Кристина Кулиш - Другой Мир (СИ)

В кабинете воцарилось загробное молчание.

-Вы все начинаете забывать каковы же в действительности арийцы – ответила Лия в этой тишине – Мы не трусы и не слабаки, и если уж нас вывести из себя и заставить воевать, то гнев наш поистине не знает границ. И не будет нам покоя, пока не достигнем мы своей цели, не уберем мечи в ножны до тех пор, пока враги наши не будут повержены, распростершись у наших ног. Мы сильны и благородны.

Юный Джулиан прав, то, что мы делали и делаем до сих пор не достойно нас. И настала пора напомнить всем вокруг, на что мы до сих пор способны. Да, возможно, наши силы неравны. Да, возможно, наши силы и значительно ослабли с тех пор, как нас вынудили прятаться и трястись за собственную жизнь, но мы по-прежнему вполне способны отомстить за себя сплотив ряды и объединив наши силы. И я бы посоветовала-таки Марону и его союзникам остерегаться, ибо, если, мы, наконец, перестанем прятаться, уповая на защиту каменных стен и густых деревьев, то вернемся мы, либо с победой, либо не вернемся вовсе. Потому, что это есть истинная сущность арийского народа, а не обстоятельства продиктованные Врагом.

-Что ж.… У нас есть десять процентов наудачу и остальные девяносто на верную погибель, и никто из нас до конца не знает, на что мы надеемся, отправляясь войной на замок Тени.… И все же я согласен с Джулианом – ответил король Эдвард. И супруга его, королева Элида, утвердительным кивком, подтвердила его слова.

-А я, не задумываясь, вручаю жизнь свою и жизни всех моих верных подданных Вашему будущему Величеству! – ответил король Винты, подкрепляя свои слова искрами и дымом вырвавшимися из его ноздрей.

И взгляды всех присутствующих обратились к королеве Гидраса.

-Негоже мне отступать, когда все остальные рвутся в бой – ответила она – Рассчитывайте на меня и моих воинов тоже. Ведь на то мы и Союз.

Тогда Алан подвел итог.

-Знаете, ведь счастье всегда можно найти даже в самые темные времена, если, конечно же, не забывать обращаться к свету. Я не знаю, что нас ждет впереди. Но одно я могу сказать точно: это будут большие перемены, а с ними придут и радость, и счастье, и боль, и горе, и даже страх, и сомнения... Но если мы будем держаться вместе и верить изо всех сил, то мы непременно все это преодолеем. И тогда мы станем по-настоящему сильны, а враги наши еще пожалеют о содеянном!

-Ну вот, давно бы так... - проворчал красный дракон.

Последовавшее за этим обсуждение различных приемов ведения боя носило чрезвычайно мрачный характер. В кабинете сейчас сидело немало знатоков военной стратегии и тактики; но никто из них не знал наверняка, как же, им удастся победить такое количество противников во главе с самим Мароном, какую избрать тактику; как лучше расставить их объединенные силы... Только спустя несколько часов споров, предложений и согласований, они пришли к выводу, что с таким противником, как Марон, предварительное планирование не самый лучший помощник. А это означало, что оценивать ситуацию и принимать соответствующее решение командующим придется уже на поле боя, в стальных тисках врага...

А затем речь зашла о том, что им необходимо оружие, доспехи, щиты, тетивы и запас стрел для луков, огромные запасы провизии, лошади, а так же многое и многое другое.… Но это они были вполне способны обсудить и без его, Джулиана, участия. Ведь на его плечах лежала еще одна не малая ответственность, в его руках была надежда... Ему предстояло убедить арийцев сражаться. И если он со своей задачей не справиться все их обсуждения окажутся не более чем пустым сотрясанием воздуха.

«Вряд ли, - думал он - мне удастся убедить их всех и каждого, и все же... У нас просто нет выбора! Либо смерть, либо рабство...»

И он, не отвечая, на бесконечные вопросы, так и сыпавшиеся на него со всех сторон, направился в общий зал убежища, туда, где находился огромный колокол, что собирал тави выслушать слово короля Эдвина в час нужды.

Звон колокола мелодичным эхом разносился по всем уголкам убежища. И слыша этот зов, тави - и мужчины, и женщины - собирались в общей зале, обступая его со всех сторон плотным кольцом. Кто-то пришел просто любопытства ради, кто-то от скуки, иные из сочувствия, а некоторые даже от испуга и опасений…

А призыв Джулиана звучал снова и снова…

И только когда вокруг него собралась большая часть повстанцев, он перестал бить в колокол.

Он понимал, что простого голоса разума окажется недостаточно, чтобы убедить арийцев выступить против Марона под его, Джулиана, знаменем; тут нужно было мессианское красноречие, умение пробуждать нужные эмоции, заставить людей именно почувствовать необходимость идти за ним, убедить их поднять оружие не только ради защиты собственной жизни, но и ради возрождения утраченного ими королевства. Недостаточно было и просто усилить посеянный в их душах страх. Ему нужно было попытаться внушить людям, что их единственный и разумный выход - дело всей жизни - это сражаться изо всех сил бросив вызов Марону, убедить их, как убедился он сам, что борьба против тирании Марона - самое благородное, справедливое и верное решение на свете. Но путь этот требовал такой страсти, такой самоотдачи, такого накала эмоций пропитанных непоколебимой верой, которым бы оказалось все нипочем - ни трудности, ни страдания, ни даже сама смерть, без которой, конечно же, им было не обойтись.

И Джулиан вступил в центр образовавшегося вокруг него круга. Некоторое время он просто молчал, собираясь с мыслями, а затем заговорил, произнося вслух, на общее обозрение, чувства, зародившиеся глубоко в его душе и не дающие ему покоя:

-Теперь я знаю, какова истинная сущность «правления» Марона - произнес он - Это зло, это смерть, это боль. Он уничтожает и разрушает все, к чему прикоснется. Он уничтожил наше королевство, разрушил созданные с немалым трудом не одного поколения мир и благополучие, он обратил свободных арийцев в бегство и вынудил каждый день просыпаться в страхе, он преследовал и убивал, подчинял и обращал арийцев в рабов, он сжигал и разрушал дотла построенные вами дома и крепости. Ему служат тысячи демонов, настоящие исчадия ада, захваченные и подчиненные его воле, замученные до неузнаваемости арийцы. И он, конечно же, не сможет удовлетвориться тем, что раздавит нас своим каблуком, обратив в пыль и прах. Ему этого будет мало! Ему этого будет недостаточно! Он стремится отравить своей волей всю Арию, уничтожить все и вся, накрыв своей удушающей дланью! И не только мы будем жить в этой тени, но и дети наших детей, превращенные в рабов, в жалких червей, лишенных собственных разума и воли, которых он сможет мучить в свое удовольствие! Если только...

Он обвел арийцев расширенными от возбуждения глазами, видя, как внимательно слушают его люди, видя, как его решимость и боль горят и в их сердцах, хотя и никто из них до сих пор не решился произнести ни слова.