Андрей Посняков - Шпага Софийского дома

Волчий труп с московитской стрелой не очень расстроил посольство. Порешили — вряд ли то засада — глупо уж слишком о себе весть подавать. Может, какие лесные шиши баловали, а вполне возможно, мужики местные волка завалили — вон он какой огромный да матерый, видно, не один десяток овец в окрестных деревнях перерезал.

Поскакали дальше — особо не растягиваясь, компактной группой, все ж начеку были, мало ли что. Бескрайние леса тянулись до самого горизонта. Веселые березовые рощицы сменялись дубравами, те — пущами, темными, непроходимыми, страшными, в кои попадешь несведущ — там и сгинешь, не выберешься. О том, улыбаясь, рассказывал вечером у костра проводник — полоцкий купецкий приказчик Федор — молодой красивый мужик со светлыми кудрями и такой же кучерявой бородкой. Люб он был новгородцам, свободой своей люб, да делом, да сноровкою. Не жаль было Панфилу, что сговорил Федора в проводники за две деньги, еще рейнский альбус серебряный от себя прибавил. Знал приказчик, где можно крюк спрямить, а где — ни-ни — болото, самая топь. Знал, в каких местах дичи невпроворот, а где — разбойничьи логова. Разбойников пока, тьфу-тьфу, кроме тех разов, не встречалось. То ли их тут вообще не водилось (что вряд ли!), то ли просто был не сезон, вернее — межсезонье. Ни зима, ни лето. До зимников по рекам да стланникам еще ох как далеко, а летние дороги вот-вот в грязь превратятся. Потому и не ездят сейчас купцы с товарами, кроме крайней надобности. Зимы ждут. И правда, грянут дождищи, размоет дороги — в жизни не выберешься, так и будешь в грязи сидеть, судьбу свою бестолковую проклиная. Хорошо хоть, везло пока с погодой-то. Да и ехали налегке, почитай, без особой поклажи.

К заходу солнца сели вечерять. Быстро стемнело, на небольшой поляне вырыли яму, запалили костер. Забулькало в котле аппетитное варево. Скоро сидели все вкруг костра, хлебали. Кто-то из воинов подстрелил рябчика. Запекли в глине — ох, и вкусен! Тепло было, в кафтанах-то — да и от костра грело. Разморило посланников, не хотелось уж и Гришанины сказки слушать, спать полегли в шалашах, специально воинами для того сделанных. Гришаня помаялся-помаялся — да тоже спать ушел. Один Олег Иваныч бодрствовал — расставлял караулы, да проводник Федор починял лопнувшую подпругу.

— Не велик Трокский замок, — тихо рассказывал Федор, — но и не мал тоже. Зато красив! Король, наш великий князь Казимир, зело его любит. И посейчас там должен быть, ежели куда на охоту не уехал. Кстати, об охоте… Не запромысливал ли ты, Олег Иваныч, зубра?

Олег Иваныч покачал головой, нет, мол, не приходилось как-то.

— Может, и возьмет вас король на охоту. — Федор мечтательно прикрыл глаза. — Вот, помнится, в прошлое лето поехали мы с приятелем, паном Ольшанским, на охоту. Взяли с собой кислого вина, на хорошее-то денег не было.

— У пана — и денег не было? — удивился Олег Иваныч.

— Конечно! Он же поляк. У них такое сплошь и рядом! Да и сам Кшиштоф, ну, Ольшанский, из загоновой шляхты — все имущество: дыра в кармане да вошь на аркане. Зато — шляхтич! Попробуй, тронь… Хоть ты сам король — все едино. Он у нашего Полоцкого воеводы на службе был, Кшиштоф-то. Мы там с ним и познакомились — я ж тож в ополчении… А в прошлое лето подался в Польшу Ольшанский… надоело, сказал, тут у вас скучно. Получил за службу деньжат — все и пропили с ним в корчме, ни медяка не осталось. Махнул утром Кшиштоф рукой — да так и поехал, без денег. Хорошо, лошадь не пропили — не смогли больше. Хороший парень Кшиштоф. Думаю, свидимся в Троках — он вполне может у королевского двора ошиваться, Кшиштоф-то, вполне… Чу! Слышь-ка!

Федор вдруг замолк, предостерегающе подняв палец. Олег Иваныч прислушался. Нет, вроде спокойно все.

— Словно где лошадь ржала, — тихо пояснил Федор. — Недалеко, у болота.

Олег посмотрел в ту сторону — тьма, кусты, деревья. На деревьях тусклые кровавые тени — отблеск догорающих углей. А ведь здесь, у костра, как на ладони…

— Давай-ка, Федя, костерок подальше разложим, — на всякий случай предложил Олег. — А этот притушим… мало ли…

— На живца ловить будем? — понимающе усмехнулся Федор, бросая в костер охапку стылой землицы…

Предосторожности были не лишними — лиходеев хватало. Лес — он и есть лес. Чаща.

Предупредив сторожу — трех воинов, заранее расставленных Олегом Иванычем по разные стороны поляны, — новый костер запалили саженях в тридцати, ближе к дороге. Сели рядом в кусты — ждать.

Ничего не дождались, замерзли только — чай, не лето, почитай, ноябрь скоро.

Олег Иваныч широко зевнул, потянулся, оборачиваясь к проводнику. Тот вдруг напрягся… прислушался… Точно! Вроде как где-то звякнуло… Показалось? Нет… вот еще раз… А между прочим, железные листья на деревьях в лесу не растут, и обычных-то мало осталось. Спрашивается, что может тут звенеть?

— Тсс! Вот они… — прошептал проводник прямо в ухо Олегу. Тот и сам уже увидал: совсем рядом с ними, и пяти локтей не будет, осторожно прокралась мимо чья-то темная тень в островерхом шлеме. Вот и снова звякнуло — нечего шеломы в лесу таскать.

— Буди всех, Федор. Я пока тут… покараулю.

Понятливо кивнув, Федор ужом скользнул к шалашам.

Занятное было зрелище. Столпившиеся вокруг фальшивого костра люди — Олег Иваныч явственно различал по крайней мере трех — озадаченно поводили обнаженными саблями. Видимо, хотели изрубить, незаметно подкравшись, — да вот фиг вам!

Разбойник в высоком шлеме — видно, главный — что-то повелительно буркнул, затем махнул рукой. Ясно было, что добыча где-то рядом, однако поди-ка поищи, в ночном-то лесу. Найдешь, может быть… от мертвого осла уши.

Яростно распинав костер, черные тени двинулись обратно к дороге… И вдруг резкое конское ржание прорвало тягучую тишину ночи!

Разбойники развернулись и, вытащив сабли, молча углубились в лес. А лошадь не унималась — ржала и ржала, зараза, видно, не докормили или почуяла близкого волка. Не важно уж было то…

Над высокими вершинами светлело небо. Скоро и утро. Хорошо хоть, здесь, в лесу — тьма. А разбойнички, видимо, решили расправиться с сонными, утра не дожидаясь. И правда — чего два раза ходить…

Рраз!

На весь лес оглушительно лязгнуло железо, как бывает, когда со всей силы пересекутся меж собой два добрых меча.

Снова лязгнуло. Кто-то вскрикнул.

Странная это была битва. Рубка на ощупь. Когда не видишь — угадываешь только — кто перед тобой, чужой или свой… Узнавали по крику.

Выхватив шпагу, Олег Иваныч бросился в гущу сраженья. Если она была, эта гуща…

Возникла впереди длинная темная тень.

— Отзовись, паря!

— То я, Онисим-воин.

— А я Олег.

— Да узнал. Вон там они, к дороге жмутся…

— Вижу.

— Пойдем, попро… Ааа!