Юрий Раджен - В тени монастыря (СИ)

Ярин помог приехавшему вместе с девушкой на повозке дворнику загрузить шкаф в телегу. На прощанье Таная сказала Ярину:

- Молодцы вы, быстро сработали, спасли мои ручки от стирки. Эх, - добавила она мечтательно, - вот бы вам выдумать такую штуку, чтобы посуду мыть! Тогда б моя жизнь совсем беззаботной стала.

Ярин попрощался с Танаей, мельком удивившись: неужели такой штуки до сих пор не выдумали? Никогда раньше он не задумывался о приспособлении для мытья посуды, но, как сейчас оказалось, был совершенно уверен, что это - вещь совершенно обыденная. У Орейлии, впрочем, не было ничего подобного - но, с другой стороны, и посуды у нее было немного. Парень продолжил работу, то и дело отвлекаясь и думая о мытье посуды. Ведь он точно видел такую штуку раньше. Вот только как она выглядела?

Вечером во дворе Тарп, уже порядочно приняв на грудь, подтрунивал над Ярином:

- А что это на тебя Таная так смотрела, а? Чем ты ее завлек?

- Да я ей прачечный шкаф сделал... а она меня спрашивала, нельзя ли такой же, но для посуды. Неужели таких не делают?

- Ну и лентяйка! Конечно, не делают. Женщина и должна мыть посуду, чем же ей еще заниматься? Правда, сестренка?

- Ага, как же! - с негодованием воскликнула Илка, сестра Тарпа, - Не хочу я ни за кем чашек мыть!

Илке было всего пятнадцать, и она еще училась в школе, а потому была одета в форменное темно-коричневое платье, и вокруг ее шеи был повязан серый галстук. Это была крупная, пухленькая девочка с заплетенными в длинную косу волосами, и такими же, как у брата, черными глазами - только вот кожа ее была гораздо светлей, почти белая. Она иногда приходила, соскучившись, к брату на работу после школы, и, конечно, не доставляла ему этим ни малейшего удовольствия - мало того, что с ней приходилось нянчиться и внимательнее следить за языком, так еще и ребенком она была вредным, и любила поспорить "с большими". Получалось у нее это не слишком хорошо. Илка не была дурочкой, но ей, подростку, было трудно вести разговор на равных с братом и его друзьями, которые набрали немало жизненного опыта за отделяющие их от девочки пять-десять лет. Поэтому над Илкой потешались, хоть и не слишком явно.

- Ты маленькая пока, - вздохнул Тух, тролль уже в годах с отросшими полуседыми бакенбардами, - вырастешь, выйдешь замуж, тогда все и поймешь.

- Не пойду я ни за кого замуж! - бросилась в атаку Илка, топнув ногой, - и уж в любом случае дома сидеть и чашки мыть не буду!

- А что ты будешь делать? - с любопытством спросил Вадай, парень лет двадцати пяти.

- Я? - Илка ненадолго задумалась, вопрос застал ее врасплох, - ну... рисовать буду. Или истории сочинять. Про старые времена, когда Леды еще стояли, древнее волшебство, ведьмы...

Ее слова утонули в дружном хохоте.

- Ведьмы, - сквозь смех повторил Вадай, - вот видишь, Ярин? Поэтому-то и не нужно никаких шкафов изобретать! Стоит лишить женщину мытья посуды, и она сразу в ведьму превратиться, - и он захохотал в голос, откинув голову назад.

- Да уж, - согласился Тух, - ну ничего страшного, душечка, вот найдешь подходящего парня, и вся эта глупость выйдет у тебя из головы!

- Не глупости это! Ничего-то вы не знаете, ведьмы...

- Бабушка задурила девочке голову, - извиняющимся тоном проговорил Тарп, сверкнув на сестру глазами, - ступай-ка ты лучше домой, уроки поучи, или поесть приготовь.

- Или посуду сполосни, - хмыкнул Вадай.

От обиды на глазах девочки выступили слезы:

- Да чтоб вам с этой посудой... Придумай, Ярин, придумай свою машину, чтоб они наконец заткнулись!

***

Ярин пришел домой чуть раньше обычного. Он переоделся в домашнюю майку и штаны, доставшиеся ему от Орейлии, надел тапочки, сходил на кухню и приготовил себе полдник - кружку чаю и бутерброд с сыром. На общей кухне ругались соседки, обвиняя друг друга в воровстве продуктов: отлитого из кастрюли супа и отложенного из пакета творога. Подобные сцены были явлением совершенно обыденным - общие кухни, на которых готовило с десяток семей, не могли не стать рассадником ежедневных душераздирающих скандалов, - и Ярин привычно забрал еду в свою комнату.

Он сидел за столом и жевал, когда его взгляд его упал на подаренную Танаей монету, которую он ранее выложил вместе с ключами из кармана на тумбочку. Тяжелая, серебряная, так не похожая на тоненькие железные золотые, она казалась более весомой, настоящей. Повертев ее в руках, Ярин задумался о том, как жилось людям там, в далеких Горных Городах, в Штрёльме, Нимце, Врхе... Отсюда, из глубины Империи, эти города казались местами наполовину мифическими, которые словно бы и не существовали в реальности. Ведь даже о жизни в других городах Империи можно было узнать лишь из книг, газет и церковных проповедей. В случае заграницы все было еще хуже - газет Горных Городов здесь не продавалось, а те немногие книги, которые Церковь считала достаточно благонадежными и переводила на Общее Наречие, теряли, как поговаривали, добрую половину любопытных деталей при переводе. Впрочем, наверняка это установить было невозможно, потому что оригиналов никто, кроме переводчиков, не видел, и в любом случае не смог бы прочесть - иностранные языки не были в большом почете у имперцев. Что же касается проповедей, то в Церкви, в основном, сообщали о том, что жизнь гномов и эльфов Альянса полна страданий: от гнета их властителей, от безнравственности и распущенности, от наводнений и неурожаев - от всего.

Но Церкви верили не все, особенно среди молодежи. Проповеди слушали, но ритуально, без истовой веры, относились к ним как к формальности, зная, что в них есть и лукавство, и ложь, хоть и не зная, где в точности. Среди сомневающихся расползлось великое множество слухов и сплетней о далекой и манящей загранице. Ходили ли гномы на работу? Работали ли они меньше, или, наоборот, намного больше, без выходных и отдыха, как иногда рассказывали церковники? Стояли ли они в очередях за колбасой, или, как пошептывали, могли просто так прийти в магазин и купить все, что им заблагорассудится?

Были ли у них посудомоечные шкафы? От неожиданной мысли Ярин перестал жевать. Он как будто снова увидел широкую улыбку Танаи, ее добрые, веселые глаза и полушутливые причитания о мытье посуды. Возможно ли это? Он вспомнил о расстроенной Илке, так просившей избавить его от чашек... Наверняка, если такая штука была возможна, в Горных Городах до нее уже додумались. А получится ли у меня?

Ярин растянулся на своей узкой кровати. Он обратился к Иллюзиям - несколько варгов, и вот уже перед ним возникла призрачная копия прачечного шкафа, которым он занимался днем: нечто вроде бочки с лопастями внизу, которые закручивали белье и воду. Простая, допотопная конструкция, известная уже лет сто. Она не была вершиной чародейской мысли на Сегае, но в Империи выпуск бочек был отлажен настолько хорошо, что переходить на чего-то новое было страшно, а самое главное - незачем и в целом лень. Ярин сложил в призрачный прачечный шкаф призрачные чашки и привел механизм в движение. Чашки, разумеется, мгновенно разлетелись на сотни призрачных осколков. Такой исход можно было предвидеть без всякой магии, но с чего-то нужно было начать. А что, если поднять посуду повыше, и закручивать только воду? Слегка изменив заклинание, Ярин убедился, что посуда останется целой, но грязной.