Анатолий Махавкин - Звери у двери (СИ)

До рынка, или чем ещё было это сборище орущих голодранцев, мы так и не добрались. Шпенька указал пальцем, и Витька повернул телегу в проезд, оказавшийся чуть шире остальных. Здесь даже могли разминуться две толстые крысы. Ну, или впритирку к дряхлым стенам проехать наша повозка.

Наш проводник, сунув руки в карманы жилета, шёл впереди и засыпал Витю бесконечным потоком вопросов. Напрасное занятие. Наш кучер не понимал ни единого слова и лишь с каменной физиономией косился на собеседника. Правда того, молчание нашего товарища нисколько не смущало и фонтан вопросов продолжал извергаться. Я не всё различал, но кое что, из услышанного, заставило насторожиться. Надоеда, несколько раз подряд, упомянул благородных дам, готовых расстаться с украшениями в сложных жизненных ситуациях. Дескать, только он не обманет и даст хорошую цену.

- Этот засранец заметил ваши серьги, - раздражённо буркнул я, обращаясь к девочкам, - вот же скотина! И похоже, их тут целая шайка.

- Я предупреждал, - пожал плечами Илья, - и продолжаю настаивать: золото необходимо спрятать. Не то это место, где женщины щеголяют благородными металлами.

- Думаю, они и о нижнем то белье, слыхом не слыхивали, - проворчала Наташа, косясь на толстуху в переулке, - выглядят просто омерзительно! Ой!

Под ногами мелькнуло нечто коричневое и с пронзительным визгом спряталось в щель стены. Честно говоря, я и рассмотреть не успел, какая фигня шныряет под ногами, а девочки мгновенно поджали ноги под себя. И смех, и грех.

- Заберите его от меня! - рявкнул Витя и Шпенька недоумённо уставился на собеседника, - уши просто опухли, да и не понимаю я ни хрена о чём он тарахтит.

- Эт-та, ваш слуга - чужестранец? - осведомился проводник, покачивая головой, - а я думал - местный. Вот вы, эт-та, все такие, - он замялся, подыскивая нужные слова, - ну в общем, очень похожи на ламий, как их в сказках изображают.

Нас, уже второй раз, сравнивали с упырями, и я даже не знал, испытывать ли раздражение по этому поводу или радоваться страху, который мы внушаем местным.

- Это ещё почему? - поинтересовался Илья, - клыков у нас нет, да и света мы не боимся.

- При чём тут свет? - удивился Шпенька и принялся яростно чесаться, - а клыки, они и вырасти могут. А так, эт-та, смотрите, я конечно шибко извиняюсь за дерзость, но у вас, у всех, белые волосы, как у ламий, высокий рост, бледная кожа и жёлтые глаза. Всё, как в старых историях. Ну там, про Бледную Госпожу или Призраков Проклятого Погоста.

- Про Бледную Госпожу? - откликнулась Галя и заёрзала, - расскажи, очень интересно. Она страшная, эта история?

- Да нет, - паренёк перестал чесаться и дёрнул плечом, - скорее - грустная. Мамка, пока живая была, сеструхам рассказывала. А они плакали всегда.

- Рассказывай, - приказала Оля.

Тем временем, мы повернули за угол и оказались на берегу широкой реки, похоже рассекавшей город на две половины. Множество старых мостов соединяли берега, отражаясь в грязной смрадной воде. Выше по течению, я заметил огромный каменный мост. Здесь дома были побольше, попадались и двухэтажные почтиособняки, однако на всём, как и прежде, лежала печать запустения и опустошения. Прохожих практически не было и только несколько печальных оборванцев пытались чинить ветхую лодку на замусоренном берегу.

- Ну, в общем так, - Шпенька указал направление, - жила-была одна семья и детей там было пруд-пруди. Жрать есессно хотели все, а жрачки было мало. А опосля батьку забрали на войну и насмерть убили и хавки сосем не стало. Ну, мамка продавала барахлишко, пока было чё, ну а там скумекала - всем не выжить. Ну, никак! Сталбыть надо от лишних ртов избавляться. Почесала затылок и решила средненькую дочу ночью придушить: проку мало - работать, как старшие не могет, а жрёт много. Да только, грех это - попы так говорят. Ломала голову, ломала, а тут соседка возьми и посоветуй: отведи, дескать, малявку в Сырой Район и оставь, на ночь. Там её Бледная Госпожа и подберёт. Мамка сопли подтёрла, взяла средненькую и повела, куда сказано. Посадила в переулке и наказала ждать, покуда вернётся. А сама бежать. Да только не сдержалась, сердце защемило, жалко стало. Ну, она обратно. В переулок забегает, а там доча лежит, совсем неподвижная. А над телом стоит прекрасная дама с длинными белыми волосами и бледной кожей. Красивая такая! Подняла дама голову, посмотрела на мать и по белой щеке слезинка побежала. А потом, раз - и нет никого. Только девочка мёртвая осталась. Так говорят и бродит до сих по Сырому Району Бледная госпожа, забирает ненужных детей.

- Да уж, - буркнул я, - весело, нечего сказать...

- Бледная Госпожа, - как-то неопределённо протянула Оля и тряхнула головой, будто отгоняла неведомое наваждение, - страшная история.

- И часто у вас так, - поинтересовался Илья, - ну, от детей избавляются, когда есть нечего?

- Да так же все делают, - пожал плечами Шпенька и вдруг оскалился, - а, ну да! У вас же, благородных господ, всегда денег на жратву хватает! А у меня, опосля мамкиной смерти, батя собственными руками сестёр передушил. Потому как меня, с братом, кормить нечем было! Кто мог знать, что братан потом от Напасти загнётся! Да, да, часто делают!

- Шпенька, успокойся, - сказал я и положил руку на тощее плечо. Мать моя! Как током долбануло! Парень тоже, так и присел, испуганно глядя на меня.

- Ты это чего? - спросил Илья, недоумённо взирая на разыгранную пантомиму, - может?..

Он, незаметно для проводника, показал мне выпущенный коготь.

- Да вроде, нет. А там, хрен его знает.

Тем не менее, цель оказалась достигнута: Шпенька успокоился и только слегка морщился, потирая загорелую кожу. Ещё больше его утешил настоящий водопад сочувствия, обрушившийся с телеги. Девочки всегда рады пожалеть обиженного котёнка.

- О чём это он каркал? - осведомился Витёк, - чего это вы разжалелись?

- Тяжёлое детство, чугунные игрушки, - пробормотал я и тут же заработал обвинение в бесчувственности. Может и так. Слишком много всего нового и даже история задушенных сестёр не могла прошибить подступающей апатии. Внутри возникло давешнее ощущение ледяной пустоты и пустило щупальца в руки и ноги. Хотелось забраться в глубокую уютную нору и развалиться на чём-нибудь мягком.

К счастью, путешествие почти закончилось. Оттаявший проводник нырнул под каменную арку с фигурой безносого ангела и показал нам большой каменный дом за высокой оградой из толстых брёвен. Решётки на окнах и мощные стены намекали на безопасность.

- Тут раньше жил начальник артели рыбаков, - пояснил Шпенька, хозяйским жестом распахивая скрипящие ворота, - никого не боялся, бывало даже сборщиков налогов посылал куда подальше. А от Напасти не уберёгся, хоть и все двери позакрывал. Никто про него месяц слыхом не слыхивал, покуда солдаты не вломились. Пришлось через кухню, входные двери так и не одолели. А кухонные опосля заложили. Ну так вот, прошерстили всё - никого! Чудеса. А в подвал заглянули - вот она, пропажа! Все чёрненькие, распухшие. Жмуров, понятное дело, сожги, но в подвал лучше не соваться - смердит там.