Анна Туманова - Женское счастье (СИ)

— Ну, что, будем знакомиться?

Алиссия подтолкнула мальчика к гостю.

— Дань, это господин Тремел, он мой друг и очень хороший человек. Надеюсь, вы подружитесь.

— Очень приятно познакомиться — Данион доверчиво смотрел на Ганта, но руку герцогини не отпускал.

— Итак, господа, обед ждет нас, — Алиссия улыбнулась, легко поднялась с дивана и заговорщически добавила, — идем уничтожать еду!

И они направились к столу. Обед прошел весело. Тремел много шутил, рассказывал забавные случаи из жизни, Алиссия и Данион заливисто смеялись и Ганту хотелось, чтобы этот день длился как можно дольше.

Веселье прервала вошедшая в столовую матрэ Линда.

— Миледи, прошу прощения, но лорду Даниону пора в классную.

— Да, Линда, конечно, он сейчас придет, — Лиза притянула мальчика к себе.

— Дань, иди занимайся, я приду вечером.

— Только не забудь, ты обещала в футбол поиграть!

— Забудешь тут! Иди, — герцогиня легонько подтолкнула подопечного к выходу.

— Я вижу, вы привязались к мальчику, — сказал Гант, едва Данион вышел из столовой.

— Очень, — не стала скрывать Лиза, — у меня такое чувство, будто мы с ним родные, никогда такого не испытывала.

— А что вы будете делать, когда придет время возвращаться к мужу? — Тремел смотрел на нее внимательно, как будто хотел заглянуть прямо в душу.

— К мужу?.. — Лиза горько усмехнулась, — к мужу ли? Насколько я поняла, до меня ему нет никакого дела, вернее, он воспринимает меня как досадную помеху, так стоит ли возвращаться? Здесь я счастлива: я нужна Даниону, он нужен мне… Гант, прошу вас, поговорите с герцогом. Я хочу остаться здесь. Тем более, что это удобно и самому Рэмиону — я не буду мешать ему жить привычной жизнью, мне не нужны наряды и драгоценности, да, и денег на мое содержание будет уходить гораздо меньше. С какой стороны не посмотри, для него — сплошные выгоды. Вы поможете мне, Гант? — Лиза умоляюще посмотрела на Тремела. — Пожалуйста!

Ладошка герцогини легла поверх руки мужчины.

— Я попробую, миледи, — Гант был смущен и не знал, как скрыть это смущение, — вернее, я постараюсь уговорить Риона пойти вам навстречу.

В столовую вбежал запыхавшийся слуга.

— Господин Тремел, кристалл связи активировался, с вами хочет поговорить Его Светлость, передал — срочно.

— Иду, — Тремел стремительно поклонился герцогине и вышел из комнаты.

Вернулся он через полчаса.

— Миледи, тут возникли некоторые обстоятельства, — Гант не знал, как лучше преподнести новости.

— Ну, же, Гант, не томите. Что случилось? — Лиза встревоженно смотрела на него.

— Король требует, чтобы герцог с супругой присутствовал на ежегодном летнем балу. Рион попросил меня сопровождать вас в столицу, — он старался не смотреть на женщину, понимая, что разрушает ее мечты.

Герцогиня побледнела.

— А как же Данька? Я не могу его оставить, — прошептала она — сколько дней нужно на поездку?

— Сезон длится чуть больше месяца, — Гант сочувственно смотрел на Алиссию.

— А если я возьму ребенка с собой?

— Герцог будет в бешенстве. Не делайте этого, миледи. В данном вопросе Рэмион категоричен — мальчику нельзя покидать замок. Поезжайте к мужу, мы попробуем как‑то решить все вопросы.

Вечером Лиза прощалась с Данионом. Он не плакал, только, как — будто заледенел. Смотрел на нее огромными глазами и молчал.

— Дань, я вернусь через месяц. Смотри, вот календарь, я отметила сколько дней меня не будет. Вечером перечеркивай квадратик с числом и сможешь увидеть, как мало остается дней до моего возвращения, — герцогиня обняла малыша и старалась не разрыдаться.

Лиза не предполагала, что можно так полюбить чужого ребенка. В прошлом она думала над возможностью усыновления. Они с Сергеем помогали детским домам, девушка много общалась с детьми, но ни разу сердце не встрепенулось навстречу чьим‑то детским глазам. А Данька… Стоило только увидеть его, как душа рванулась к мальчику и сердце мгновенно признало родным этого сероглазого малыша.

— Ты, правда, вернешься? — Данька серьезно смотрел на герцогиню, — а если герцог не разрешит?

— Я сделаю все, чтобы мы были вместе, Дань, я буду очень стараться.

Лиза сама уложила Даниона спать и рассказала сказку, под которую малыш заснул, не выпуская руки герцогини.

Девушка смотрела на него и старалась запомнить каждую черточку. Вот, он хмурит брови, а вот, забавно вытягивает губы, наконец, его сон стал более глубоким и Лиза собралась уходить.

— Мамочка, не уезжай, — послышалось ей.

Данька, сквозь сон, продолжал бормотать: — «не бросай меня…» Лиза не выдержала — обняла маленькое теплое тельце и расплакалась. Так их и застал Тремел, который, в поисках герцогини, заглянул в детскую.

— Миледи, ну, что вы? Вам нельзя так расстраиваться, — он неловко топтался на месте, не зная, что делать.

— Идите, Гант, я сейчас подойду. Дождусь только, когда Данион уснет покрепче, — шепотом успокоила его Алиссия.

Утром они покинули Мон — Терри. Дорога до столицы далась Лизе нелегко. Сердце ныло, как — будто она оставила часть его с Даней. Стоило закрыть глаза, как ей представлялось грустное лицо мальчика, слышалось его — «мамочка, не уезжай!» — и ей хотелось приказать развернуть карету. Тремел, видя ее метания, пытался успокоить герцогиню, но ему это не удавалось. Заглянув в очередной раз в карету и увидев заплаканное лицо Алиссии, Гант не выдержал — спешился, открыл дверцу кареты и, велев горничной подвинуться, сел рядом с герцогиней, обнял ее и, не принимая возражений, приказал:

— Все, девочка, тихо! Хватит сердце рвать, спи, — затем, сделал еле заметный пасс рукой и Лиза, почувствовав, как отяжелели веки, провалилась в сон.

Посмотрев на изумленную Фиби, Тремел подмигнул ей и приказал молчать об увиденном. Та испуганно кивнула — связываться с магами было себе дороже.

В столичном доме герцога все было готово к приезду молодой хозяйки. Лизу провели в отведенные ей покои, а на вопрос, где Его Светлость, ответили, что милорд будет очень поздно и велел его не ждать.

Уже под утро Лиза сквозь сон услышала, как тихо отворилась дверь ее спальни и кто‑то прошел к кровати, но сон все‑таки окончательно сморил уставшую девушку и она не почувствовала, как герцог склонился над ней и невесомо погладил выбившуюся из косы прядь волос, а потом развернулся и тихо вышел.

Утром Лизу окружили портнихи. Ей подготовили огромное количество платьев на весь сезон и теперь она терпела бесконечные примерки. Больше всего волнений вызывало платье для сегодняшнего бала. Правила для молодоженов были предельно просты — на первый общий выход пары в свет единственно возможными были: белое платье для леди и темно — синий наряд для лорда. Но, в случае герцогской четы Аш — Шасси, возникала проблема. В Актании на протяжении последней сотни лет не было разводов и никто не мог вспомнить какие ограничения налагаются на пару, в которой один из супругов пребывал в таком пикантном положении — женился вторично при живой первой жене. Белый цвет для платья новой супруги, по общему мнению, был неуместен. Портнихи спорили, горничные суматошно перебирали ворохи одежды, принося то одно, то другое, а Лиза, уяснив суть проблемы, молча прошлась вдоль ряда платьев и остановилась почти в самом конце