Андрей Колганов - Жернова истории 3

Но тут уже от меня мало что зависело. Сумеет рабочий актив уладить дела со своей администрацией, парткомами и профсоюзными комитетами – почин пойдет, как надо. Не сумеет, не хватит активности, напора, умения, смелости, наконец – значит, почин заглохнет или выродится в парадно-бюрократическую шумиху. Оставалось надеяться, что три года движения хозрасчетных бригад уже воспитали слой заводского актива, который сумеет поднять и новые почины. Да и опытные директора должны понять, что получают в руки инструмент улучшения работы своих предприятий, не вызывающий того отторжения, какое связано с попыткой огульного повышения норм выработки, срезания расценок или чрезмерно широкого использования сверхурочных.

В отличие от моего времени здесь был и еще один позитивный момент. Спущенные сверху контрольные цифры планов касались только исполнения госзаказов. Остальная работа на достижение результатов, предусмотренных государственными программами, строилась предприятиями самостоятельно, в расчете на льготы, которые можно было получить, ориентируясь на задачи, определенные этими программами. Поэтому в большинстве случаев встречные планы сводились к согласованию наметок администрации и предложений рабочих плановых комиссий. Такого согласования было проще достигнуть, чем в реальностях моего времени, когда предприятию оставался один выбор – безусловно исполнить спущенные сверху директивы, а еще лучше – превысить содержащиеся в них контрольные цифры.

Это не значит, что перед нами не стояла задача подвигнуть рабочих на рост производительности и улучшение качества работы. Но достигнуть его хотелось не нажимом, а раскрепощением опыта и инициативы самих рабочих, постановки дела рационализации производства на основу точного инженерного и экономического расчета, вкупе с отлаженным механизмом поощрения за трудовые успехи. Тут все шло в ход – и соединение хозрасчета бригад с заводским хозрасчетом, и создание совместно со специалистами рабочих плановых комиссий, и закрепление механизма хозрасчетных вознаграждений рабочих, специалистов и администрации в коллективных договорах, подписываемых профсоюзами.

Признаюсь, я с большой тревогой ожидал появления первых сводок об успешном выполнении планов первого года пятилетки. С тревогой – потому, что крайне опасался преувеличенной эйфории от первых успехов, которая может толкнуть на авантюристическое стремление поднять планку плана еще выше, а для этого укрепить механизм планового управления работой предприятий административным нажимом, сломав выработанные в годы нэпа институты и механизмы экономического регулирования. К сожалению, опасения оказались не напрасны – вместе с первыми годовыми сводками появились и первые признаки бюрократического восторга.

Пришлось на очередном заседании Президиума ВСНХ дать бой этим настроениям:

— Товарищи, начинаю свое выступление, — успехи первого года пятилетки вызвали у части наших кадров нездоровее стремление сорвать её дальнейшее выполнение, — мои слова встречены нарастающим шумом.

— Я мог бы еще понять, если бы эту миссию взяли на себя платные агенты наших классовых врагов. Но нет, этим занялись люди, искренне считающие себя убежденными большевиками. Однако почему-то они решили, что лучше всего послужат делу социалистического строительства тем, что начнут спешно конструировать бюрократические утопии, и всеми правдами и неправдами добиваться претворения этих утопий в жизнь, — а вот после этих слов шум становится невообразимым.

— Не буду голословным, — продолжаю, когда шум немного утих. — В Нижнем Новгороде представитель недавно образованного Главного управления автотракторной промышленности на строительстве автомобильного завода вошел в соглашение с Нижегородским горкомом ВКП(б). Их, видите ли, не устраивали низкие темпы строительства автозавода. И о чем же договорились эти достойные товарищи? — делаю театральную паузу, обводя глазами зал заседаний. Все слушают с напряженным вниманием, кое-кто переглядывается с соседями. Видно, слышали уже кое-что об этом.

— Они решили: снять рабочих со строительства всех объектов, кроме сборочных цехов первой очереди, и перебросить их на возведение этих цехов. Снять с учебы студентов автомобильного техникума и бросить их на стройку. Направить всех учащихся ФЗУ туда же, что вообще есть грубейшее нарушение закона. Мобилизовать десять тысяч комсомольцев и тоже направить на стройку, — перечисляю по имеющейся у меня копии постановления горкома. — А работы на подъездных путях, на теплоэлектроцентрали, на складском хозяйстве, на двигателестроительных цехах, на возведении цеха заготовок, литейки, инструментального цеха, на возведении жилья, культурно-бытовых объектов и так далее – прекратить полностью, — тут шум в зале снова взлетает под высокий потолок, и, отразившись от него, эхом падает на нас.

— Что же мы получим в результате? В результате мы получим штурмовшину, досрочную сдачу нескольких цехов, красивые рапорты, чтобы блеснуть перед партийным начальством и перед нами. А цехи эти в лучшем случае будут годны на то, чтобы собирать худо-бедно, через пень-колоду небольшое число автомобилей из американских комплектов. Завода же, который сможет производить автомобили, — на предпоследнем слове делаю четкий акцент, — у нас не будет. Квалифицированных рабочих, способных сделать автомобили на современной технике своими руками – у нас не будет. Нормальных условий для труда этих рабочих – у нас не будет. За такое надо снимать с работы и выставлять из партии с позором, да отшельмовать публично, чтобы другим неповадно было! — заканчиваю свою речь, несколько форсируя голос и не скрывая бушующих во мне эмоций. Зал же снова взрывается шумом.

Многие выступающие меня поддержали. Но нашлись и те, кто стал искать нижегородским очковтирателям смягчающие обстоятельства и даже оправдания. Главное, на что дели упор – на благие побуждения.

— Не было там благих побуждений, — бросил в мою поддержку присутствующий на заседании председатель правления "Союззолото" Серебровский. — А были шкурнические интересы карьеристов, готовых ради того, чтобы красиво предстать в глазах начальства, загубить любое дело!

В вопросе правильной организации строительных работ, потрясая нормативными документами Госстандарта, и опираясь на поддержку влиятельного главы этой организации В. В. Куйбышева, возглавлявшего по совместительству могущественную ЦКК-РКИ, всяких авантюристов и карьеристов прижать удалось. Но с теми, кто призывал к не менее авантюристическому пересмотру контрольных цифр пятилетнего плана в сторону повышения, справиться было сложнее. Причем нажим в этом направлении шел, по меньшей мере, с трех концов. Довольно успешное исполнение заданий первого года пятилетки побудило многих высших партийных и хозяйственных руководителей ставить вопрос таким образом: а что, если ещё малость поднажать? Тогда, небось, и достижения наши будут повыше. Пока эта позиция не приобрела статус официальных проектов, но в начальственных кулуарах уже активно пропагандировалась. Первый секретарь ЦК КПУ(б) Станислав Косиор даже с трибуны какого-то партийного совещания в Харькове призывал смелее ставить перед собой новые, еще более грандиозные цели. И у меня складывалось такое впечатление, что в Совнаркоме к таким речам прислушиваются весьма благожелательно, а вот председателя СТО Рыкова они не на шутку беспокоили. Забегая по поводу своей статьи в "Правду", я узнал про это от Николая Ивановича Бухарина. Он и сам был недоволен ростом шапкозакидательских тенденций, которым подпевал кое-кто даже и в Госплане.