Анатолий Махавкин - Звери у двери (СИ)

Махавкин Анатолий Анатольевич

Звери у двери.

У ДВЕРИ.

- Уже придумал, что мы подарим Маринке на днюху? - осведомился Илья, оживлённо орудуя зубочисткой во рту.

- Мы? - изумился я, разглядывая товарища так, словно видел его в первый раз.

- Ах, ну да, - он вынул острую щепку изо рта и повертел в пальцах, - наш, пылко влюблённый, решил растопить холодное сердце эксклюзивом. И это будет, ну чисто его собственный дар.

- Илья, - проникновенно сказал я и показал средний палец, - не пошёл бы ты в задницу? Причём, пожалуйста, выбери самую тёмную и глубокую.

Мой собеседник довольно захохотал и отшвырнул зубочистку прочь. Какое-то мгновение я размышлял: не испортить ли ему настроение, напомнив про Ольгу, но не стал - слишком подлый приём. Хорошо этому здоровенному балбесу, который все вещи в мире (кроме одной) воспринимает так легко, а каково мне? Понять мои чувства мог бы, разве что Витёк, если бы мы оказались способны поговорить, не испытывая взаимного желания вцепиться друг другу в горло. А спрашивается, зачем? Оба в одинаковом положении.

- Ну и ладно, - Илюха махнул рукой и похлопал ладонями по шероховатому срезу пенька, на котором сидел, - сами с усами. Если не сумею придумать, спрошу у Оленёнка, подскажет...

- Ты и её надумал взять? - испугался я, представив, какой дурдом может получиться, - Марина ничего не говорила...

- Галька звонила, - Илья достал из кармана джинсов телефон и показал мне, словно это подтверждало его слова, - уточнила список гостей и место проведения торжеств. Похоже, очень веселилась.

- Дурному радоваться - что с горы катиться, - пробормотал я и вдруг изумился, - каких таких торжеств? Планов громадье?

- Ого-го! - мой друг вскочил на ноги и дёрнул головой, сбрасывая с глаз чёрные кудри, - план Барбаросса, мон шер. С утра едем к речке и умеренно потребляем слабоалкогольные отравляющие вещества. Умеренно, заметь. Потом отправляемся в резиденцию виновницы, где состоится торжественная часть с вручением подарков, задуванием свечей и прочей водкой. Уцелевшие ползком перемещаются в Фараон и гуляют на последние...Как тебе диспозиция?

- Шикарно, - я поморщился, - печень уже радуется. Кстати, - я замялся, - список гостей...Нельзя-ли подробнее?

Илья сунул руки в карманы и замер, покачиваясь с носка на пятку. На смуглом лице появилось досадливое выражение.

- Дружище, - негромко пробормотал он, наконец, - ну ты же не думал, что Мариша продинамит его? В конце концов - это же её день рождения.

- Давай, давай, - угрюмо буркнул я и опёрся спиной о ствол корявой акации, - сыпь соль на мои раны.

Илья только плечами пожал.

- Паша и Наташа, - сказал он, загибая пальцы, - Витёк, смотрите, не поубивайте друг друга; Галя, есессно; мы с Олей, прошу любить и жаловать; один мой поэтичный дружбан, ты его должен знать; дама его сердца, и некто Валентин. Полегчало?

Стало так тоскливо, словно солнце разом перекрасили в чёрный цвет. Опять получится чёрти что! Я оторвался от акации и завалившись на лавку, закрыл глаза, представляя. Сначала Маришка будет всех развлекать, перемигиваясь со своим Валиком. Ей будет казаться, будто она делает это незаметно, а её говнюк начнёт подкалывать меня или Витьку. Понятное дело, придётся избегать общества счастливого избранника - не портить же праздник. Поэтому мы, рано или поздно, сцепимся друг с другом. Галчонок целый день мило прощебечет в телефон, а когда мы направимся в клуб, растворится в ночи. К тому времени Ольге надоест медвежья галантность Ильи и если я буду ещё не слишком пьян (а я буду) начнёт приставать ко мне. Илюха разобидится на весь белый свет и упьётся вусмерть. Пашка с Наташкой, почти муж и жена, мирно отправятся спать, а именинница исчезнет в компании Валика. В результате, в клуб пойдут три абсолютно синих тела, которые, скорее всего, начнут задираться ко всем подряд и обязательно отхватят порцию тумаков. Как я могу так точно предсказывать будущее? Ха! Это не будущее - это прошлое.

- Почитай, из своего. Свеженькое, - попросил Илья, пересаживаясь на спинку лавочки.

Я открыл один глаз и покосился на него.

- Ты хоть представляешь, какой минор я тебе сейчас задвину? - он согласно кивнул, - ну, слушай, сам попросил:

В убежища тайном, глухой тишине,

Огнями расцвеченной, сумрачной тьме,

Зачем ты колдуешь, как будто во сне?

Зачем призываешь ты духов ко мне?

Зачем?

В котёл ты бросаешь пригоршню травы

И волос, что сорван с моей головы.

Зачем мою душу терзаешь в ночи?

Зачем в моё сердце втыкаешь мечи?

Зачем?

Ты в варево кровь добавляешь свою,

В то время, когда я давно уже сплю.

Зачем ты мою вызываешь любовь?

Зачем будоражишь потухшую кровь?

Зачем?

Заклятий любовных бормочешь слова,

Над книгой склонилась твоя голова.

Зачем пробуждаешь меня ты в ночи?

Зачем ты добыла от сердца ключи?

Зачем?

Зачем ты поймала меня на крючок?

Зачем струн души твой коснулся смычок?

Зачем, ведь не любишь меня ты совсем?

Зачем, расскажи, объясни мне, зачем?

Зачем?

- Жесть! - выдохнул Илья, - подари мне. Я его Оленёнку прочитаю, у неё сердечко растает, и она будет вся моя!

- Ну, ну, - неопределённо протянул я, - забирай. Может хотя бы тебе поможет. Мне не помогло.

Листья, над головой, шелестели так умиротворяюще, что меня тянуло закрыть глаза и задремать. На некоторое время забыть обо всех проблемах: о хвостах, которые никак не желали подтягиваться перед сессией; о вечной ругани с родаками; о постоянной нехватке денег; ну и о самом главном...Что же ты делаешь, девочка с морским именем? Почему у меня нет сил бросить это безнадёжное дело и заняться кем-нибудь другим? Илья, в шутку, называет меня сорокалетним девственником, хоть сам, точно так же, нарезает круги вокруг своего драгоценного Оленёнка. Знал бы он...Нет, нет, пусть лучше не знает!

- Пошли, по пиву, - предложил я, принимая сидячее положение, - подготовим, так сказать, организм к завтрашним испытаниям.

- Не-а, - с грустинкой в голосе откликнулся Илья и отряхнул рубашку, - мне, вечером, предстоит променад, посему не могу я прованиваться этими вашими пивами. Сам знаешь, она этого терпеть не может.

Угу, если бы дела обстояли так просто. Настроение окончательно испортилось. Естественно, в одиночку я пить не буду.

Тогда: у меня нога, мне - домой, - сказал я и пожал протянутую руку, - ну, желаю тебе удачи и здоровья, в личной жизни. Трахнешь Ольгу, позвони - порадуемся вместе.

Илья подозрительно покосился, но промолчал. Иногда мне казалось будто он подозревает некую нездоровую фигню, но помалкивает, опасаясь ещё больше усложнить ситуацию. Хоть, куда уж...Тут и так, сплошная Санта-Барбара.