Григорий Шаргородский - Заблудшая душа. Переселенец

Надеюсь, они сработаются.

Я покидал чужой для меня дом, но все равно было грустно. Немного отвлекли от печальных мыслей приветственные крики горожан в Императорском квартале и, что удивительно, в Низовье. Там кричали даже радостнее, чем в квартале родовитых богачей. Народ любил императора, только неизвестно за что. Хван Первый был посредственным правителем и едва не испортил финал своего правления форменным геноцидом.

Город наша колонна покинула через северные ворота, подъехав к ним по благоустроенному «показушному» проспекту. Сейчас здесь не было не то что транспортных пробок – нигде не наблюдалось ни одной кареты, кроме участников императорского кортежа. Обочины были запружены толпой – люди, несмотря на жестокое похмелье, вышли проводить своего императора на ратный труд.

Сильное государство всегда лишает людей, живущих в его сердце, страха и реального отношения к войне. Машущие руками бюргеры и домохозяйки даже приблизительно не представляли, куда направляется император с войском, – для многих война казалась чем-то романтическим и возвышенным. Они считают, что мы едем за славой и подвигами.

Еще недавно я был точно таким же, как и они, но за короткое время научился убивать и почувствовал вкус крови. Кто-то говорит, что люди не способны меняться, кто-то с надеждой утверждает обратное, но правда, как обычно, где-то посредине – изменить себя очень трудно, но жизнь способна и не на такое, однако она не перестраивает человека, а ломает его, уродуя и разрушая.

Глядя на ликующих обывателей, я испытывал странное чувство. С одной стороны, хотелось взять кого-нибудь из них и ткнуть мордой в гниющие раны, которые получат на этой войне простые легионеры. Заставить их вдохнуть вонь смерти и посмотреть на усеянное трупами поле, чтобы поняли, какую цену платят солдаты за их наивность. Но, с другой стороны, возможно, так и нужно. У человека должен быть выбор – жить наивной и безопасной жизнью или закопаться в кровь по макушку, что-то доказывая самому себе и убеждаясь в непонятных истинах.

Что-то я зафилософствовался, а ведь на самом деле мир прям как палка, и это вполне естественно, когда палка больно бьет зазевавшихся простофиль.

Прекрасные имперские дороги позволяли нашему каравану развивать немыслимую скорость для такого уровня технического развития. Вновь возник вопрос – откуда здесь подобное чудо? И если в первый раз, когда меня посетил этот вопрос, рядом были совсем некомпетентные люди, то сейчас я вообще находился в одиночестве. Лишь иногда появлялись слуги, заботясь о моем комфорте. Возможно, Урген знает ответ, но он далеко. Так что оставим праздные мысли до лучших времен, если они у меня будут.

Чтобы занять себя чем-то в дороге, перед отъездом я потребовал из дворцовой библиотеки все, что имелось у имперских ученых о морхах, и очень разочаровался, увидев небольшую стопочку книг.

Ну что ж, на безрыбье и рак рыба. Первую часть литературы я отложил практически сразу – это были по большому счету сказки, но и их стоит посмотреть, только позже.

В остатке оказались труды некоего маркиза – сам себя он не поминал, поэтому до поры остался неизвестен, – и подборка довольно бездарных мемуаров от генералов, воевавших на юго-западной границе. Мемуары я отложил к сказкам – вряд ли они отличались правдивостью – и взялся за труды путешественника.

Чтиво оказалось на удивление захватывающим. Дочитав книгу до середины, я обнаружил, что путешественник был тезкой лысого центуриона. Так вот, молодой маркиз Лован рассорился с папенькой и решил воплотить в жизнь мечту детства – дальние путешествия. По небольшим вставкам мне удалось понять, что до этого он отличался редкой взбалмошностью и испорченностью, но потом что-то изменилось – скорей всего, отец отлучил зарвавшегося юнца от денежной соски.

Молодой дворянин отправился на юг и перешел границу империи с морхской саванной. Его путешествие закончилось на втором дне пути и перешло в разряд приключений, причем не очень приятных. Ночью на маленький караван людей напал один из вождей морхов. Тех, кого не сожрали на первом же ужине, аборигены забрали себе в качестве рабов. Вслед за этим довольно увлекательное повествование делало несколько интересных поворотов и заканчивалось побегом маркиза и его возвращением домой.

На фэнтези это не походило, так что везучести маркиза можно было только позавидовать. К тому же описанные в дневнике подробности поражали своей детальностью и красочностью. Из всего этого я вынес интересную информацию, которая, кстати, опровергала сведения в научном альманахе «Народы континента».

По рассказам маркиза Лована, морхи не были людьми даже приблизительно, и дело не в двухметровом росте у самого чахлого морха и не в абсолютно черной коже – высоких негров и на Земле хватает, – все заключалось в особенности жизни и в некоторых анатомических отличиях.

При первом знакомстве с будущими хозяевами горе-путешественника поразили острые зубы. Сначала он решил, что каннибалы их подпиливают, но позже понял, что это естественное явление. Ну и окончательно его убедил труп, чьи потроха Ловану пришлось есть, – да-да, именно так. У тела было два сердца!

В отношении политического строя указывалось, что морхи делились на абсолютно разрозненные племена, численностью от нескольких сотен до нескольких тысяч особей. Живут они охотой на местное зверье и подчас друг на друга. Причем внутриплеменные войны являлись именно заготовкой пропитания, а не политическими и эмоциональными разборками. Еще меня насторожило упоминание некоторых вождей как «всадников», только непонятно, на чем именно они ездили: ни о каких ездовых животных в хозяйстве дикарей Лован не писал.

Картина немного прояснилась, только было непонятно, как изначально разрозненные племена могут дружно напасть на империю и тем более целенаправленно пройти через всю ее территорию, чтобы захватить Сатар? С другой стороны, за этим стояли дари, а фантазия у них наверняка богатая. Но тут возникал вопрос: что, черт побери, им вообще нужно!!!

После моего вселения в тело императора дари так и не проявили себя. Граф даже пытался найти подозрительный табор бродячих циркачей, но и эти поиски не принесли успеха. Ни в столице, ни в других городах следов дари найти не удалось.

За чтением романа-дневника пролетел весь первый день, еще два дня я потратил на остальную «макулатуру», выковыряв из нее жалкие крохи информации. А все остальное время спал, ел и думал, в том числе о том, на сколько меня хватит, – состояние старого и отравленного магической дрянью тела внушало все больше опасений. Действие эликсира сходило на нет слишком уж стремительно.