Никита Баранов - Иномирец

Язык, на котором разговаривали эти люди, был вполне понятен и разборчив, а потому Виктор решил без утайки заявить о своем присутствии и попросить кого-нибудь о помощи.

– Эй! Эй там! – крикнул голый пришелец с Земли, держа руки на виду, чтобы в него ничем случайно не пальнули. Он вышел из своей засады, демонстративно бросил кинжал в сторону и медленно направился к сборищу людей возле костра, которые сразу же отвлеклись от приема пищи и насторожились, но вооружаться не стали. Видимо, странный парень, вышедший из чащи леса, вызывал больше интерес, нежели опасение.

– Назовись! – крикнул один из воинов, стоящих неподалеку. На его поясе зловеще поблескивало лезвие изогнутой сабли, и проверять на себе ее остроту на собственной шкуре Виктору очень не хотелось, поэтому он остановился шагах в десяти от костра.

– Меня зовут… Виктор, и я… я…

– Откуда так хорошо наш язык знаешь? – спросил кто-то другой. – Вроде лесной, дикий, а говоришь без акцента.

– Срам-то свой хоть прикрой! – раздалось откуда-то слева.

– Дайте мужику воды и бинтов. Он же в крови весь!

– И пожрать отсыпьте! А то немощный какой-то.

– Зачем ему помогать? Чик сабелькой по горлышку, и нет никакого дикаря. А нет дикаря – нет проблемы.

Гогот снова разнесся над лагерем. Никто уже не обращал внимания на только что внезапно появившегося «лесного» – все продолжали трапезу.

Вдруг рядом с Виктором возник тот самый воин, у которого за спиной развевались огромные белые крылья, целиком состоящие из маховых перьев какой-то хищной птицы. Приподняв клювообразное забрало, он взглянул на голого парня глазами, полными недоверия, и вдруг тепло улыбнулся:

– Повезло тебе, что ты на нас наткнулся. А то сдох бы в этом лесу. Как пить дать сдох бы. Идем со мной. Перевяжем твою рану, потом накормим кашей да отпоим хоть и паленым, но все-таки забористым магмагрогом.

Услышав последнее слово, Виктор сразу же замотал головой и запротестовал:

– Нет-нет, никакого грога. Меня им уже поили.

Воин пожал плечами, что в его доспехах сделать было не так-то просто:

– Ну как знаешь. За мной!

Крылатый латник проводил Виктора к одной из палаток и спросил:

– Сам справишься? Бальзам на коробке лежит. Там уже один наш отлеживается, ты у него спроси, где бальзам, он тебе его выдаст. Ну все. Как перевяжешься – жду тебя у костра.

С этими словами добродушный воин похлопал раненого по плечу и удалился. А сам Виктор, удивляясь внезапной заботе, вдруг повеселел. Возможно, пребывание в этом мире окажется не таким уж плохим, как думалось сначала. Быть может, Лагош и не желал никому зла, а тот монстр появился рядом исключительно благодаря слепому случаю. Как бы там ни было, сейчас об этом стоило забыть – рана все еще кровоточила и отдавала в ключицу тупой пульсирующей болью.

Внутри палатки царила темнота. В дальнем углу, укутавшись в рваное одеяло, кто-то крепко спал, а рядом с ним на импровизированном столике из разобранного ящика стояли лекарственные средства. Виктор решил, что будить больного не стоит, и сам отыскал нужные медикаменты. «Бальзамом» тот парень назвал самый обыкновенный спирт, но отчего-то яркого красного цвета. Всего через минуту рана была полностью обработана и накрепко перевязана плотными льняными бинтами. Тут же нашлось и еще одно одеяло, которое Виктор накинул на себя, дабы прикрыть наготу. Ему вдруг стало стыдно за то, что он ходил по лагерю в таком вызывающем виде, и все на него пялились, как на идиота. Облачившись в покрывало и сделав из него некое подобие тоги, он мысленно попрощался со спящим раненым и покинул палатку.

Его уже ждал один из солдат. Скептически оглядев укутанное в одеяло тело, он скривил хмурую рожу и указал рукой в сторону повозок:

– Пойдешь туда, Грокотух хочет тебя видеть.

– Ладно, а кто такой этот Грокотух?

– Тот, кому ты жизнью обязан, – гоготнул воин и направился по своим делам.

Повозки стояли полукругом, а между ними на вычурном складном стуле сидел… серокожий монстр. Не тот, которого Виктор повстречал ранним утром, но и этот не внушал доверия. Правда, в отличие от первого чудища, этот Грокотух выглядел на порядок внушительнее и презентабельнее. Он походил на зажиточного купца: красные сапоги, плотные матерчатые штаны, оранжевая рубаха и длинный черный камзол нараспашку – все это было прошито золотом и усеяно блестящими камушками. На голове серокожего красовалась длинная беловолосая шевелюра, собранная в аккуратную косу. Но особый шарм этому существу придавали небольшие очки-пенсне на длинном горбатом носу.

Виктор, не до конца отошедший от утреннего боя, неспешно подошел к Грокотуху и опасливо ему поклонился:

– Добрый день. Меня зовут Ви…

– Ве-э-эктар! Я уже слышать, – улыбнулся серокожий. – А меня ты уже знать, да?

– Знаю только имя. Еще знаю, что ты хотел меня видеть. И меня зовут не Вектар, а…

– Так-так-так, Вектар. Не знать, кто ты и как суметь попасть в эту чащобу, но то, что ты здесь выжить, говорит уже о многом. Поведать Грокотуху свой секрет. А я взамен дать тебе одежда, пища и кров на недолгий срок.

Виктор пожал плечами:

– У меня нет никакого секрета. Есть, конечно, кое-что странное и из ряда вон выходящее, но в целом все вполне обыденно. Для вас в смысле. Потому что для меня все страннее некуда.

– Это еще почему? Что же для тебя странно?

Грокотух встал со своего стула и прошелся до ближайшей повозки. Приподняв материю, скрывающую содержимое повозки, он вытащил оттуда пару стеклянных бутылей и бросил одну из них своему гостю. Виктор поймал напиток, но откупоривать пока не спешил. Он размышлял, стоит ли открывать караванщику правду или же придумать правдоподобную ложь. Ведь никто не мог угадать заранее, какой окажется реакция этих ребят на информацию о появлении некоего пришельца из иного мира. Может, они возьмутся за оружие или, наоборот, станут превозносить Виктора как героя. А если солгать, то во вранье могут как поверить, так и раскусить его с первого слова. Шанс на благоприятный исход был половинный.

– Ну я…

– Давай, Вектар. Никто тебя не обидеть. Я за этим проследить.

– Ладно. Так вышло, что мне, кхм, напрочь отшибло память. Очнулся я посреди леса абсолютно голый, без оружия. Осматриваюсь, и тут – бац! Появляется один такой, ну, как ты. Серый.

– Как я? Пепельник? – Грокотуха вдруг объял пламенный интерес. – Какой он? Как выглядеть?

– Он был в штанах, сапогах да шапке. Большой такой. Еще татуировки по всему телу. В общем, напал он на меня, а я его и отметелил по первое число, заставив бежать. Потом я пошел на запах костра, и теперь стою здесь, перед тобой. Вот и вся, собственно, история.

Караванщика, видимо, больше всего интересовал момент с тем самым чудищем в лесу. Виктор вдруг вспомнил слова Лагоша о том, что пепельники отпаивают своих детей магмагрогом, и почему-то, глядя на Грокотуха, он не испытывал в этом никаких сомнений.