Андрей Франц - По образу и подобию (СИ)

И лишь люди, лично знакомые с Роббером Черным, недоверчиво покачивали головами, благоразумно оставляя, впрочем, свои сомнения при себе. Нет, в результативности выстрела славного ратника они ничуть не сомневались. Этот черт и не такие коленца выкидывал. Но чтобы девицу, домой, да еще целой и невредимой? Серебряный денье против собачьего хвоста - что-то в этой истории было не так...

Еще большей популярностью пользовалась история о фламандском рыцаре Томасе из Лееза, что в графстве Немюр. И если мнения о чудесном и божественном характере происшествия, случившегося с Роббером Черным, как мы видим, все-таки расходились, то историю рыцаря Томаса никто иначе как чудом и прямым вмешательством Провидения не называл.

Сей достойный рыцарь, озаботившись некоторое время назад спасением собственной души, вручил братии аббатства Флорефф, что располагалось по соседству с его владениями, восемь бонуариев земли. Наказав за это в течение пяти лет поминать его в ежевечерней молитве, испрашивая у Господа прощение за многочисленные грехи. Надо сказать, что грехов у мессира Томаса в течение его бурной и полной приключений жизни накопилось предостаточно. Так что, работа святой братии досталась немалая. Но святые отцы не унывали и, вдохновленные мыслями о восьми бонуариях плодородной земли, смело взялись за дело. И все бы хорошо. Однако по прошествии оговоренного срока, когда все молитвы в должном объеме уже были озвучены и, надо полагать, ушли по назначению, достойный рыцарь, понукаемый демоном алчности, забрал назад отказанную монастырю землю. Да еще и завел против аббатства дело о ее самовольном захвате.

Нет, сама по себе эта история ничего чудесного не имела. Наоборот, любой из многочисленных слушателей готов был тут же, пусть даже и под присягой, назвать не менее дюжины подобных случаев: "Да возьмите хоть мессира..." Впрочем, стоит ли омрачать святой праздник пересказом сколь многочисленных, столь и возмутительных историй? Коими, увы, полна еще наша жизнь! Но вот продолжение рассказа о рыцаре Томасе повергало в благоговейный трепет буквально каждого. Ибо нет, не может душа молчать перед лицом истинного Чуда!

Дело в том, что по самым достоверным сведениям, полученным непосредственно от благочестивого Верика, милостью Божией настоятеля Флореффа, буквально накануне святого Рождества рыцарь Томас принял крест. И сейчас, в преддверии крестового паломничества во имя освобождения Гроба Господня - вы не поверите! - сей мужественный воин полностью раскаялся, признал свою вину и в присутствии многих достойных свидетелей окончательно отказался от земли в пользу аббатства. А чтобы ни у кого не возникло искушения как-либо исказить содержимое составленного соглашения, оно было подтверждено епископской печатью. Ну, что это, если не чудо? Достоверность которого, тем более, подтверждена не абы чем, а печатью Его Преосвященства!

Сам свежий, морозный воздух Богоявления, наступившего в этом году неожиданно быстро, почти сливаясь с Рождественскими праздниками, был пропитан надеждой и какими-то радостными приготовлениями. Об этом кричало буквально все. Ветераны, собиравшиеся в многочисленных тавернах и рассказывающие завороженным слушателям о боях под Аккрой и Тиром. Кузнецы, просто утонувшие в этом году под грудой заказов на правку и ремонт военной амуниции. Цены на лошадиных рынках, взлетевшие сразу и на все - от боевых рыцарских жеребцов до тяжеловозов, которых предполагалось запрягать в обозы, перевозящие грузы в Венецию.

И если территории германских княжеств, до сих пор не пришедшие в себя после похода Генриха VI, пребывали в молчании, то Английское и Французское королевства, Фландрия, Нижние земли просто бурлили. От берегов Северна, рассекающего скалы и холмы Уэльса - до солеварен Безансона, от портовых причалов Гента - до бурных потоков Гаронны, буквально все пришло в неясное еще пока, но все убыстряющееся движение. В кузницах ковались тысячи запасных подков, шорники шили седла и упряжь. Воины упражнялись во владении мечом и прочих благородных искусствах. Вот-вот ожидалось наложение запрета на рыцарские турниры, дабы во время состязания не был ранен или убит кто-либо из будущих крестоносцев.

Маляры заново выкрашивали щиты, заодно соревнуясь между собой в украшении доспехов и шлемов будущих защитников Гроба Господня. Несомненно, слава благородного кабальеро Санчо Мартина, доблестного участника третьего похода, направляла их фантазию в поисках все более совершенных и неожиданных элементов военного дизайна. Ведь минуло уже почти два десятилетия, а рассказы о зеленом жилете пылкого испанца, равно как и его шлеме, украшенном отростками оленьих рогов, до сих пор будоражили воображение мастеров кисти, резца и клея. Служа образцом творческого подхода к обыденному, казалось бы, делу. Кто-кто, а уж они-то хорошо понимали чувства сарацинских витязей, кои, если верить хронистам похода, "мчались к нему, скорее чтобы посмотреть на необычное украшение, чем ради других причин".

Мальчишки, забыв о привычных забавах, расстреливали снежками злокозненного Салладина, скатанного тут же из свежевыпавшего январского снега. Каждое удачное попадание сопровождалось теперь не только радостными воплями сорванцов, но и веселой песенкой. Ее совсем недавно сочинил благородный трубадур Гаусель Файдит, но казалось, она звучит уже буквально из каждого окна:

Кто ради дел святых

Искал чужих краев,

За гробом ждет таких

Прощение грехов.

Песенку подхватывали прохожие, и она радостно неслась от улицы к улице, от квартала к кварталу...

А уличные кукольные представления, повествующие о поклонении младенцу Иисусу языческих королей! Тех самых, ну, которые маги. Каспар, Мельхиор и Валтасар, что пришли с дарами в Вифлеем! Даже само название святого города, казалось, звучало в этом году особенно значительно и многообещающе.

А проповеди благочестивого Фулька из Нейи! Их передавали буквально из уст в уста те несчастные, кому не посчастливилось услышать святого отца вживую. Зато счастливчики, что удостоился лицезреть пылкого кюре, могли рассказывать об этом с законной гордостью. Ибо, его слова, как острые стрелы пронзали сердца грешников, исторгая из них слезы раскаяния. Воистину, где бы ни появлялся этот красноречивейший из проповедников, везде его принимали с величайшим почтением, как ангела Божия.

Впрочем, едва ли сегодня можно было от него услышать хоть мельком то, что еще вчера составляло славу святого оратора. Осуждение грешников, особенно неверных жен и ростовщиков, осталось далеко в прошлом. Сегодня же категорически другие материи служили благочестивому Фульку источником творческого вдохновения. Муки оставшихся без помощи в Святой Земле христиан, надругательства неверных над святыми реликвиями и Гробом Господним - вот что привлекало теперь к речам вдохновенного каноника все новые и новые толпы слушателей. Они стекались к нему отовсюду - богатые и бедные, знатные и простолюдины, старые и молодые, бесчисленное множество людей обоих полов. И радостно принимали из рук его знак Святого Креста, что скоро, очень скоро поведет их в Святую Землю.