Вячеслав Ковалев - Хадават

Гроздана улыбнулась. Ее нехитрый и даже примитивный план сработал. Теперь она точно знала, кого нужно оставить в живых, а кого убить первым. Не говоря больше ни слова, она метнула нож. К тому моменту, когда ее маленький друг вонзился точно в глаз усатого, она успела метнуть еще два. Кто-то заорал, кто-то ринулся на Гроздану, из кустов справа выломился брат Горан, раскручивая цепь с железным шипастым шаром на конце. Схватка длилась недолго. Все же Гроздана переоценила и усатого, и его подельников. Может, когда-то усач и был серьезным противником, да те времена давно канули в прошлое. Отсутствие серьезных противников расслабляет. Об остальных и говорить не приходится.

Бандиты сопротивлялись до того момента, пока Гроздана не успокоила коренастого, а брат Горан не проломил череп здоровяку с булавами, по ходу уложив еще двоих. Здоров был святой брат подраться, впрочем, как и любой монах храмов Единого. Храмы эти были созданы очень давно, они были построены в честь Единого, Отца – Создателя миров. И главной целью братьев-монахов была борьба с демонами, которые, как говорят, тогда частенько посещали солнечные миры. Вот и думай, кто они больше – монахи, занятые молитвой, или воины, способные повергнуть демона.

– Будая завалили! – раздалось вокруг, когда здоровяк упал, заливая траву кровью. Это сломило оставшихся, хотя их было восемь против двоих, но остатки храбрости покинули их ряды, и они бросились наутек, подставив спины нападавшим. Это и решило их судьбу. Ни один не ушел, и через несколько минут поляна была устлана трупами. Бандиты были мертвы. Все, кроме двоих – того самого лопоухого и еще одного, которому шар Горана раздробил колено.

Гроздана подошла к лопоухому, который жался спиной к огромному стволу гигантского кедра, держась за едва оцарапанную руку. Вид собственной крови окончательно сбил с него спесь.

– Н-н-не… – пытался лепетать он.

– Что? Говори понятнее!

– Н-не убивай, я, я… – Его трясло от страха, он бросал взгляд то на наемницу, то на монаха. Вдруг глаза его округлились, и без того бледное лицо стало белее мела. Он затрясся мелкой дрожью и даже прикрыл глаза. К ним приближался Горан, волоча раненого; лопоухий уставился на него.

Горан пристроил бесчувственного разбойника у того же дерева, одним резким движением разорвал на нем рубаху. Лопоухий ойкнул и тоже потерял сознание.

– Поздравляю! – Гроздана зыркнула на монаха. – Ты что с ним делать собрался? Пытать?

– Дура ты, хотя и наемница, – коротко бросил монах, дорвал рубаху и стал перетягивать ногу, которую сам несколько минут назад покалечил. – Надо зажать, а то добра не будет, – буркнул он.

Гроздана была уверена, что перебитое колено в любом случае добра не прибавит, но промолчала.

Склонившись над лопоухим, она несколько раз хлестнула его по щекам. Тот пришел в себя.

– Нам нужна женщина, которую три дня назад вы схватили на старой дороге, где она? – снова спросила Гроздана.

– Мы продали ее Пузану Боло, – выдавил парень. – Не убивайте меня, – промямлил он.

– Кто этот Боло? – терпеливо спросила наемница.

– Эт-то торговец, мы же не знали, что она…

– Отвечай на вопросы, – рыкнула Гроздана.

– Пузан Боло – торговец из Кемта, его там все знают.

– Вы что, успели смотаться в Кемт? Не морочь мне голову. – Гроздана достала нож.

– Нет, нет, у него тут есть причал на реке, он приезжает сюда за товаром, ну мы и продали, – проскулил он.

– Далеко это?

Парень помотал головой.

– Покажешь, – бросила Гроздана.

Брат Горан нахмурился:

– Если у этого Боло лодка, и он отплыл сразу, мы его не догоним.

– Он еще здесь, твой Пузан, или уже смылся? – Гроздана снова повернулась к лопоухому.

– Он уплыл сразу, он уже собирался уходить, когда мы пришли, женщину забрал с собой.

– Демоны! – Гроздана в сердцах пнула ногой корягу. – Кажется, мы опоздали. – Он что, этот Боло, собирался оставить женщину у себя или продать? – Взъяренная фурия вновь повернулась к лопоухому.

– Зачем она ему, продаст, конечно; на рынках Гурака скоро большой торг.

– А ты, я вижу, осведомлен. – Монах угрожающе надвинулся на разбойника, тот съежился в комок и зажмурился. – Откуда знаешь?

Бедняга, поняв, что смерть отдаляется, зачастил:

– Так я же для Ворона часто в Гурак с его товарами ездил, и Боло я знаю, и Гурак, я могу быть полезен, – залебезил он.

– Без тебя, сморчка, обойдемся, – сплюнула Гроздана. – Святой брат, переломи ему хребет, одной тварью меньше станет!

Лопоухий заскулил и заерзал, умирать ему не хотелось.

– Тьфу, мразь, об такое и руки марать не хочется, пусть живет, – бросил монах, – но если я еще раз увижу тебя в лесу – вырву ноги и скормлю собакам. Убирайся и этого прихвати! – рыкнул он.

Лопоухий вскочил, попытался поднять сотоварища, уронил, тот застонал и заворочался. Монах с презрением посмотрел на него, сплюнул и, взяв Гроздану за локоть, отошел в сторону.

– Лично я собираюсь прогуляться в Кемт, – пробасил он, поворачиваясь к Гроздане. Та кивнула. Они еще раз взглянули на копошащегося лопоухого.

– Он его точно угробит. – Гроздана пошла подбирать свои ножи.

Через пару минут они зашагали через лес, оставив лагерь бандитов. Шли молча. Гроздана и хотела заговорить, но брат Горан был погружен в свои мысли.

– Послушай, толстый! – наконец обратилась она к монаху. Тот бросил на нее мимолетный взгляд, продолжая спокойно вышагивать. Любой, кто видел Горана, находил массу эпитетов, но толстый? Огромного роста, на голову выше самого высокого из гвардейцев императора, мощного телосложения, ни капли жира, одни мускулы – целая гора мускулов. Но толстый?

Впрочем, поддеть Горана Гроздане не удалось. Если не считать брошенного взгляда, он никак не отреагировал. Но наемница продолжила:

– Все хочу тебя спросить, толстый, чего это вдруг ваш великий магистр так забеспокоился о Татьяне? А?

Тот продолжал шагать без единого слова.

– Что молчишь? Или такому увальню, как ты, магистр не дает пояснений, только приказы? А? – выкрикнула она ему в спину. Непонятно почему, но ей хотелось разозлить монаха, вывести его из себя. Но результат был тот же. Горан продолжал свое спокойное размеренное движение. – Ох и разговорчивый же у меня попутчик! Ты хоть что-то можешь мне ответить?

– Не свиристи, – тихо бросил он и остановился.

– Что? Что ты сказал? Да ты!.. – Гроздана не находила слов от возмущения. – Не свиристи? Ты за кого меня принимаешь?

Монах, не обращая на нее никакого внимания, подошел к большой валежине, валявшейся сбоку от тропы, взялся за один край, поднатужился и откинул ее в сторону. Гроздана присвистнула. Гнев ее моментально прошел, сменившись удивлением. Она, конечно, понимала, что монах наделен необычайной силой, но такое! Это да! Это впечатляло.