Вячеслав Ковалев - Хадават

«Что он несет? – подумала Гроздана. – Пошлют нас, да и все! Чего это мы сюда притопали? Пошли бы в «Сонного медведя» или «Пить-есть». Тоже ничего местечко».

Глаза за окошком внимательно их рассматривали, а потом маленькая дверца с лязгом захлопнулась.

– Пойдем, мудрец, – снисходительно бросила Гроздана, – в «Северном сиянии» такого барашка подают – пальчики оближешь!

– Одна из самых высших добродетелей – это терпение, – тихо проговорил брат Горан, даже не глядя на Гроздану.

Она вдруг заметила, что он возбужден. Нет, у него не участилось дыхание, он не стал нервно расхаживать или нетерпеливо подпрыгивать. Он только напрягся сильнее обычного, и в глазах промелькнул какой-то незнакомый ей блеск. Он явно чего-то ждал. Чего? Встречи с хорошим человеком? Они давние друзья? Или… Она не успела додумать, потому что ворота почти бесшумно раскрылись, и их пропустили внутрь.

– Хозяин просил передать, что пора цветения, несомненно, хорошее время, вот только для успокоения больше подходит пора желтых листьев. – Привратник сказал это, глядя себе под ноги. Он явно был обескуражен. – Прошу, он ждет вас в беседке. – И он указал на дальнюю одинокую беседку, увитую плющом.

Горан положил на землю свой мешок и направился туда, Гроздана последовала за ним. Он не возражал.

– Я знал, что рано или поздно ты переступишь этот порог, Большой, – тихо проговорил тонкий жилистый человек, похожий на журавля.

– Здравствуй, многие года, мастер, – ответил монах и присел рядом. Они помолчали, глядя перед собой. Гроздана стояла столбом, не зная, куда себя деть.

– Это Гроздана, она наемница. – Брат Горан кивнул в сторону девушки. – Хорошая наемница, – добавил он. Это был комплимент. И Гроздана поймала себя на мысли, что ей приятно.

– Я вижу, – сказал человек-журавль, – ты изменился.

– Зарос жиром, вот она и зовет меня толстым.

Человек-журавль сухо рассмеялся и посмотрел на Горана.

– Ты просто вырос, мой мальчик, – добавил он.

Гроздане было неловко. Она чувствовала себя так, будто подглядывает. Но, слава богу, странные речи закончились. Журавль и монах встали и крепко обнялись. Они явно были давними знакомцами, даже больше. Гроздана видела, как у бесстрастного монаха заблестели глаза.

– Пойдемте в дом, – пригласил хозяин, – вам обоим не помешает вымыться, а то мои розы ненароком завянут. – Он засмеялся. – Да простит старику добрая госпожа его ворчания.

И они прошли в помещение. Журавля звали Хорс.

Вымывшись, Гроздана почувствовала себя просто великолепно. Будто долго тащила на загривке тяжеленный мешок и наконец бросила его на землю. Ужинали они втроем. Угощения были просты, но обильны. Мясо, жаренное на углях, овощи, сыр, мягкий белый хлеб и пиво.

– Я бы предложил даме вина, но, увы, в моем доме его нет. – Журавль-Хорс улыбнулся сухой улыбкой.

Гроздана поспешила заверить хозяина, что обожает пиво, и для убедительности отхлебнула из большой глиняной кружки. Пиво было прохладным и приятным на вкус. Хотя она предпочитала вино. Особенно розовое южное. Но обойдемся и пивом.

Ужин прошел скучно. Горан молча поглощал пищу, хозяин с Грозданой обменялись парой реплик ни о чем. Понимая, что она в этой компании несколько лишняя, быстро утолив голод, девушка извинилась и попросила показать ей, где можно отдохнуть. Хозяин лично проводил ее на второй этаж, в одну из небольших, но уютных спален, пожелав ей спокойного сна. Чем Гроздана и занялась, отложив раздумья до утра.

Проснулась она сама, за пару часов до рассвета. Привычка просыпаться в нужное время выработалась у нее за годы наемничества. Горан уже ждал ее внизу. Они быстро собрались и выбрались на улицу. Хозяин провожал их. Около ворот они немного задержались.

– До встречи, мастер, – тихо сказал Горан.

– До встречи, Большой, – в тон ему ответил Журавль-Хорс.

Потом он повернулся к Гроздане:

– Я не привык принимать в своем доме дам, добрая госпожа, так что уж прости старика, если что не так. – Он улыбался. – Но хотя я и не очень приветливый хозяин, я хотел бы, чтобы у тебя остались приятные воспоминания о моем доме. Вот, возьми это на память. – Он достал из-под складок одежды небольшой кинжал в искусно отделанных ножнах.

Гроздана взяла подарок двумя руками, приложила его ко лбу, после чего медленно вытащила клинок на треть. У нее перехватило дыхание. Это было очень красиво. Темная, почти черная сталь с легким серебристым узором, бегущим по лезвию. Никогда раньше она не видела такого.

– Я… я… я не могу принять такой дар, уважаемый мастер, – выдавила она из себя.

– Отчего же, добрая госпожа? Он подходит тебе куда больше, чем мне.

– Но это очень дорогой подарок, и вы меня совсем не знаете.

– И все же я думаю, вы не откажете старику в его просьбе. Ну а насчет того, что дорого… Что такое деньги для старого мастера фехтования? Бери, дочка, – вдруг сказал он, – тебе он пригодится больше, чем мне.

И Гроздана сдалась. Поцеловав сталь клинка, она закрепила его на поясе.

– Я никогда не забуду ваш дом, мастер, – сказала она с поклоном.

Распрощавшись с Хорсом, они двинулись к порту искать судно Пузана Боло.

Гроздана, промолчав полпути, наконец обратила внимание на монаха.

– Скажи мне, брат Горан, кто этот человек для тебя? Он твой друг, учитель, может, родственник?

– И друг, и учитель, и родственник, – ответил монах, не сбавляя шага. – А может, все это вместе, а может, и больше.

– Тебе, я вижу, он тоже преподнес подарок. – Она кивнула на что-то длинное, укутанное в чехол и висевшее за плечом монаха.

– Нет, он просто хранил это для меня.

– А что там? Оружие? По форме, похоже, топор или секира.

– Еще один друг, – одними губами улыбнулся монах. – Мне кажется, мы пришли, наемница. – Он указал на крутобокий корабль, стоявший у первого же причала.

– А дела у этого Боло идут весьма неплохо. – Гроздана внимательно осматривала корабль. Он был большой, с двумя мачтами, боевыми площадками на носу и корме, гордыми изгибами мощного тела и фигурой морской девы впереди. Сейчас на судне вовсю шла погрузка. Полуголые грузчики вкатывали по наклонной доске массивные бочки. На них нехотя покрикивал надсмотрщик, помахивая плетью. Ему явно было скучно. Монах и наемница подошли к тощему, абсолютно лысому человеку. Тот заметил их и настороженно смотрел в их сторону.

– Скажите, почтеннейший, это корабль славного купца Боло?

– Да, а вы те самые пассаззыры? – прицокнул он. – Знаю, знаю, вцера с вецера целовецек от Боло прибегал, так цто здем, здем. Эй, Дэрек! – крикнул он, повернувшись к кораблю.

– Чего тебе! – недовольно буркнул крепкого вида парень, показавшись над бортом.

– Принимай гостей, Боло велел! Да цевелись, цевелись.