Юлия Григорьева - Лиля (СИ)

Мне казалось, что, если я произнесу это важное и родное слово, то предам свою мамочку Надю, которая столько души в меня вложила. Дриады молчали, Аэринн тоже вдруг помрачнела.

— Мы чувствуем то, что чувствуешь ты, Лилиан, — сказала она. — Я не должна была позволять отнимать тебя у себя.

— Все хорошо, — голос стал хриплым. — Мне говорили, что я была в опасности.

— В опасности, — она кивнула и золотая прядь скользнула на лицо.

Сзади подошел Алекс и положил мне руки на плечи. Я прижалась к нему спиной, ища защиты. Ну, не знала я, как мне себя вести. Я даже Сашу знала больше, чем родную мать. Он крепче сжал мои плечи и поздоровался.

— Рад приветствовать маму Лили, — и добавил. — Вы отлично выглядите.

Аэринн улыбнулась, улыбка получилась грустной. Я все смотрела на нее, будто на свое отражение, даже по возрасту она не выглядела старше. Дриада взяла меня за руку, я аккуратно руку забрала.

— Пойдем, погуляем, — предложила моя биологическая мать.

Я осталась стоять на том же месте. И тут встрял Алекс. Он отвел меня в сторону.

— Это же твоя мама, — сказал он и, заметив в моих глазах возмущение, продолжил. — Котенок, от того, что ты прогуляешься с мамой из этого мира, ты не предашь ни коим образом маму из другого мира. Тебя не бросили, тебя спасали, ты должна хотя бы ее выслушать. — я хмуро посмотрела на него.

Потом молча развернулась и пошла обратно к Аэринн. Алекс догнал меня, приобняв за плечи.

— Но сначала переоденься, ты мокрая. Кстати, я не против твоего стриптиза, даже готов спеть. — ухмыльнулся он, и я вспыхнула. — Хотя, можешь и не переодеваться. Мокрая туника так заманчиво тебя обтянула.

Я молча схватила сухую тунику, которую повесила на сучок, пока наблюдала за стриптизом, и направилась в заросли кустов. Серебряков сделал вид, что идет за мной.

— Не вздумай, — ткнула я в него пальцем, и он довольно засмеялся.

Когда я переоделась и вернулась, он болтал с Аэринн. Они чему-то смеялись, я недовольно поморщилась. Дриада взглянула на меня и протянула руку. Я отдергивать свою в этот раз не стала. Саша улыбался, глядя нам вслед. Последнее, что я увидела, обернувшись, это стайку дриадочек, вновь окружившую Алекса, я показала ему кулак. Бабник развеселился.

Мы не прыгнули на дерево, как это было во время бега до источника, ветви сами склонились к земле, и мы с Аэринн просто шагнули на них. Ветви поднялись, тут же переплетаясь в зеленую тропу. Спокойно брести по такой дороге оказалось не менее приятно, чем бежать. Какое-то время мы шли молча, дриада поглядывала на меня, я украдкой на нее.

— Расскажи о себе, — попросила она. — Как ты жила там, кем стала, как с тобой обращались. Тебя не обижали?

Я промолчала в ответ, решая, что мне ей рассказать. Аэринн положила начало моему рассказу сама.

— Расскажи про тех родителей, которые растили тебя.

Я невольно улыбнулась, вспоминая маму и папу. Моя мама Надя невысокая шатенка с серыми глазами, очень приятная женщина. Она работает в детском саду воспитателем сколько я себя помню. Дети всегда любили маму, а мама любила своих детей. Она всегда с удовольствием шла на работу. Но случалось, что приходила мама расстроенная. Она никогда не рассказывала о своих проблемах, даже старалась не показывать, но я всегда чувствовала, когда у нее на душе скверно. Тогда я садилась рядом, обнимала ее и говорила ей, какая она замечательная, и как сильно я ее люблю. И мама всегда чувствовала, когда мне было плохо, потому что я тоже не любила рассказывать о своих проблемах. Тогда мама пекла блинчики, наливала в блюдечко сгущенное молоко, блины я больше всего люблю со сгущенкой, наливала чай и звала меня. Она болтала со мной ни о чем, и я сама не замечала, как рассказывала ей о своих горестях. Мама всегда выслушивала. Она подкладывала под щеку кулачок и внимательно слушала, пока не выговорюсь, потом давала совет. Я очень люблю мою мамулю. И папу тоже. Мне часто завидовали девочки, отцы которых предпочитали валяться на диване перед телевизором или зависали в своих гаражах. Мой папа много времени проводил со мной. С маленькой сидел в песочнице, выполняя ответственное поручение по куличикам, по часу качал на качелях, потому что я кричала: «Папа, еще, папочка, выше!», и он качал еще и еще. Когда я стала старше, мы вместе катались на велосипедах, ездили в лес, даже несколько раз ходили на ночную рыбалку, но мама быстро запретила, сказав, что ребенку нечего спать в спальном мешке, где я бессовестно дрыхла, пока у папы клевало. Вы скажите, что так не бывает? Что все слишком гладко и идеально, а я отвечу, что бывает. Но и у нас в семье бывали скандалы. А один раз мама с папой даже расстались. Мы с мамой несколько месяцев прожили одни. Папа приходил по выходным и иногда по будням, оставаясь на ужин. А однажды он остался и на завтрак. Мама очень смущалась, когда я утром застала их спящими в обнимку. Я тихонько закрыла дверь в родительскую спальню и убежала готовить завтрак на троих. Больше папа и мама никогда не расходились.

Но всего этого я не стала рассказывать дриаде, я сказала только:

— Я очень люблю их, лучших родителей и пожелать нельзя.

Аэринн не обиделась, она очень ласково улыбнулась и ответила:

— Я очень рада, что Селестин выбрал хороших людей. Но я бы сама хотела видеть, как ты встанешь на ножки, как первый раз заговоришь с деревьями.

Мы снова замолчали, мне вдруг стало грустно. Грустно и жалко эту золотоволосую красавицу, потому что она была хорошей, я это так ясно почувствовала. Да, время вспять не вернешь, и родителями мне стали совсем другие, но мне захотелось с ней подружиться. Я улыбнулась ей и взяла за руку. Аэринн ответила светлой улыбкой и лукаво подмигнула.

— Побежали, я хочу тебе кое-кого показать.

И мы побежали, легко и быстро. Меня так увлек этот бег, и так нравилось смотреть на сплетение ветвей, что стало любопытно, а что будет, если я сверну в сторону. Я остановилась, Аэринн тоже остановилась, с интересом наблюдая за мной. А я сделала шаг в сторону, на самый край кроны, и ветви переплелись, превращая прямую дорогу в перекресток. Я так и пошла по этому ответвлению и, сделав круг, вернулась обратно. Дриада широко улыбалась, я тоже. А потом мы снова бежали. Все во мне пело от той легкости, которая переполняла все мое существо. Именно в этот момент я была, действительно, по настоящему счастлива. И мое ликование нашло выход в высоком прыжке.

— Йо-ху-у, — закричала я, и дриада счастливо засмеялась.

Постепенно наша дорога пошла вниз, и мы спрыгнули в сумрачном лесу. Я начала озираться по сторонам, мне здесь как-то совсем не нравилось, но Аэринн поманила меня за собой, загадочно улыбаясь, и я п ослушно пошла. Мы пробрались сквозь корявые кусты, ступая по влажной и жесткой траве. Дриада остановилась и негромко позвала: