Анатолий Махавкин - Звери у двери (СИ)

Просто, наверное, только Пашке с Натахой: любовь-морковь, с первого класса школы. Сколько лет, а они всё вместе. Жениться вот собираются. Хорошие ребята, во всех отношениях.

Пашка весь рыжий и конопатый, вечно с ворохом смешных анекдотов, которые в моём изложении почему-то превращаются в унылое говно. Менталитет, должно быть.

Ната выше своего парня на полголовы - эдакая нордическая красавица, с тёмным каре, обрамляющим широкоскулое лицо. Кажется, неприступной льдинкой, а на самом деле - хохотушка, каких свет не видывал.

Следующей в нашем списке идёт Галя - сестра Марины: крохотная девчонка и очень большое динамо, исхитряющееся одновременно крутить шашни с полусотней парней. Подарки, приглашения в рестораны и клубы приветствуются, но на этом - финиш. Девственность, дескать, исключительно для законного супруга. Как ей это удаётся - хрен его знает. Скуластое смуглое лицо и длинные чёрные волосы, постоянно накрученные на указательный палец.

Угу, Витёк, одного роста со мной - плотный бутуз, продолжающий расширяться, пока лет через десять не превратится в соломенноголового толстячка. Как и я безнадежно влюблён в...Чёрт! А ведь когда-то мы были друзьями.

Ну, с Ильёй всё ясно - высокий красивый парень с греческими корнями. От далёких предков получил в наследство кудрявую голову и классический профиль. Нетрудно догадаться, что объектом бесполезного приложения сил данного индивидуума является некая Ольга.

А вот и она - девушка, имеющая все внешние данные для модельного бизнеса: длинные ноги, идеальные пропорции и слегка стервозный характер. Чёрные глаза на бледном лице всегда горят огоньком превосходства, а рыжие волосы никогда ничего не слышали о причёсках. Как ни странно, но все её парни имели некие изъяны. Очевидно, для контраста с её совершенством. Когда девушка первый раз начала флиртовать со мной, я решил, что у меня крыша едет. Как же я ошибался! Теперь вот стыдно перед товарищем и кажется, будто я предал свою настоящую любовь. Но как же хочется опять обладать этим прекрасным телом! Всё-таки я в чём-то ошибся. Понять бы ещё в чём.

Ну и наконец, гвоздь программы: любимица особо ударенных пациентов - Марина. Прошу любить и жаловать. По странной прихоти матушки-природы абсолютно не похожа на свою младшую сестру. Когда я пытаюсь её описать, мысли путаются в голове. Это как...Похожа на...А лицо...Ну, в общем, вы меня поняли. Наверное.

- Ты уснул? - поинтересовался Илья и дёрнул меня за рукав, - жениться вам надобно, барин. А то, всё козы да коровы...

- Сам дурак, - огрызнулся я, - я думал, ты уже свалил. Может передумаешь? Пиво такое холодное...

- А водка ещё вкуснее, - протянул товарищ и продемонстрировал вселенскую скорбь, - ну, не могу! Пойди к Витьку, сделайте вид, что вы не хотите друг друга прикончить.

- Как скажешь.

Мы прошли по аллее, между акаций разного возраста и роста, после чего, обминув полузаброшенную детскую площадку, где полтора карапуза резвились под присмотром строгих бабушек, вышли в переулок, упирающийся в Илюхин дом. Подул холодный ветер, и я поёжился. Вот ведь жизнь: то - погода скверная; то - на душе дерьмово. Хочется чего-то хорошего.

- Едем в Турцию? - внезапно спросил Илья и закурил, скосив на меня хитрый карий глаз.

- Приглашаешь? - осведомился я, с подозрением, - или так, очередной прикол.

- А вид у тебя такой, - пояснил товарищ, - как будто сейчас обернёшься простынёй и заорёшь: на волю! В пампасы!

- Хочу в пампасы, - грустно подтвердил я, - хочу на волю. В Турцию не хочу, там - турки.

- Странно, - согласился Илья, - русских там, правда, больше. Ну и куда же ты желаешь, расистская морда?

Я задумался. А, действительно, куда? Куда-нибудь, подальше от самого себя. Чтобы не болело в груди. Чтобы тепло, светло и мухи не кусали. Я уже как-то сделал попытку удрать в том направлении. Был, правда, весьма пьян и друзья успели затащить обратно. Хорошие у меня друзья.

- Домой хочу, - решил я, - давай-ка я ещё раз пожму твою трудовую ладошку.

- Тебе понравилось, - констатировал Илюха и обвиняя ткнул меня пальцем в грудь, - я знаю: ты - лицо нетрадиционной ориентации и притворяешься влюблённым в Марину, дабы быть ближе ко мне. Поцелуемся?

- Ты меня раскусил, - устало буркнул я, - но ещё слишком рано, для серьёзных отношений. Нужно, как следует, подумать. До завтра.

Маршрутка довезла почти до самого дома и пройтись оставалось всего ничего. Единственный поворот - в супермаркет. Возьму пива и хрен с ним, с Ильёй. Меня сегодня никто не ожидает, кроме мамки, которая устроит очередной нагоняй - за пиво, за вчерашний поздний приход, да мало ли ещё за какие прегрешения!

В лифте я перекинулся парой слов с соседом - он недавно вернулся из рейса и щеголял добротным загаром на счастливой физиономии. Расчувствовавшись собеседник пригласил попить абсента и покататься на новеньком Форде. Я только не понял, в каком порядке предполагалось проводить мероприятие. В одном случае это было бы законнее, в другом - интереснее.

Я попытался незаметно прошмыгнуть в комнату и естественно мне это не удалось. Граница оказалась на замке и пограничник, в цветастом халате, преградил дорогу.

- Что хочешь сказать? - поинтересовалась мать, сведя брови воедино. Видимо, это должно было символизировать крайнюю степень раздражения, но на деле никак не вязалось с добродушной круглой физиономией.

- Ничего, - кротко ответствовал я, - устал и хочу спать.

- В обнимку с бутылками! - съязвила мама, - сопьёшься. Вон, посмотри на соседа - дядю Сашу. Глянь, во что он превратился! А ведь кем был...

- Я обязательно посмотрю, - пообещал я, с тоской разглядывая портрет Вахтанга Кикабидзе, висящий на стене. Портрет готовился качать головой и грозить мне пальцем, - мам, поговорим зав... Нет, послезавтра. Завтра я иду на день рождения.

Мама упёрлась кулаками в бёдра и набычилась. Ну всё, сейчас выдаст.

- И когда ты уже приведёшь свою девушку? Мы хотим видеть её не только на фотографиях.

О, чёрт!

- Мама, - тоскливо сказал я и начал протискиваться вперёд, - ну сколько раз можно повторять: Марина - не моя девушка. Она просто мой друг.

- Вот и приведи к нам своего друга! - крикнула мама вслед и продолжила, уже через закрытую дверь, - водишь же ты сюда этих, своих - Илью, Витю и Рому.

До свидания, подумал я, выставляя бутылки на стол и одновременно включая компьютер. Если до этого настроение было ниже плинтуса, то теперь оно и вовсе просочилось в подвал. Видимо, способа сделать всё ещё хуже просто не существовало.

О, я ошибся!

Зазвонил телефон. Марина. Я даже не знал: радоваться мне или идти за мылом и верёвкой.

- Привет, - сказал я и опёрся рукой о стол, - как дела?

- Лучше всех, - голос звонкий, с приятной хрипотцой, как послевкусие шоколада, - подарок уже приготовил? Жду от своего верного рыцаря истинный дар, идущий от сердца.