Михаил Маришин - Звоночек 2[СИ, закончено]

Яковлев, явно польщённый оценкой, рассмеялся.

— Вот-вот, все спрашивают! Моя идея! В скоростном моноплане главное что? Аэродинамика! Меньше лоб — больше скорость! А куда это годится, если цилиндры двигателя по бокам торчат?

— Так он ещё и с дизелем?

— Да, АЧ-130-2, - брякнул Яковлев как о чём-то само-собой разумеющемся, — а стоит он в центроплане! Гляди, видишь окна у корня крыла? Там воздух забирается для охлаждения цилиндров, выводится через регулируемые щели на верхнюю поверхность. Капот не нужен, его функцию само крыло выполняет. Мотор прямо к лонжерону спереди крепится, моторама не нужна! А летает! Скорость — потрясающяя! Маневренность — великолепная! Жаль, что, наверное, в серию не пойдёт.

— Почему это?

— По слухам, АЧ-130 снимают с производства.

— А как же АИРы?

— И они тоже без моторов останутся, и АНТ-9. Все силы брошены на военную авиацию, ей такие движки не нужны.

— А этот самолёт ведь для обучения истребителей предназначен? Он-то военным потребуется?

— Пока они решат, потребуется или нет, моторов уже не будет.

— Александр Сергеевич, а ведь я могу твоей беде помочь!

— Как? — интерес Яковлева был неподдельным.

— Так вот, дело у меня к тебе, небезынтересное, — начал я с самого начала, — нужно построить десяток мишеней, имитирующих пикирующие бомбардировщики, для стрельб зенитной артиллерии. А в дальнейшем — сколько потребуется.

— Издеваешься?

— Ничуть. Сам подумай, что нужно, чтобы твой самолёт запустить в серию? — задал я провокационный вопрос.

— И что же? — Яковлев, видимо, догадывался об ответе, но озвучивать вслух не стал.

— Что-что! Волосатая лапа наверху! — я не постеснялся, в отличие от конструктора, назвать вещи своими именами. — И всех следующих самолётов твоих это тоже касается!

— Ну, положим…

— На стрельбах будет присутствовать вся верхушка наркомата обороны, кого это дело непосредственно касается. И товарищ Сталин тоже. У него партийное поручение по поводу зенитных автоматов. А у меня поручение по поводу мишеней. Сделаешь их хорошо и быстро, так и быть, возьму тебя с собой, представлю кому надо. А там уж, надеюсь, не растеряешься.

— Пойдём ко мне, переговорим подробнее, — пригласил меня Яковлев, явно уже согласившись взяться за дело и обращаясь к своим соратникам, добавил. — Товарищи, давайте с нами, обсудим все вместе.

Полтора часа ушло на то, чтобы "совместить" позиции. Мои условия были, в общем-то, простыми — планер, который выдержит пикирование до земли в заданный район с высоты семи километров, барометрический высотомер-автомат, запускающий программу спасения мишени на пятистах-четырёхстах метрах и парашютная система мягкой посадки. Яковлевцам же не нравилось, что надо было привлекать смежников — приборостроителей и "парашютистов". Они хотели делать простые, одноразовые мишени. Но в таком случае возникали трудности с оценкой результатов стрельб. В итоге я настоял ещё и на системе сброса дымовой шашки, имитирующей бомбу. Теперь мишень должна была выглядеть так: упрощённый планер УТ без металлических деталей каркаса, шасси, кабин пилотов, места которых занимали балластная цистерна и парашют. Его должны были сбрасывать с безопасной высоты чтобы он пикировал до сброса "бомбы", после чего выбрасывался тормозной парашют, своей тягой переводящий рули "на взлёт" и сливался водяной балласт, смещающий центровку назад, далее, на минимальной скорости, выбрасывался основной парашют, плавно опускающий мишень на землю. Сергей Александрович клятвенно пообещал сам найти смежников и представить смету расходов уже послезавтра, 15-го августа. С этим можно было уже идти к начальнику ЭКУ НКВД, докладывать план работ.

— Что вы ерунду какую-то мне говорите? — возмущение Булганина можно было понять, рабочий день на исходе, а тут какой-то чекист просит обычные лампочки! — Не может быть такого, чтобы ламп не было! Я сам директором электрозавода был и знаю, что говорю! Сейчас Цветкову позвоню, узнаю, что там за дела.

Набрав на вертушке номер, Булганин свободно откинулся назад и принялся нетерпеливо барабанить по столешнице пальцами свободной левой руки.

— Предисполкома Моссовета на проводе! Соедините с директором, — последовала короткая пауза. — Товарищ Цветков? Объясните мне такую ситуацию. Ко мне пришёл товарищ и говорит, будто бы Электрозавод не удовлетворяет заявки ВАТО на лампы накаливания…

На том конце провода начали отвечать и от этого Булганин начал потихоньку хмуриться, размеренно повторяя только одно.

— Так…так…так…

Резко хлопнув ладонью по столу предисполкома бесцеремонно прервал монолог на другом конце провода, после чего, сжав кулак, стал испытывать столешницу на прочность, обрушивая на несчастный предмет мебели рамеренные удары с каждой отдельной фразой.

— Хватит! Хватит отговорок! Какая, к чёрту, реорганизация!? Ты план думаешь выполнять!!? Ну и что, что увеличен!!? Какие, к лешему, радиолампы!!? Без света нас решил оставить!!? Чтоб дал всё, что положено!!! И не к концу квартала, а немедленно!!!

В сердцах бросив трубку на рычаги, Булганин, сердито посмотрел на меня и бросил.

— Слышал всё? Вот и рассчитывай. На октябрь.

— Нас это не устраивает, — я возразил даже чуть-чуть лениво, для полноты картины не хватало только ногти на руках рассматривать. — Мы-то план не собираемся срывать.

— И что предлагаешь?

— Взять взаймы, конечно, — я сказал это как нечто само собой разумеющееся. — У вас в городском хозяйстве наверняка запасец есть. Культобъекты пошерстить, театры там всякие. А к концу октября ВАТО всё возместит. Или можно прямо сейчас деньгами.

— А по тёмным улицам не страшно ходить будет? Ты-то ладно, а тем, кто за себя постоять не может?

— А у меня, товарищ Булганин, и так темно на улице, мне, извините, по барабану. Да и не перегорит всё разом, а малый запас вы так и так себе оставите.

— Это где ж на улицах темно? — предисполкома на мой ответ откровенно обиделся, приняв его за камень в свой огород.

— Да не волнуйтесь вы так, товарищ Булганин, я "подмосковец". Нагатинский.

— Можешь считать, что "московец". Решение уже принято. Растёт город, погоди, и вам свет проведём и трамвай пустим. Или там троллейбус либо автобус, — тут "городская голова" вдруг замолчала и задумалась, после чего, одарив меня долгим загадочным взглядом, спросила. — Погоди, а мне-то, что за это будет?

— За что? — сыграл я под дурачка, выигрывая время. Растеряться было от чего. С таким неприкрытым требованием "отката" я в этом мире столкнулся впервые.

— За лампы, понятно.

— И, что же вы хотите? — спросил я осторожно, откровенно не зная, как сейчас должен вести себя настоящий чекист. Может его просто сразу арестовать к чертям собачьим? С другой стороны — начальник Москвы не последняя шишка в государстве. Как бы за такое самому шишек не наставили.