно затихла, плетьми опустив руки, только слезы ручьями лились из глаз.

Мишку охватило отчаяние. Не зная, как поступить и какими словами успокоить подругу, молча опустился на колени, взяв дрожащие от волнения маленькие ладошки в свои руки.

— Прости, Юленька. Не ждали мы такого поворота. Но завтра уже дома будем и маму твою спасем и всех. Тетка Настена в Ратном была, когда вороги напали, с ней все хорошо. А вот отец Михаил погиб, село защищая. Царствие небесное!

— Господи! Как погиб? — юная лекарка почувствовала, что ноги отказываются держать ее.

Мишка подскочил, подхватил девушку и, усадив на телегу, сел рядом.

— Холодно на земле, замерзнешь.

— Не замерзну уже. Знаешь, а за нами кто-то всю дорогу смотрел, так мы бежали почти все время, хотели вас быстрее о беде упредить. Еще на капище велесовом ночевали, в деревне сожженной, — облокотившись на его плечо, Юля сама вложила ладонь в Мишкину руку. — Нас с Феклушей из полона Волчок спас.

— Знаю, мне дед с Буреем рассказали. Тебя обидели? Били? Больно? — Мишка осторожно коснулся синяка на скуле.

— Били. И зеркальце, что ты подарил, потерялось. Вот и нету у меня больше подарков… Ты завтра тоже в бой пойдешь?

— Да. Я ведь всей Младшей Страже глава, примером должен быть. Не бойся. Смотри, какое войско дед собрал. — Мишка повел рукой, охватывая поляну, — ворога догоним и полон освободим. Вернем все отнятое, верь.