Анатолий Махавкин - Звери у двери (СИ)

Мои руки даже не шелохнулись.

Да какого хрена! Это же так просто: взяться за цепочку и сдёрнуть её к такой-то матери! Вот, сейчас...

Ничего, никакой реакции. С ужасающей отчётливостью я понял - ничто не в силах заставить меня снять проклятое украшение. Какая там рука или нога, оно было дороже головы.

И вот именно тогда я разрыдался.

Я оплакивал несчастного Шпеньку, себя и всех нас, превратившихся в чудовищ.

Передать всё это словами я, конечно же, не смог, но сами события описал весьма подробно. Товарищ, выслушав рассказ, очень долго молчал, продолжая рассматривать неподвижное тело на земляном полу. Потом открыл рот, но смог выдавить лишь протяжное сипение. Помотал головой и предпринял вторую попытку. На этот раз ему удалось.

- И что теперь? - спросил он, по-прежнему не пытаясь встретиться взглядом со мной. Его пальцы крепко сжимали медальон, но было неясно: собирается он сорвать украшение, или намеревается защитить его.

- Нужно как-то сказать девочкам, - неуверенно сказал я и закрыл крышку люка.

И тут Илью натурально прорвало: сначала он едва слышно хихикал, а потом заржал, словно обезумевшая лошадь. Хохоча, как сумасшедший, он попятился и наткнувшись на стену, медленно опустился, закрыв лицо ладонями. Было непонятно, продолжает он смеяться или смех сменился рыданиями.

- Сказать девочкам? - парень поднял голову, и я увидел слёзы в его глазах, - как? Эй, девчонки, у меня, для вас, имеется одна весьма забавная новость: теперь все мы будем питаться людьми. Наташа, можешь употребить Пашу, по старой памяти, ну а вам, двоим, достанется Витя, поделитесь. Так? Или, вот: пойдите - наловите кого-нибудь, на улице. Да вон того мальчугана, например. Лучше?

Он был и прав, и не прав, одновременно. Звучало и выглядело всё это, действительно, ужасно, если бы не одно, но.

- Илья, - сумрачно поинтересовался я, - как ты себя чувствуешь?

Он молчал и не мигая, смотрел мне в глаза.

- Думаю - хреново. Твоя усталость, ледяные кристаллы внутри и ещё ощущение растущей пустоты внутри. Правда? Молчишь...А знаешь, что я думаю? Будет ещё хуже. Это - голод.

- Ты меня совсем за дурака держишь? Я это ещё вчера понял, - Илья медленно поднялся и вдруг яростно пнул стену, отчего дерево затрещало и пустило сеть трещин, - когда тебя начало колбасить, от еды, я ещё надеялся на некую индивидуальную реакцию организма. Ну мало ли, аллергия, невпитываемость какая-нибудь. Надеялся, пока сам не попытался впихнуть в себя хотя бы кусочек. Нет, так фигово мне не было, но ощущения - бр-р! Нетрудно оказалось сложить два и два и сообразить: обычная еда для нас неприемлема.

- Ну и какие появились идеи, аналитик? - вообще-то я даже завидовал чёткости его рассуждений. У меня лучше получалось изучать происходящее на собственных ошибках.

- Воздух и солнечные лучи никого не насытили, стало быть, питаться, подобно растениям, нам было не суждено, тем более воду тоже никто не пил. Тепло - опять нет. Даже столь безумный вариант, как кровь, не проканал: среди припасов нашлась палка кровянки и она выглядела столь же мерзко, как и все остальные продукты. У меня имелся ещё один вариант, и он казался весьма разумным...

Илья замолчал, покачивая головой.

- Ну и? - мне стало интересно, - может твой вариант и будет подходящей альтернативой этому кошмару.

- Ни хрена это не альтернатива! Электричество, где ты его здесь раздобудешь, в сраном то средневековье? А выглядело так логично, даже сдохшие телефоны объясняло.

- Понятно. Ну а ты, так и будешь медленно сдыхать от голода?

- Буду, - набычился Илья, - а ты, значит, предлагаешь спокойненько убивать людей, для собственного пропитания и выживания? Мало ужастиков смотрел, про таких вот ушлёпков?

Ага, а мне значит ничего такого и в голову не приходило? Я стало быть согласился без сопротивления? Однако, почему-то, именно сейчас, возможность выживания, питаясь энергией людей, перестала казаться чем-то невероятно ужасным. Люди, они такие...Неприятные. От них дурно пахнет, да и выглядят они совсем неэстетично.

- Хорошо, - нервно бросил я, - сам, значит, готов сдохнуть, во имя человеколюбия, - я не удержался от короткого смешка, - а ты готов смотреть, как будут умирать девочки? Представь, как они будут лежать и корчиться от боли.

- Пошёл ты.

- Пошёл ты! Когда раньше жрал свинину и курятину, тебя не слишком заботило, что это - живые существа и они тоже хотели жить и радоваться солнышку?

- Но это - люди!

- А это - мы!

Он так отшатнулся, словно получил мощный удар в лицо. Внезапно Илья, оскалившись, бросился ко мне и вцепившись в рубашку (странно, её ведь вроде бы на самом деле и не существовало!) ударил меня спиной о стену. Потом ещё и ещё. В глазах товарища бушевала настоящая буря - они пылали яростным жёлтым светом, в котором практически терялся поперечный кошачий зрачок. Я не пытался его остановить, тем более, мне и больно то почти не было.

- Я - человек! - шипел Илья, уперев меня в стену, - понимаешь? Такой же человек, как и все остальные! Чёрт побери, перестань ухмыляться!

- Это похоже на аутотренинг, - я осторожно освободился от его хватки, - Илья, ты видишь в темноте, у тебя есть когти, и ты неспособен есть пищу обычных людей. Кто ты?

- Иди в жопу!

- Едва ли это можно принять за ответ.

- Другого не дождёшься. Делайте, что хотите, препятствовать не стану, но сам, лучше сдохну. Понятно?

- Да уж. Спасибо и на этом.

Теперь, когда бешенство оставило парня, стало ясно, насколько мало сил осталось в его теле. Илья опять прижался к стене и охватил плечи ладонями, пытаясь сдержать мелкую дрожь. Получалось не очень хорошо.

- Я пока тут побуду, - глухо буркнул он, - не беспокойся, умирать в ближайшее время не собираюсь, - видя мои колебания, он прикрикнул, - да вали уже! Хочешь ещё мне нервы потрепать?

В гостиной царила абсолютная тишина. Витьки, по-прежнему не было, а Галя с Олей, кажется дремали в креслах. Потоптавшись в нерешительности, я решил не будить девушек, а обратиться к Наташе, как к самой рациональной. Но, вообще-то, я отлично понимал, что просто пытаюсь оттянуть нелёгкий момент объяснения. Особенно, после фиаско с Ильёй.

Поэтому я очень тихо прокрался мимо двух посапывающих кресел в сторону спальной комнаты. Хм, а здесь, похоже, я буду очень незваным гостем: Ната и Паша продолжали выяснять отношения и делали это весьма эмоционально. Особенно - Паша.

- Да мне посрать! - едва не орал он, - можешь пойти и рассказать это кому угодно! Я ещё раз повторяю, что не вижу никаких особых изменений. Такое ощущение, будто у тебя появился другой, и ты боишься, признаться.

- Хватит нести всякую чушь, - в голосе Наты звучала холодная ярость, - у каждого в жизни есть переходный период. У меня сейчас именно такой, если ты не соблаговолил заметить. Я даже не прошу о понимании - это же, чёрт возьми, такая роскошь, но ты мог бы, хоть немного, подождать.