Никита Баранов - Иномирец

Виктор шумно выдохнул и останавливающим жестом вытянул руку. Серокожий, было нахмурившись, снова засмеялся. Ему нравилось наблюдать за беспомощностью поверженного врага, а отсутствие жалости добавляло ситуации некий «пикантный» оттенок.

Существо вдруг схватило Виктора за волосы и подняло на уровень своей оскалившейся морды. Холодное лезвие ножа легло на человеческую шею и больно вдавилось в кожу, оставив на ней небольшой надрез. Сразу стало трудно дышать, а вонь из пасти зубастой твари окончательно убила какое-либо желание разрешить конфликт полюбовно.

– Молиться своим богам, человечишка, – выдавил из себя серокожий, сопровождая каждый слог зловонными плевками.

А Виктор тем временем в безрассудной попытке спасти самого себя схватился обеими ладонями за руку врага, державшую нож. Сперва это казалось абсолютно бессмысленным – ведь противник был гораздо сильнее да и на порядок опытнее, но, когда на лице серокожего вдруг отразилась гримаса боли, все вокруг поменялось. Запахло чем-то паленым, и существо, ослабив хватку, отпустило свою жертву. А рука серокожего, за которую в отчаянии схватился Виктор, вдруг покрылась волдырями и ожогами. Испуганный взгляд чудища говорил без слов: что-то явно пошло не по плану убийцы.

А сам спасенный от неминуемой смерти счастливчик взглянул на свои ладони и мигом потерял дар речи: на подушечках пальцев вместо привычных человеческому взгляду узоров, по отпечаткам которых в нашем мире идентифицируют многих преступников, ярко горели странные узоры, похожие на замысловатые скандинавские руны. Скорее всего, решил Виктор, именно эти рисунки и подожгли кожу серокожего чудовища. Но своего владельца горящие руны не обжигали. Напротив, придавали сил и уверенности, заряжали какой-то странной и чуждой энергией.

Испуганный монстр, с ужасом поглядывая то на ожоги, то на оставившего их человека, медленно отступил. Пятясь, он что-то тихонько бормотал себе под нос и вскоре побежал не оглядываясь. Эхо еще долго вторило его яростным агонизирующим крикам.

Только через минуту Виктор понял, что все это время не дышал. Опомнившись от шока, он снова взглянул на свои руки: светящиеся символы гореть перестали и превратились в некое подобие самых обыкновенных татуировок, наколотых бледно-красными чернилами.

– Ну, Лагош, – процедил сквозь зубы обладатель сверхъестественных рун на пальцах. – Ну попадись мне теперь только – я тебя заживо сожгу!

Пока длился бой, Виктор не заметил, как плотный туман постепенно рассеялся, а сквозь густые сосновые ветви стали пробиваться теплые солнечные лучи. Щебет птиц усилился, когда рассвет перерос в полноценное утро, а отсутствие иных более-менее опасных звуков не могло не радовать уже порядком уставшего и все еще абсолютно нагого человека. И хотя в крови до сих пор бушевал адреналин, опасность точно прошла мимо, но бдительности в любом случае терять не стоило. Ведь если первые проведенные в новом мире минуты чуть не стали для пришельца с Земли смертельными, то что же может произойти дальше?

Виктор вооружился ножом, который совсем недавно чуть не лишил его жизни. Думая, где бы раздобыть одежду, он вдруг ударил себя ладонью по голове и чертыхнулся. Во время стычки с серокожим монстром из головы совсем вылетел тот факт, что где-то неподалеку жгли костер. Возможно, хвойные ветки палило то самое чудище или, что хуже, его друзья. Может, это был кто-то другой, менее или более опасный. Виктор решил, что сейчас важно соблюдать осторожность и необходимо разузнать, что же тут все-таки происходит, потому что другого способа обрести хоть какую-то помощь в данный момент попросту не существовало. Без сторонней подмоги выбраться из леса казалось задачей непосильной. Кивнув сам себе, горе-смельчак пошел на запах.

Идти пришлось долго, зато нашлось время, чтобы оглядеться и сравнить местную флору с земной. Сосны отличались лишь аномально крупными размерами, а сама хвоя имела слегка бирюзовый оттенок. Между тесными рядами древесных стволов росли странные кусты с завернутыми в длинные трубочки листьями. А вот трава действительно имела с земными аналогами несколько существенных различий: во-первых, в большинстве своем она была ярко-пурпурной; во-вторых, сами травинки росли на тоненьких высоких стебельках в форме кленовых листьев. А кое-где из вишневого травяного покрова выглядывали маленькие желтые ягодки – желание попробовать их почему-то так и не появилось.

Кроме всего прочего, влажность в здешних местах просто зашкаливала, и неприятная тяжесть ощущалась при каждом вдохе. При этом каждую минуту становилось все теплее, что означало только одно: к полудню этот лес превратится в настоящую парилку, так что с поисками помощи медлить не стоило.

Виктор еще издалека заметил высокий столб дыма. Он приметил, что костер располагался на широкой поляне. Все свободное пространство вокруг очага было усеяно несколькими большими палатками и десятком крытых повозок с запряженными в них лошадьми. Людей там тоже оказалось предостаточно – по крайней мере туда-сюда сновали человек двадцать.

«Ну, слава богу, не монстры. Надеюсь, эти ребята мне помогут», – решил Виктор и смахнул со лба выступивший пот. В горле запершило. Очень хотелось пить, да и желудок заныл в ожидании пищи. Последней трапезой для Виктора послужила яичница с салом, но когда это было? Сколько времени проспал старик, упав на кровать в своей квартире? Сколько длился сам переход между мирами?

Здравый смысл подсказал, что надо бы подобраться к лагерю поближе и, прежде чем совершать необдуманные поступки, все внимательно оглядеть. Виктор решил со здравым смыслом согласиться и стал аккуратно пробираться сквозь остролистые колючие кустарники. Когда до костра оставалось не больше тридцати шагов, пришлось остановиться и затаиться: дальше заросли сменялись невысокой травой и заметить на ней голого шпиона было задачей наилегчайшей.

Виктор стал разглядывать караван во всех подробностях. Что находилось в повозках, оставалось загадкой, но наверняка что-то ценное, потому что вокруг постоянно патрулировала вооруженная охрана. Половина всех людей расположилась у костра и завтракала, пока остальные стояли на посту. Обмундирование воинов казалось крепким и повидавшим множество боев. Поверх матерчатой или кожаной одежды на многих были надеты кольчужные туники, перевязанные оранжевыми ремнями, на плечах красовались высокие, блестящие на солнце наплечники с яркой птичьей символикой. Некоторые носили поверх подбитых мехом шапок высокие бацинеты с забралами в виде острых орлиных клювов и пучками птичьих перьев на висках. Виктор усмехнулся, когда увидел за спиной одного из воинов размашистые белые крылья. Возможно, это был лидер «птицеголовых» или просто очень сильный и матерый вояка.